Вернор Виндж - Дети неба

• Название: Дети неба
• Автор: Вернор Виндж
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-078403-5

«Пламя над бездной».

«Глубина в небе».

И теперь — «Дети Неба».

Научно-фантастическая сага, самое популярное детище Винджа, произведение, открывшее новые горизонты в жанре НФ и до сих порождающее бесчисленные дискуссии. Им восхищаются лучшие фантасты современности — Грег Бир и Дэвид Брин. Его единогласно сравнивают с легендарным циклом «Гиперион» Дэна Симмонса.

Но теперь соратнице и возлюбленной Фама Нювена предстоят новые, смертельно опасные приключения на планете Стальных Когтей.

Начинается противостояние обязательств и стремлений, доверия и обмана, великих страстей и мелких расчетов.

А над планетой дамокловым мечом нависает флот вернувшейся Погибели…

---

Тогда я выдержала.

Тогда с ней был Фам.

Равна открыла глаза — только что миновала полночь. Внешние окна смотрели на темный ландшафт — давно уже в свои права вступила осень.

Но одну вещь она должна была сделать, как бы та ни была иррациональна. Она этого не делала уже больше года. Ее не поняли бы ни Дети, ни Стальные Когти, и у нее не было никакого желания поощрять суеверия. Но именно сейчас настал момент, когда необходимо было навестить Фама.

ГЛАВА 09

Кладбища — места жутковатые. На Сьяндре Кей таких мемориалов было несколько. Люди в Крае тоже в конце концов умирали. Смертность была сравнима с периодом полужизни соответствующих цивилизаций, которые в основном перемещались все выше и выше и в конце концов — если не делали какой-нибудь сверхглупости, как жадные глупцы Страума, — трансформировались в Силы.

Огромные кладбища существовали в малоподвижных цивилизациях, для которых прошлое значило больше любого настоящего. Равна вспоминала нечто подобное на территориях Гармоничного Покоя: кладбище постепенно превращало территорию в мавзолей с кое-где попадающимися живыми обитателями.

Кладбище на Холме Звездолета было идеей Равны — она придумала его, вдруг поняв, почему в историях Века Принцесс кладбища играют столь важную роль. Место она выбрала до того, как вокруг Нового замка вырос город с тем же именем. Участок в два гектара тянулся поперек верескового склона, и от него открывался вид на северо-западные острова до самого «Внеполосного» на юге. Но еще десять лет — и город может окружить кладбище со всех сторон, расширяться будет некуда. А если выйдет по-моему, — подумала Равна, — и нужды не будет расширять эту печальную территорию.

Дети иногда приходили сюда, но днем, когда тепло. А самые младшие вообще не понимали, что такое кладбище. Старшие не хотели понимать, но и друзей своих забывать не хотели.

Равна в основном приходила после наступления темноты и когда у самой на душе бывало всего темнее. Если из этого исходить, сегодня было самое время.

Она шла вдоль главной аллеи, и под ногами поскрипывал окостеневший от мороза мох. Ночь арктической осени даже здесь, где сказывались океанские течения, могла варьироваться от холодной до морозной. Сегодня еще было довольно умеренно. Тучи пришли на закате, наслаиваясь над землей глубже и глубже, удерживая дневное тепло. Бриз с холмов почти стих, ощущаясь лишь как едва заметное холодящее дыхание. «Внеполосный» сказал, что чуть позже начнется дождь, но пока что небо было темным и сухим, и воздух был прозрачен до самых вод внутреннего канала. Светились случайные огни на северной оконечности Скрытого Острова. Где-то совсем рядом иногда вспыхивали голубые огоньки — светлячки. Крошечные насекомые устраивали световые феерии лишь две-три ночи в году и обычно более ранней осенью.

Чем дальше шла Равна, тем чаще становились голубые вспышки. Чтобы осветить ей путь, их было слишком мало… но все равно приятно было смотреть.

По обе стороны главной аллеи кладбища шли ряды могил, и на каждой — надгробный камень с вырезанным именем и звездой. Внешний вид выбрали по картинке, найденной в архиве человеческой классики на «Внеполосном». Четырехконечные звездочки — это был древний религиозный символ, вероятно, наиболее часто встречающийся в историях человечеств, хотя и не очень ясный в подробностях. В этих четырех рядах насчитывалась сто пятьдесят одна могила — почти все население кладбища. Полторы сотни Детей, от неполного года до шестнадцати, убитые в одну летнюю ночь, сожженные прямо в спячке. Пустошь к югу от города называлась Лугами Резни, но на самом деле поле убийства лежало под центром Нового замка, в центральном его зале, где до сих пор стоял над обугленным мхом посадочный модуль.

Равна никого из этих Детей не знала. Когда они погибли, она не знала даже об их существовании.

Она замедлила шаг. Здесь могло бы быть и больше мертвых Детей: многие из уцелевших гибернаторов пострадали от огня. Оживление Тимора позволило узнать, что можно делать без риска. Лишь немногие из прилетевших ребят еще спали под замком в гибернаторах плюс еще четыре выкидыша из нового поколения и две жертвы несчастного случая. Когда-нибудь она их всех пробудит. И Тимора тоже когда-нибудь вылечит.

Как бы это странно ни звучало, на кладбище покоились и несколько Стальных Когтей. Изначально это были всего двенадцать стай, полностью погибших в Битве на Холме Звездолета. В последние годы это стало меняться из-за организованного Джоанной Фрагментария для старых элементов — к большой досаде фракции красных курток.

И еще была тринадцатая стая, похороненная прямо рядом с могилой Фама: шесть небольших знаков, каждый с именем своего элемента, и знак побольше, означающий всю группу — Джа-ке-рам-а-фан, и взятое стаей имя — Описатель. Описателя Равна тоже не знала, но знала его историю от Странника и Джоанны: Описатель, доблестный и глупый изобретатель, убедивший Странника подружиться с Джоанной. Стая, которую Джоанна оскорбляла и поносила, которая была убита за свои усилия. Равна знала, что и Джоанна по ночам иногда сюда приходит.

Всего десять лет — и столько ушедших в память. Сьяна и Арне Олсндот. Наездник Синяя Раковина.

И еще сюда приходят несколько стай, среди них Амди. Естественно, вместе с Джефри.

Равна дошла до огромного ледникового валуна, отмечающего конец тропы. Надгробие Фама образовывало плечо вершины, закрывая могилы детей от северных ветров. Но сегодня воздух был почти недвижен. Светлячкам даже не было нужды прятаться в вереске. На самом деле они гуще всего держались в воздухе возле могилы Фама, и много их пульсировали синхронно. Каждые несколько секунд молча вспыхивало голубое, омывая Равну приветственным приливом. Столько их она видела только однажды — и тоже возле этой могилы. Наверное, дело в цветах, которые она здесь посадила, теперь разросшихся. Дети вместе с Равной посадили цветы и вокруг могил своих товарищей, но те так не принялись, как здесь. И это было странно, учитывая открытость могилы Фама с севера.

Равна свернула у конца тропы, обошла камень вокруг, направляясь к облюбованному месту сбоку от него. Странная штука — религия. В Верхнем Крае религия — вещь опасная и практичная, создание богов и обращение с ними. Здесь, в Медленной Зоне, откуда пошел род человеческий… здесь религия — естественно возникшая смесь, в основном подчиненная местной эволюционной биологии.

Но забавно, как быстро слабость возвращает нас на старые пути.

Между медленными импульсами голубого света было темно как в погребе, но Равна знала, где она. Протянув руку, она тронула знакомую выпуклость гладкого гранита. До чего же он был холодным… пока она не согрела камень теплом ладони. Что-то такое было и в самом Фаме. Вполне возможно, что он вообще никогда не существовал, но примерно год она была с ним знакома. Вполне возможно, что Сила создала Фама в шутку и начинила ложными воспоминаниями о героическом прошлом. Как бы там ни было на самом деле, а в конце Фам повел себя как истинный герой. Иногда она приходила сюда, чтобы молиться за Фама. Но не сегодня — сегодня была одна из ночей отчаяния. Хуже того, сегодня для отчаяния была объективная причина. Но Фаму случалось справляться и с худшим.

Она молча прислонилась к камню и какое-то время стояла так.

А потом услышала хруст шагов на главной аллее. Она отвлеклась от надгробия, посмотрела в ту сторону, вдруг очень обрадовавшись, что не плакала. Вытерла лицо и надвинула чуть глубже капюшон куртки.

Приближающаяся фигура на секунду закрыла какой-то огонек из Нового замка, и Равна подумала на миг, что это Джефри Олсндот. Потом дружно засветились светлячки, голубой туман открыл ей иное. Не Джефри. Невил Сторхерте не совсем того роста, и — со всей откровенностью — совсем не так красив.

— Невил?

— Равна? Я… я не хотел застать тебя врасплох.

— Ничего страшного. — Она не знала, то ли смутиться, то ли радоваться сочувственному лицу, вдруг возникшему из пустоты. — Чего тебя сюда занесло?

Невил тревожно потер руки, посмотрел поверх Равны на массивный валун. Свет потускнел, и остался только его голос:

— Я на Лугах Резни потерял лучших друзей. Леду и Джоси. Мне все мои одноклассники дороги, но эти были особенно. Ну, я иногда прихожу… вроде как к ним.

Иногда Равне приходилось себе напоминать, что Дети — уже не дети. Иногда они сами ей об этом напоминали.

— Понимаю, Невил. Когда дела плохи, я тоже люблю сюда приходить.

— А дела плохи? Я знаю, что есть много о чем беспокоиться, но твоя идея с грузовым трюмом оказалась чудесной.

Естественно, он не мог знать о гневе Резчицы и тем более об ужасном провале особого наблюдения за Свежевателем.

Невил продолжал озадаченным голосом: