Хью Лофтинг - Путешествие доктора Дулиттла

• Название: Путешествие доктора Дулиттла
• Автор: Хью Лофтинг
• Издательство: Олимп - ППП
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-7390-0087-4

Книгами Хью Лофтинга (1886–1947) о докторе Дулиттле вот уже семь десятилетий зачитываются дети всего мира. В какой-то мере этот знаменитый персонаж известен и нашим ребятам — по вольному переложению книг Лофтинга, сделанному Корнеем Чуковским, где доктор Дулиттл существует под именем доктора Айболита.

В настоящем издании наш читатель впервые получает возможность познакомиться с доктором Дулиттлом и его друзьями.

_{Рисунки автора}

---

— Скажи, Бед-Окур нашел свою Спящую Красавицу?

— Он не терял ни минуты, — ответила Полли, — и сразу же после вашего бегства отправился на поиски. И правильно сделал, потому что король узнал, что принц помог вам бежать, и страшно рассердился. Он кипел от гнева и пыхтел, словно чайник на огне.

— И что же, принц сумел разбудить свою суженую?

— Да. Он привез ее во дворец, и я ее хорошенько рассмотрела. По мне, лучше бы она и не просыпалась: рыжеволосая, черноглазая, с большими ступнями. Скорее всего, это была белая негритянка. Не смейся, я знаю, что говорю. Главное, что Бед-Окур был от нее в восторге, да и родителям она понравилась. Свадебный пир продолжался неделю. Теперь Спящая Красавица — первая жена принца, и зовут ее принцесса Бед-Окур, но я называю ее Бед-Окурица.

— Скажи, Полли, принц так и остался белым?

— Нет, лицо у него оставалось белым только три месяца, а потом снова почернело. И слава Богу, а то, когда он шел купаться, все разбегались от страха. Представляешь, руки, ноги, живот, грудь черные как смола, а лицо — белое!

— А как поживает Чи-Чи? — спросил доктор. Затем повернулся ко мне и объяснил: — Чи-Чи — моя любимая обезьяна, она тоже осталась в Африке.

— Как поживает Чи-Чи? — задумчиво переспросила Полли и наморщила лоб, от чего перья у нее на голове взъерошились. — Если уж говорить честно, то живется ей не сладко. В последнее время мы с ней часто виделись. Она тоскует по тебе и по друзьям. Странное дело, со мной происходило то же самое. Ты помнишь, как я плакала от радости, что возвращаюсь на родину? Африка — чудесная страна, что бы о ней ни говорили другие. Я думала: вернусь туда и заживу припеваючи. Но прошло несколько недель, и я заскучала. Я даже не могла себе найти места от тоски по дому. И я решила вернуться в Англию, в Паддлеби. Когда я сказала об этом Чи-Чи, она мне ответила: «Я не могу тебя винить, Полли, потому что сама чувствую то же самое». В Африке ничего не происходит, там нет бесед у очага, там нет твоих сказок. Звери приняли нас в Африке как дорогих гостей, но, положа крыло на сердце, должна сказать, что умом они не отличаются. Не думаю, чтобы они поглупели, просто мы стали другими. Когда я прощалась с Чи-Чи, бедняжка рыдала, словно провожала в последний путь своего последнего друга, а ведь у нее в Африке не одна сотня родственников. Она даже пожаловалась на судьбу, мол, у меня есть крылья и я могу лететь куда захочу, а ей, горемыке, далеко пешком не уйти. Но я ничуть не удивлюсь, если в один прекрасный день Чи-Чи заявится в Паддлеби. Хитрости Чи-Чи не занимать.

Тем временем мы подошли к нашему дому. Мастерская отца уже была заперта на замок, ставни на окнах закрыты, мать стояла на пороге и поджидала меня.

— Добрый вечер, госпожа Стаббинс, — приветствовал ее доктор Дулиттл. — Не браните Тома за то, что он так поздно вернулся. Во всем виноват я. Я натолкнулся на него во время грозы, мы упали в лужу и промокли до нитки. Вот я и пригласил его к себе поужинать и обсушиться.

— Спасибо, что привели моего сорванца домой, — ответила мать, — а то я стала уже беспокоиться.

— Не стоит благодарности, — отвечал доктор. — Был рад познакомиться с вашим сыном. Очень приятный молодой человек.

— Простите, сэр, с кем я имею честь беседовать? — спросила мать, с удивлением разглядывая попугая на плече у доктора.

— Меня зовут Джон Дулиттл. Ваш муж наверняка помнит меня — года четыре тому назад он сшил мне замечательные башмаки.

— Мама, доктор обещал вылечить мою белку! — вмешался я в разговор. — Доктор все-все знает про зверей!

— Далеко не все, Стаббинс, — возразил доктор. — Все-все не может знать никто.

— Как это любезно с вашей стороны, доктор, отложить все дела и проделать такой путь ради белки Тома, — сказала мать и не преминула пожаловаться: — С мальчишкой уже прямо сладу нет: что ни день тащит в дом всякую живность.

— Что же тут плохого? — не согласился с ней доктор. — Может, он когда-нибудь станет натуралистом. Кто знает?

— Проходите в дом, доктор, — пригласила мать. — У нас, правда, не убрано, уж вы не обессудьте, но в камине уже горит огонь.

— Благодарю за приглашение, с удовольствием, — ответил доктор. Он тщательно вытер свои огромные башмаки и вошел в наш дом.

Глава 6 РАНЕНАЯ БЕЛКА

Отец сидел у камина и играл на флейте. Это было его обычное занятие после трудового дня.

Доктор Дулиттл завел с ним разговор о флейтах, рожках, волынках и тому подобных инструментах.

— Может быть, вы тоже играете? — спросил его отец. — Не согласитесь ли вы сыграть нам что-нибудь?

— По правде говоря, я давно не держал в руках флейту, — ответил доктор, — но с вашего позволения попытаюсь.

И он заиграл. Это было чудесно. Мать и отец сидели, подняв взор вверх, как в церкви, и слушали. Меня до того музыка совершенно не занимала, самое большее, на что я был способен, так это попиликать на губной гармошке, но в тот вечер звуки флейты глубоко тронули меня. Грусть охватила меня, мне захотелось стать лучше.

— Как хорошо, — вздохнула мать, когда доктор кончил играть.

— Вы замечательно играете, — сказал отец. — Я-то думал, что неплохо управляюсь с флейтой, но мне до вас далеко. Может быть, сыграете нам еще?

— С удовольствием, — ответил доктор, — но сначала я хотел бы осмотреть раненую белку.

Я вскочил на ноги и повел доктора Дулиттла в мою комнату. Там, на окне, в коробке, устланной соломой, лежала моя белка.

Удивительное дело: все то время, что белка жила у меня, я всеми силами старался облегчить ее страдания, ухаживал за ней, колол ей орехи, менял воду, но зверек при моем приближении испуганно сжимался в комочек. Но едва она завидела доктора, как приподнялась со своей подстилки и что-то быстро-быстро залопотала.

Пока доктор вертел белку в руках и осматривал ее, я держал свечу и светил ему. Потом он собственноручно вырезал перочинным ножом лубки из тоненьких щепочек и наложил их на сломанные лапки.

— Бедняжка скоро поправится, — обнадежил меня доктор Дулиттл. — Не разрешай ей прыгать, выноси ее почаще на свежий воздух, а на ночь непременно укрывай сухими листьями, чтобы она не продрогла. Ночи все еще холодные. Я сказал ей, что ты добрый человек и она может тебе всецело доверять. Надеюсь, теперь она не будет тебя дичиться. Белка рассказала мне, что ей очень одиноко и что она беспокоится, как там в лесу поживают ее младшие братья и сестры. Не беда, завтра поутру я пошлю в лес белочку из моего сада разузнать, как поживает семейство нашей больной. Надо бы поднять ей настроение. Белки очень подвижные и живые по натуре, и им очень трудно смириться с вынужденным бездельем. Но ты не тревожься понапрасну, скоро твоя белка пойдет на поправку.

А потом мои родители попросили доктора сыграть еще. Он не стал кокетничать и с радостью согласился. Он играл и играл до позднего вечера.

Родители сердечно полюбили доктора Дулиттла с первой встречи и гордились тем, что он посетил наш дом и играл для них на флейте, — ведь мы были очень бедны, и гости у нас бывали нечасто. Тогда нам еще и в голову не могло прийти, что в один прекрасный день доктор Джон Дулиттл прославится на весь мир. Теперь, когда любой ребенок и любой взрослый знает доктора Дулиттла и его книги, многие люди приезжают в Паддлеби-на-Марше, чтобы поглазеть на каменную доску, висящую у двери нашего домика. На доске можно прочесть:

В ТЫСЯЧА ВОСЕМЬСОТ ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТОМ ГОДУ

В ЭТОМ ДОМЕ ИГРАЛ НА ФЛЕЙТЕ

ЗНАМЕНИТЫЙ НАТУРАЛИСТ

ДЖОН ДУЛИТТЛ

Тот давно минувший вечер часто оживает в моей памяти. Я закрываю глаза и вижу нашу скромно обставленную гостиную, притихших мать и отца и маленького забавного человека в сюртуке с длинными фалдами, похожими на хвост. Доктор сидит у камина и играет на флейте. Я зачарованно гляжу на пляшущее пламя и затаив дыхание слушаю музыку. У моих ног лежит О’Скалли. На вешалке висит потертый цилиндр доктора, а рядом с ним восседает Полли. Она с важным видом покачивает головой в такт мелодии. Я вижу всех их так живо, словно это было не далее как вчера.

В тот вечер мы проводили доктора домой, простились с ним, а потом еще долго говорили о нем. Он произвел на нас неизгладимое впечатление. Когда я наконец отправился в постель — а я еще никогда не ложился спать так поздно, — мне приснился доктор Дулиттл и его звери. Доктор играл на флейте сольную партию, а странные, печальные звери подыгрывали ему на скрипках.

Глава 7 ЯЗЫК ОБИТАТЕЛЕЙ МОРЯ

Проснулся я с первыми лучами солнца, хотя накануне лег спать очень поздно. Заспанные воробьи еще только начинали чирикать на карнизе под крышей, а я уже вскочил с постели и торопливо оделся. Мне не терпелось выбежать из дому, пересечь весь город и снова оказаться в маленьком домике, окруженном большим садом. Меня неудержимо тянуло к доктору и его зверям. Впервые за мою короткую жизнь я забыл про завтрак, на цыпочках прошмыгнул мимо спальни родителей, осторожно, стараясь не шуметь, открыл дверь и вышел на пустынную улицу.