Михаил Леонтьев - Большая игра (Британская империя против России и СССР)

• Название: Большая игра (Британская империя против России и СССР)
• Автор: Михаил Леонтьев
• Издательство: Астрель, «Астрель-СПб»
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: ISBN 978-5-271-41329-2 (ООО «Издательство Астрель»); ISBN 978-5-9725-2234-7 (ООО «Астрель-СПб»)

Большая Игра — название холодной войны XIX века. Большая Игра — холодная война замирает тогда, когда Россия, кажется, уже мертва и больше не поднимется. И возобновляется, когда Россия после очередной катастрофы все же поднимается.

Сейчас говорят, что холодная война невозможна, и это действительно так: холодная война — удел равных. Для нее необходим паритет. Потому она и называется «холодной», что все в ней по правилам. Или хотя бы «по понятиям». Да, сейчас холодная война невозможна, потому что паритета не существует. Нет равных. На самом деле холодная война (Большая Игра) — это реальность геополитического противостояния. Там, где существуют глобальные игроки и глобальные интересы. Поэтому не надо бояться холодной войны — Большой Игры. Ее надо заслужить.

---

«Неприятная правда заключается в том, что Турция уже не независимое государство. Она находится в рабском подчинении, фактически является собственностью России… Случалось ли, что такие пространства были подчинены какой-то империи в одночасье?.. Если двадцать лет назад Россия была почти наполовину европейской, то в тот момент, когда мы пишем эти строки, Европа почти наполовину русская, и, разумеется, ни один здравомыслящий человек в Европе не будет спокойно взирать на столь обширный и быстрый рост российской власти».

«Таймс», 16 октября 1829 октября

Это из знаменитой фултонской речи Черчилля, которую принято считать объявлением холодной войны:

«Моя обязанность заключается в том, чтобы представить вам некоторые факты о нынешнем положении в Европе. От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике железный занавес опустился на континент. За этой линией хранятся все сокровища древних государств Центральной и Восточной Европы».

Из выступления Уинстона Черчилля в американском городе Фултон 5 марта 1946 года

На самом деле Николай считал Россию настолько сильной, что был долгое время против разделов Персии и Турции. Идея в том, что Россия может, покровительствуя этим странам и гарантируя их целостность, лучше обеспечивать свои интересы. Лозунг «делить наследство больного человека Европы», коим была объявлена Оттоманская империя, был выброшен именно европейскими державами, среди которых наибольшие претензии выказывала Австрия, а Франция и Англия ей попустительствовали с совершенно конкретной целью — антироссийской.

Британо-российские отношения заметно портятся, соответственно и наследники Вильсона, основателя русофобской школы, пользуются гораздо большим спросом «наверху». Еще в 1828 году полковник Джордж де Ласи Эванс публикует книгу «Замыслы России»:

«Необходима коалиционная война, в которой против России объединились бы Англия и Франция, с тем чтобы уничтожить ее главные морские стратегические базы — Севастополь и Кронштадт, изгнать ее из Черного и Каспийского морей не без помощи кавказских горцев и Персии, установить там полное господство британского флота. Необходимо также поднять и другие нерусские народы и развязать внутри России гражданскую войну».

В 1828 году ему никто не поверил. Следующая его книга с характерным названием «Осуществимость российского вторжения в Британскую Индию» оказалась вполне востребованной. Эванс тонко подметил, что цель России — отнюдь не завоевание Индии, а дестабилизация там британского правления. Вероятным он считал не персидское направление, а центральноазиатское, далее по Оксусу (Амударье) до Балха и через Кабул — к Хайберскому перевалу. Все, в общем, довольно убедительно. Особенно для тех, кто не знал этих мест, а их, строго говоря, тогда никто толком не знал. Лорд Элленборо, возглавлявший контрольный совет по Индии, рассылает труд Эванса заинтересованным лицам. Джон Малкольм — губернатор Бомбея отмечает в дневнике:

«Я был убежден, что нам придется сражаться с русскими на Инде… Чего я боюсь, так это оккупации Хивы, которая может остаться для нас неизвестной. А всего через три-четыре месяца враг может оказаться в Кабуле».

Русскую армию надо остановить подальше от Индии. А что там находится подальше, никто не знал. Никаких карт, никаких сведений о русских силах, о флоте, например, на Каспии… Единственный источник информации — Муркрофт — мертв. У британского посла в Петербурге Гейнсбери был шпион, который доносил, что у России нет сил, и ни с военной, ни с экономической точки зрения она не способна предпринять поход на Индию. Посол слал донесения. Лорд Элленборо обозвал посла русофилом.

«На самом деле британские страхи были сильно преувеличены. У России не было ни малейшего шанса вторгнуться в Индию через Афганистан, как это сделала армия моголов в XVI веке. Европейская армия нового образца с ее сложной инфраструктурой не могла уже повторить такой подвиг и пройти сквозь Афганистан… Это было довольно нелепое противостояние, в котором и Россия, и Британия преувеличивали уровень потенциальной угрозы. Конечно, у русских было больше причин для страхов, чем у англичан. Британская империя была мощнее, подвижнее и могла угрожать российскому ядру»[42].

Доминик Ливен

Очень характерная черта всех наших отношений с англосаксами от Британии до США. Британцы, а затем американцы всегда переоценивали российскую, а затем советскую мощь. Эта характерная истерика в медиа — это абсолютно естественная, генетическая реакция на любые, даже самые сомнительные проявления признаков российского могущества.

«Британцы боялись русских. Это было глупо. Я до сих пор не понимаю, как русские могли бы перебросить армию через Гималаи, но все-таки мы этого боялись. Я думаю, то же самое происходит сейчас с американцами. Мы считаем США гипердержавой, а сами они совсем не чувствуют себя в безопасности. Это очень многое объясняет в нашем поведении тогда и американском сейчас»[43].

Родрик Брейтвейт

Что касается России, то здесь традиция скорее обратная: в России принято было своих англосаксонских друзей-соперников недооценивать.

Дэвид Уркварт — Лохнесское чудовище Кавказа

Попытка персидского реванша в Закавказье, спровоцированная англичанами, провалилась. Англичане вынуждены были отказаться от покровительства шаху, и британское влияние в Персии сменилось русским. Вот в этой обстановке и появляется новая тема в Большой Игре: Кавказ.

Россия прочно утвердилась в Закавказье. В тылу, за спиной Армении и Грузии, народы которых Россия практически спасала от истребления, оказались кавказские горцы — мусульмане по преимуществу. На западе — Черкесия, на востоке — Дагестан. Россия вынуждена была заняться кавказским вопросом.

И тут обнаруживается, что там — на Кавказе — уже работает британская агентура.

Дэвид Уркварт. Человек, открывший Кавказ для Большой Игры. Отпрыск одного из влиятельнейших шотландских кланов, владелец замка на знаменитом озере Лох-Несс — Лохнесское чудовище Большой Игры. Его пылкий шотландский темперамент первоначально привел его добровольцем на войну греков против турок — как Байрона. В отличие от Байрона, он столь же пылко полюбил турок и начал испытывать страстную антипатию к их врагам — русским. Кстати, именно Уркварту Британия обязана появлением первых турецких бань.

Благодаря своему влиянию в высших сферах, включая короля Вильяма IV, осуществлял деликатные дипломатические миссии, был назначен секретарем посольства в Константинополе. Там он и установил первый контакт с черкесами.

«Сопротивляясь России, кавказские народы оказывают бесценную услугу Англии и Европе. Если русская армия захватит Кавказ, уже никто и ничто не сможет остановить ее победную поступь дальше на юг, восток или запад и помешать царю стать полновластным хозяином в Азии и Европе. Черкесы являются стражами Азии»[44].

Дэвид Уркварт

Черкесы напоминали Уркварту его родных шотландцев. Вообще, у Уркварта вполне современная политкорректная привязанность к малым угнетенным народам.

«Вы единственные из народов мира, кто узрел истинное лицо России. Потому-то вы одни и противитесь ее власти. Но вы должны увидеть и истинное лицо Европы. Ваша безопасность в борьбе с Россией была гарантирована знанием ее слабостей, ваша защита от Европы будет заключаться в знании ее вероломства»[45]

Старая привязанность европейских правозащитников к малым угнетенным народам расцвела новым цветом после распада Союза. В 1991 году в Амстердаме возникла Организация непредставленных наций и народов — ЮНПО, в которую вступили Сянцзань-Уйгурский район Китая, Тибет, индийский Нагалнен, Курдистан… Однако большая часть непредставленных наций — это народы России. На повестку дня поочередно выносятся сепаратистские идеи для чувашей, удмуртов, коми, татар, бурят, тувинцев. Но особое внимание, конечно, уделяется Кавказу. Республика Ичкерия была принята в ЮНПО еще в августе 1991 года. Вице-президентом ЮНПО является родственник Дудаева Ахьяд Идигов (полномочный представитель парламента Ичкерии за границей). В докладе лорда Энналза, главы ЮНПО, подготовленном в 1992 году, говорится:

«Регион Северного Кавказа представляет для России стратегическую важность и требует особого внимания. Это ворота на весь Кавказ; где Россия хотела бы сохранить свою сферу влияния».

Любопытно, что брат докладчика возглавляет другую известную организацию — Международную амнистию (Amnesty International).

Уркварта отличала параноидальная страсть к разоблачению пророссийских заговоров. Даже революционеров 1848 года венгра Кошута и итальянца Мадзини он считал русскими агентами, поскольку они, мол, спровоцировали Россию вмешаться для подавления мятежей. Кавказскую войну Уркварт разжигал не только пером или средствами дипломатии. Он организовал поставки оружия и даже непосредственно занимался организацией военного дела и боевой подготовкой черкесов.