Вадим Крабов - Точка отсчета

• Название: Точка отсчета
• Автор: Вадим Крабов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1424-6

Никогда не садись за руль с похмелья, особенно ночью. Скользкая дорога обязательно подведет, не успеешь затормозить, и тогда… Можно сбить девушку и загреметь в… магический мир. Ну и что, что ты прошел Афганистан, ну и пусть от одной твоей улыбки враги цепенеют, и не важно, что ты мастер боевых искусств, — это все осталось на Земле, а в мире, где правят жрецы и маги, ты никто. Даже больше чем никто — ты становишься рабом той самой неудачно сбитой девушки-красавицы, которая оказывается верховной жрицей могущественной богини. Попробуй освободись! Как думаешь, получится? А если выйдет, сможешь отомстить? Герой вот пытается…

---

— Да иди ты… — Закончить не успел. Снова заткнули и более того — сковали, не пошевелить и глазом.

Женщина в белом опустила ладонь с перстнем на голову Вовчика и тем спасла от волны паники. Она, сволочь, нашла лазейку, когда тело сковало так, что и глотнуть нельзя. «Кранты», — успел он подумать, пока рука женщины опускалась на вставшие дыбом волосы.

Ладонь оказалась удивительно теплой и ласковой. Она принесла успокоение. Нет, приятное безразличие. Правда, потом начались неприятные вещи: в мозгах словно пальцы зашевелились. Не больно, но противно. Показалось, что издевательство продолжалось не меньше часа. Баба убрала руку и встала. Пошла какая-то суета — Вовчик не соображал после «ковыряния» в мозгах. Вдруг резкий холод «отрезвил» мысли, одновременно спутав чувства. Не дав в них разобраться, в голове раздался женский голос. Такой приятный, такой… любимый?

«Ты, грязный варвар из глупого мира, посмел обозвать меня куклой! Меня, верховную жрицу богини Лоос, магистра ордена Родящих! Посмел коснуться моего лица, посмел сбить железной повозкой. Ты не заслужил смерти, это слишком легко для тебя. Теперь ты станешь мечтать обо мне, мечтать о моем снисходительном взгляде, желать меня, любить. Вдали от меня будешь страдать. Это твое наказание до самой смерти. Желай, чтобы она пришла быстро! Запомни мои слова — это последние моменты твоего счастья, раб, когда ты рядом со мной. Мой главный приказ: никому и никогда не рассказывай о себе правду. Ты из нашего мира, с Геи. Откуда-нибудь с северных островов, сам придумаешь. Учи язык, варвар. Возможно, я захочу с тобой побеседовать. Но сильно не надейся. Прощай, раб, Владеющий миром». — Флорина не удержалась от сарказма, обыграла «великое» имя варвара, ничего теперь не значащее.

Мир погас. Второй раз за сутки.

Вовчик мгновенно пожалел, что пришел в себя. Где оно, спасительное забытье? Таким несчастным он еще не был.

Образ Госпожи заполнял весь внутренний мир. Она далеко, она недовольна! Сердце разрывалось, тоска заполонила душу. Хотелось бежать к ней, такой близкой и далекой, хотелось просто видеть ее, такую желанную и недоступную, хотелось, чтобы она просто довольно улыбнулась, глядя на недостойного раба. А если скажет хоть слово… любое, главное, сама и ему лично, то можно умирать от счастья. Но это невозможно. Госпожа пожелала, чтобы он жил, поэтому невозможно наложить на себя руки, избавиться таким образом от рвущей душу тоски. Нельзя бежать к ней — только когда сама позовет. Госпожа желает его службы на благо ордена — станет рвать жилы на этой службе, лишь бы оправдать ответственность, лишь бы заслужить похвалу. Пусть в самой далекой перспективе, но надежда на это есть.

Сейчас, ночью, спасение от страданий одно — уснуть, забыться, но организм выспался. Нельзя выть — он должен быть стойким в Служении. Надо, сжав зубы, терпеть… но как тяжело!

«Госпожа великая верховная жрица Великой богини Лоос! Прости недостойного раба за сетования! Я стерплю, я все стерплю ради тебя, богиня. Ты — моя богиня! Прости, Пресветлая Лоос, за такое сравнение, но иначе я не могу» — так страдал Вовчик.

Молча. Лежа голым на соломенном тюфяке, прикрытый грубым льняным покрывалом. Невозможно описать, какую он испытывал боль. Не физическую, душевную. Это гораздо тягостней, поверьте на слово.

Он знал, что его Госпожа — верховная жрица богини Лоос и магистр ордена Родящих, что должен служить ордену, что находится в помещении, где храпят еще несколько мужиков, что обязан слушаться других жриц согласно иерархии, которую представлял пока исключительно теоретически. Но приказы Флорины — неоспоримый приоритет. Не рассказывать о себе правды и учить местный язык. Его знание не пришло само собой.

Он помнил свою прежнюю жизнь. Какая она была пустая и никчемная! Как невыносимо стыдно за мысли о богине как о бездушной кукле! Только за это он достоин смерти, но Верховная выбрала другое решение. Он исправится, ему подарили шанс.

Но где-то в самой глубине души, отрезанный от сознания, чувств и эмоций, сохранился настоящий Вовчик. Свободолюбивый, упрямый, сильный, он сидел в прочном кубе из пуленепробиваемого стекла и в ярости пытался разбить стенку, пытался докричаться до самого себя. Бесполезно, стекло очень прочное. Было ли сохранение изначальной личности ошибкой заклинания или такое встречалось у всех рабов — неизвестно. Об этом не знали ни магистры ордена Родящих, ни кто-то другой. Они вообще не знали про какую-то личность. Рабы не рассказывали, а из лоосского рабства никто не возвращался, это необратимо.

Рассвет высветил длинное узкое помещение с плетеными деревянными нарами вдоль каменных стен. На них под плотными покрывалами спали люди. В окна, закрытые лишь витыми решетками из виноградной лозы, тянул свежий утренний ветерок, сдувая запахи скученного помещения, типично казарменные запахи роты мужчин. Нет, не роты. Их всего чуть больше десятка.

«Пятнадцать вместе со мной», — подсчитал Вовчик, не вставая с лежанки. Со светом к нему вернулась способность соображать — Служение требовало. Страдание ослабло.

Прокричал петух. Да, самый настоящий земной петух, и буквально через минуту в помещение забежал молодой часовой и проорал зычным голосом:

— Подъем! — Одет он был в серую льняную мешковину-тунику, через плечо перекинут серый суконный плащ. В руке держал копье с бронзовым листовидным наконечником.

«Казарма. Я снова в армии. Спасибо, Госпожа, за милость, я докажу, что достоин!» — Вовчик не задумался об отсутствии огнестрельного оружия и тем паче автомобилей. Вернее, не посчитал это важным.

Он понял команду из контекста — спящие тела зашевелились. Спросонок медленно, но по мере просыпания ускоряясь. Скоро все оделись в туники и обулись в сандалии, тюфяки заправили покрывалами. Один Вовчик стоял возле лежанки босиком, обернутый одеялом. Свою тунику под кроватью, как у остальных новобранцев, он не нашел. Все, без сомнения, были новобранцами. Молодняк и три раба — мужчины в возрасте.

«Учебка», — отметил про себя Вовчик. Заметил и своих собратьев. Только для Служения все равны, поэтому отдельных эмоций к ним не испытал.

— На построение! — четко проорал часовой.

Солдаты, хмуро переговариваясь, пошли на выход. Новый раб пристроился последним. На него с любопытством озирались, но вопросов не задавал.

На плацу, так определил для себя Вовчик вытоптанный земляной участок, новобранцы построились в шеренгу. Совсем не по росту. Он неуверенно занял край левого фланга.

Ждать пришлось недолго. Из-за угла уверенной походкой вышел командир. Смуглый кудрявый мужик с волевым, точно высеченным из камня лицом. Зеленая туника сидела на нем как влитая, на поясе висел короткий меч в деревянных ножнах.

— Что встали, бараны? Бегом на пробежку! За десятника Архип. Командуй, баран! — лениво, но в то же время зычно скомандовал он на ходу.

— Десяток, на пробежку, за мной, — фальцетом прокричал молодой парнишка, тщательно растягивая слова, и первый припустил трусцой. За ним затрусили остальные, поначалу чуть не смешавшись.

Командир презрительно скривился. Вовчик хотел было уже побежать за всеми, но его остановил отдельный приказ:

— Эй, раб, а ты куда? Бегом ко мне!

Он понял, что обращаются к нему и требуют подойти. Подошел четким строевым шагом и доложил:

— Рядовой Нодаш по вашему приказанию прибыл!

Командир от удивления открыл рот, но сразу закатился в хохоте. Пока он смеялся, «рядовой Нодаш» стоял смирно: «Понятно, завернут в одеяло и устав здесь другой. Разъяснят. Но пока буду как в армии. Госпожа Флорина оценит усердие». Сердце на мгновение сжала тоска. Жаль, что она не видит.

— Варвар, на самом деле варвар! — выдавил начальник сквозь смех. Когда упокоился, продолжил: — Ну и насмешил ты меня, дарки[4] тебя раздери! Слушай сюда, и плевать, что не понимаешь! — От смеха длинный массивный нос раскраснелся, в черных глазах продолжали плясать насмешливые искры, но голос звучал властно и грозно.

— Я — десятник Трифон, для тебя царь и бог. Мне насрать, что ты личный раб самой Верховной, раб есть раб, будешь делать все как все. Откуда ты, мне тоже плевать. Сейчас пойдешь вон туда, к кастеляну Стефанию, — показал рукой на неприметное одноэтажное строение.

Не стоит уточнять, что оно было каменное. Здесь все строилось из камня, точнее, легкого в обработке серого вулканического туфа.

— Получишь у него одежду. Стучи сильнее, он еще дрыхнет, — улыбнулся неожиданной шутке.

Представил заспанного Стефания и ни хрена не понимающего раба. Как они будут объясняться? Хотя нет, знает он о рабе, ему вчера одежду сдали. Ну и холода у них! Кстати, выделка замечательная. Но как они могут в штанах ходить? Это же так неудобно! Кто их поймет, этих варваров.

— Потом пойдешь в казарму, переоденешься и станешь ждать остальных баранов. С ними на завтрак и полностью вливаешься в стадо. Да, — вспомнил еще один приказ госпожи Викарии, — языком с тобой займется Архип, он говорливый. А, ты же не понимаешь ни хрена! Ладно, я сам ему скажу. Запомни, я сделаю из тебя, грязного варвара, настоящего орденского разведчика! Тьфу, забыл, что ты раб. Бегом к кастеляну! — Для верности махнул рукой в сторону склада «мягкого обмундирования».