Филлис Джеймс - Смерть приходит в Пемберли

• Название: Смерть приходит в Пемберли
• Автор: Филлис Джеймс
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-078593-3

Ф. Д. Джеймс не раз признавалась, что мечтает создать продолжение романа Джейн Остен «Гордость и предубеждение». И вот перед вами — захватывающий детектив «Смерть приходит в Пемберли», который возглавил списки бестселлеров всех англоязычных стран. Только в Великобритании тираж составил 300 тысяч экземпляров!

Вот уже шесть лет Элизабет и Дарси счастливы в браке. У них двое сыновей, рядом любящие друзья и родные. Но однажды в их дом приходит беда: капитан Уикхем становится главным подозреваемым в убийстве старого приятеля. У него нет алиби, зато есть мотив. На него указывают все улики. Его ждет смертная казнь?

Дарси и Элизабет уверены, что Уикхем невиновен. Но как им доказать это?..

Идеальное сочетание классического английского детектива и стиля Джейн Остен. Можно сказать лишь одно: восторг!

Spectator

---

Появление хозяйки улучшило жизнь священника. Воспитывая дочерей, миссис Беннет особенное внимание уделяла значению хорошей еды в создании уютной домашней обстановки и привлечении гостей мужского пола. Паства надеялась, что желание викария поскорее вернуться к семейному очагу сократит время служб, однако хотя животик того постепенно округлялся, проповеди оставались такими же длинными. Пара жила в полном согласии, лишь в начале супружеской жизни Мери решительно потребовала комнату для собственной библиотеки, где она могла бы спокойно предаваться чтению. Для этого пришлось отвести одну свободную спальню для ее единоличного пользования, что способствовало миру в семье, но делало невозможным приглашать надолго родственников.

К осени 1803 года, когда миссис Бингли и миссис Дарси отмечали шестилетие своих счастливых супружеств, на руках у миссис Беннет оставалась только Китти, единственная незамужняя дочь, но это не беспокоило ни миссис Беннет, ни саму Китти. Последняя наслаждалась тем, что ей как единственной оставшейся в доме дочери доставалась вся забота и внимание, а если к этому прибавить регулярные поездки к Джейн, где она была кумиром у детей, то жизнь никогда еще не поворачивалась к ней такой приятной стороной. А вот визиты Уикхема и Лидии нельзя было назвать рекламой брака. Они появлялись шумные, в приподнятом настроении, миссис Беннет при встрече с ними тоже проявляла бурные эмоции: она всегда радовалась приезду любимой дочери. Но первоначальная идиллия быстро сменялась ссорами, взаимными обвинениями и раздраженными жалобами гостей на бедность и мизерную денежную помощь со стороны Элизабет и Джейн, и потому миссис Беннет так же радовалась их отъезду, как и очередному появлению дочери в следующий раз. Но присутствие в доме одной из дочерей было ей необходимо, и Китти, которая со времени бегства Лидии стала заметно мягче и услужливее, прекрасно справлялась с этой ролью. Так что в 1803 году миссис Беннет стала, насколько позволял ее характер, счастливой женщиной, и даже говорили, что теперь она способна выдержать обед из четырех перемен в обществе сэра Уильяма и леди Лукас, ни разу не заговорив о несправедливости майоратного наследования.

Часть первая День перед балом

1

В пятницу, 14 октября 1803 года, в одиннадцать часов утра Элизабет Дарси сидела за столиком в своей гостиной на втором этаже. Небольшая комната дышала гармонией, а ее два окна выходили на реку. Элизабет комната сразу понравилась, и она обставила ее по своему вкусу, выбрав из сокровищ Пемберли приглянувшуюся мебель, шторы, ковры и картины и разместив все это по своему желанию. Дарси лично присматривал за работой, и радость на лице мужа при виде ее деятельности, а также желание всех ей в этом угодить открыли Элизабет глаза — больше чем внешняя роскошь дома — на права и привилегии хозяйки Пемберли.

В доме была еще одна комната, доставлявшая Элизабет не меньше радости, чем ее гостиная, — великолепная библиотека. Книги собирались поколениями, и теперь ее муж с увлечением и радостью пополнял эти богатства. В Лонгборне библиотека всецело принадлежала мистеру Беннету, и даже Элизабет, любимая дочь, допускалась туда по приглашению. Библиотекой в Пемберли она могла пользоваться наравне с Дарси, и при его тактичном ободрении Элизабет за последние шесть лет прочла гораздо больше, чем за пятнадцать предыдущих, осмыслив прочитанное ярче и полнее и тем углубив свое образование, которое, как она теперь понимала, находилось в зачаточном состоянии. Парадные обеды в Пемберли разительно отличались от тех, на которых она присутствовала в Меритоне, где одни и те же люди годами пересказывали одни и те же сплетни и говорили банальности; оживление в разговор вносил лишь сэр Уильям Лукас, когда вспоминал в подробностях какую-нибудь очаровательную деталь своего посвящения в рыцари в зале заседания английского правительства. Теперь она с сожалением переходила к дамам, оставляя общество мужчин. Для Элизабет было открытием, что существуют мужчины, которые ценят в женщине ум.

Следующий день был балом леди Энн. В течение последнего часа Элизабет и миссис Рейнолдс, экономка, проверяли, все ли в порядке, и, только убедившись, что все идет хорошо, Элизабет уединилась у себя в гостиной. Первый бал состоялся, когда Дарси был год. Его устроили в честь дня рождения матери, и с тех пор, за исключением времени траура по покойному мужу леди Энн, бал давали каждый год до смерти самой леди. День бала приходился на первую субботу после октябрьского полнолуния, и он всегда падал на один из дней, близко расположенных к годовщинам свадьбы Дарси и Элизабет, но этот праздник они всегда отмечали без помпы, в обществе лишь четы Бингли, венчавшейся в тот же день: такое слишком личное и дорогое событие нельзя праздновать на людях. А осенний бал по желанию Элизабет по-прежнему носил имя леди Энн. В графстве его называли самым значительным событием светской жизни года. Мистер Дарси выразил сомнение в уместности давать бал в преддверии войны с Францией, когда весь юг страны охвачен страхом в предчувствии вторжения Бонапарта. Кроме того, собрали плохой урожай, что тоже омрачало жизнь жителей графства. Кое-кто из джентльменов, отрывая встревоженные глаза от бухгалтерских книг, был готов согласиться, что лучше не проводить бал в этом году, но это вызвало яростное сопротивление жен, поселив в мужьях уверенность, что на протяжении по меньшей мере двух месяцев их ждут дома постоянные упреки. Мужьям пришлось согласиться, что ничто так не укрепляет боевой дух, как небольшое невинное развлечение, и что невежественный Париж будет только в восторге и воспрянет духом, узнав, что бал в Пемберли отменен.

В жизни поместного дворянства не так много увеселительных зрелищ и сезонных развлечений, и соседи ждут их от хозяев большого имения, а женитьба мистера Дарси, после того как прошло первое удивление по поводу выбора жены, давала надежду на то, что он будет появляться здесь чаще, а его супруга проникнется своим новым положением и ответственностью. После возвращения Элизабет и Дарси из свадебного путешествия, проведенного в Италии, соседи замучили их обычными в таких случаях официальными визитами, поздравлениями и болтовней, и все это молодожены вытерпели, стараясь, насколько их хватало, соблюсти все приличия. Дарси, знающий с детских лет, что на Пемберли возложена большая ответственность, переносил эти визиты с похвальным спокойствием, а Элизабет в глубине души забавлялась, видя, как ее новые соседи изо всех сил стремятся удовлетворить свое любопытство, стараясь, однако, не потерять репутацию хорошо воспитанных людей. Гости получали двойное удовольствие: положенные полчаса они наслаждались уютом и комфортом гостиной миссис Дарси, а затем обсуждали с соседями и выносили вердикт платью новобрачной, ее нраву и манерам, прикидывали, есть ли у супругов шанс обрести семейное счастье. Через месяц консенсус был достигнут: на джентльменов произвели большое впечатление красота и остроумие Элизабет, а на жен — ее элегантность, любезность и качество подаваемых закусок. Все согласились, что Пемберли, несмотря на неудачных родственников новой хозяйки, теперь обещает стать центром светской жизни графства, как было во времена леди Энн Дарси.

Элизабет была в достаточной степени реалисткой, чтобы понимать: ее прошлое никогда не забудется, и каждое новое семейство, которое поселится в их местности, будут развлекать рассказами об удивительном выборе мистера Дарси. Все знали его как гордого человека, который придает большое значение семейным традициям и репутации и чей отец высоко поднял планку, женившись на дочери графа. Казалось, нет на свете женщины, достойной стать миссис Фицуильям Дарси, он же взял в жены вторую дочь джентльмена, чье имение, обремененное майоратным наследованием, исключавшим права дочерей, было чуть больше парка для отдыха в Пемберли. Взял в жены молодую женщину, чей годовой доход, по слухам, составлял всего пятьсот фунтов, с двумя незамужними сестрами и крикливой, вульгарной матерью, которую невозможно принимать в приличном обществе. Хуже того, одна из ее младших сестер вышла замуж за Джорджа Уикхема, покрывшего себя позором сына старого слуги мистера Дарси; эта свадьба состоялась при таких обстоятельствах, что правила хорошего тона позволяли говорить о них только шепотом, и в результате мистер Дарси и его семья оказались в родстве с человеком, настолько презираемым хозяином, что имя Уикхема никогда не упоминалось в Пемберли и эту семью никогда там не принимали. Правда, саму Элизабет все уважали, и в конце концов даже скептики признали, что она недурна и глаза у нее красивые, но этот брак все равно вызывал изумление; особенно негодовали молодые леди, которые по совету матерей отказали нескольким достойным претендентам в надежде обрести этот великолепный приз, а теперь приближались к опасному тридцатилетнему возрасту без всяких перспектив впереди. Зная все это, Элизабет утешала себя, вспоминая отпор, данный ею леди Кэтрин де Бер, когда сестра леди Энн в ярости указала на опасности, подстерегающие Элизабет в случае, если она будет настолько самонадеянна, что помыслит стать миссис Дарси. «Да, это тяжелые испытания, но жена мистера Дарси будет располагать столькими неотъемлемыми от ее положения источниками счастья, что у нее вряд ли будет повод раскаиваться в своем решении».