Сюмпэй Окамото - Японская олигархия в Русско-японской войне

• Название: Японская олигархия в Русско-японской войне
• Автор: Сюмпэй Окамото
• Жанр: Военная история
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0594-0

В книге Сюмпэя Окамото, профессора истории, крупного специалиста в области политологии Восточной Азии, на основании многочисленных источников исследуется роль японских олигархов во внешней политике страны в триумфальный для японского народа период после победы над Российской империей. Автор анализирует последствия западного влияния на правящую элиту, механизмы возникновения массовых беспорядков, а также раскрывает слабые и сильные стороны олигархического правления.

---

Янсен подводит итог: «Политические партии были, наверное, странным плодом шовинистической неудовлетворенности самураев… Чтобы получить поддержку народа, любая партия должна была критиковать правительство за его мягкую внешнюю политику. Шовинизм был необходимой предпосылкой политического успеха».

Ока Ёситакэ утверждает, что толкователи идеологии «Дзию Минкэн Ундо» смотрели на международное положение исключительно с позиций политики силы («дзакуники кесоку») — «сильный пожирает слабого», и считали, что Азия может пасть жертвой западного империализма. В этом плане их взгляды не очень расходились с воззрениями правящих олигархов. Ощущение «тайкэцу» (противостояния с Западом) владело мыслями как власть имущих, так и их противников. Но те же самые представления, руководствуясь которыми олигархи шли по пути осторожности и реализма, толкали их противников на путь шовинизма и авантюризма. С ужесточением контроля олигархов над внутренними делами их политические противники перенесли свои нападки в сферу внешних сношений. Ничто так эффективно не воздействовало на националистические чувства народа, как внешнеполитические проблемы. Оппозиция свободно могла критиковать осторожную политику правительства как не соответствующую заявленным целям страны. В 80-х и первую половину 90-х годов XIX века вопрос пересмотра договора постоянно давал оппозиции возможность критиковать олигархическое правительство. В глазах критиков осторожная, реалистичная и мягкая дипломатия правительства была просто трусливой, неуклюжей и унизительной для национальной гордости Японии. В дальнейшем оппозиция, казалось, убедилась в том, что правительство было всегда слишком уступчиво по отношению к иностранным державам и что без их бдительности и предостережений олигархи могут принять политику, которая приведет к окончательному национальному унижению.

Победа в Китайско-японской войне 1894–1895 годов имела несколько долгосрочных последствий для Японии. Во-первых, она привела к фундаментальным переменам в отношении Японии к Китаю. Деятели «Дзию Минкэн Ундо», как мы видели, с тревогой смотрели на то, как страны Азиатского континента становятся жертвами западных держав. По мере того как Япония все больше утверждалась в своей независимости, у них появлялись причины считать, что для успешного объединения стран Азии против Запада необходим союз с Китаем. Конечно, это было проявлением угрозы со стороны Запада в представлении японцев, но в то же время идея о союзе с Китаем проистекала из традиционно высокой оценки Китая Японией.

Тогда как Япония была охвачена стремительной модернизацией, в Китае не происходило почти никаких перемен. Некоторые выразители континентальной политики Японии, такие, как Фукузава Юкичи, Накаэ Темин и Ои Кэнтаро, изменили свои взгляды на Китай и Корею и начали настаивать на том, чтобы Япония приняла участие в проведении реформ в этих странах. Победа Японии над Китаем показала слабость Китая. Теперь, когда Япония стала колониальной державой, такие люди, как Фукузава Юкичи, утверждали, что Японии лучше присоединиться к Западу, а не объединяться с Китаем. Тогда Япония могла бы таким образом получить права и интересы на континенте и обеспечить себе территорию, достаточную для обеспечения своей национальной безопасности. Идея «дацу-А» (отбрасывания Азии), по словам Фукузавы, стала доминирующей среди «Тайрику-ронса» (континентальных активистов) в Японии. Та же самая идея была с готовностью применена к Корее. Корейский полуостров всегда считался «стрелой, направленной в сердце Японии». В то же время его рассматривали и как плацдарм для континентальной экспансии Японии. Все японские политики единодушно сходились во мнении, что, если Корея окажется под властью иностранной державы, это станет угрозой для безопасности Японии. Все они были заинтересованы в сохранении «независимости» Кореи, из-за которой Япония и начала войну с Китаем.

Результаты Китайско-японской войны, однако, не совсем удовлетворяли Японию. Сразу же после заключения мира в Симоносэки началась тройственная интервенция России, Германии и Франции. Это оказалось для Японии сильнейшим ударом. Ее национальная уверенность, возросшая в результате удачной войны, пошатнулась. Японцы поняли, насколько их страна зависит от западного империализма, когда у них отобрали полуостров Ляодун, «плод Китайско-японской войны». Все нация, включая императора, почувствовала себя униженной. Чтобы сдержать гнев народа, правительству пришлось просить императора издать вердикт, предостерегающий его подданных от проявлений ярости. На этом горьком опыте возрос новый национализм. Лозунгом дня стало «гасин сетан» — «нехватка возмездия». Такие люди, как Такаяма Тегью, Кимура Такатаро и Иноуэ Тецудзиро, подчеркивая уникальность японской культуры и нации, объявили о патриотизме нового типа, ориентированного на традиции, — ниппонсюги.

Другая группа, состоящая из таких националистических журналистов, как Сига Сигэтака, Миякэ Сэцурэй, Сугира Дзюко и Куга Кацунан, и националистического буддийского ученого Иноуэ Энрио, пропагандировали «кокусуисюги» (национальное чувство), требовавшее немедленного решения вопроса о несправедливом договоре, и стремилась противостоять волне вестернизации Японии. Токутоми Сохо, редактор (начиная с 1887 года) влиятельного журнала «Кокумин но Томо», редактор либеральной газеты «Кокумин Симбун» и сторонник«хейминсюги» (демократического либерализма и ответственного кабинета), теперь стал пылким националистом после горечи тройственной интервенции. В своей автобиографии он писал: «Не было бы преувеличением заявлять, что мою судьбу определило возвращение полуострова Ляодун. После него я духовно переродился. Япония была вынуждена подчиниться воле иностранных держав исключительно в силу своей слабости. Я понял, что в отсутствие силы справедливость и мораль ничего не значат»[17]. Как мы увидим позже, Токутоми Сохо стал сторонником сильной Японии, которая превыше всего, и пришел к сотрудничеству с олигархическим правительством, которое ранее было объектом его презрения.

Очевидно, что тройственная интервенция сделала Россию, которую в Японии считали инициатором вторжения, в глазах японцев врагом в ожидаемой в недалеком будущем войне возмездия. Россия представляла собой главную угрозу с севера в эпоху Токугавы. Еще в 1871 году Ямагата Аритомо, создатель современной армии Японии, составил план обороны, где Россия рассматривалась как «вероятный противник» Японии. Кое-кто в Японии, очевидно, помнил обмен Курил на Сахалин в 1875 году как своевольную акцию северного медведя против беззащитной Японии.

Значение «гасин сетан» в современной истории Японии переоценить трудно. Она привела к подъему шовинистического национализма, который был направлен только против одной страны — против России. Японское правительство начало активную десятилетнюю программу по расширению вооружений с целью быстрого развития сухопутных и военно-морских сил, параллельно с развитием основных необходимых для этого видов промышленности. Полные расходы на эту программу составили около 78105 миллионов иен, что примерно в девять раз превысило весь национальный бюджет 1893 года. На нее ушла большая часть контрибуции, полученной от Китая, и она заставила правительство прибегнуть к повышению налогов. Поскольку основная часть новых налогов имела форму акцизных сборов на потребительские товары, малоимущие слои населения испытывали все большие экономические трудности. Но народ Японии терпел эти трудности, будучи движимым лозунгом «гасин сетан», который напоминал ему о бедах, которые Россия причинила его стране. В 1898 году, всего через три года после того, как Япония была вынуждена вернуть Китаю полуостров Ляодун на основании того, что контроль над ним Японии угрожал миру на Дальнем Востоке, Россия получила его в аренду от Китая. Это нанесло еще один удар по умам политически озабоченных слоев населения Японии.

Но основу внешней политики олигархов, тщательно отделявших лозунг от программы, не характеризовали ни общественные требования отмщения, ни программа расширения вооружений, направленная против России. Подготавливая Японию к худшему, они в то же время при помощи осторожных и реалистических способов искали решения проблемы, к которой привела война с Китаем. Свидетельствами этой осторожной политики можно назвать заключение договоренностей с царской Россией по поводу Кореи в 1896-м и 1898 годах. Здесь следует подчеркнуть, что особенно отрезвляющий эффект тройственная интервенция оказала на облеченных властью олигархов. Посреди национального ликования по поводу победоносной войны и требований мести за интервенцию олигархи еще раз убедились в необходимости осторожности и умеренности, которыми в основном и характеризовалась их внешняя политика в послевоенные годы.