Лев Гумилевский - Вернадский

• Название: Вернадский
• Автор: Лев Гумилевский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988
• ISBN: 5-235-00225-3

Книга представляет собой научно-художественную биографию великого русского советского ученого и мыслителя, академика Владимира Ивановича Вернадского (1863–1945). Геохимик и минералог в начале своего пути, В. И Вернадский в дальнейшем создал целостную картину развития нашей планеты, увязав в своей теории данные геологии с наукой о жизни и человеке. Настоящее издание посвящено 125-летию со дня рождения всемирно известного ученого.

---

Возбужденная необыкновенным подъемом, творческая мысль его захватывала все новые и новые области.

И вот в этот разгар стихийного буйства мысли и обобщений Вернадский получает резкое предложение Академии наук немедленно вернуться в Петроград с предупреждением, что в противном случае он будет исключен из числа академиков. Владимир Иванович отвечал, что выедет тотчас, как только сдаст свой научный отчет.

Он считал, что не может уехать, не выполнив всех принятых на себя перед «Фондом Розенталя» обязанностей.

Вместе с официальным ответом академии Владимир Иванович написал лично Карпинскому и тогдашнему заместителю народного комиссара просвещения М. Н. Покровскому.

Дело в том, что, получая командировку в Сорбонну, Вернадский заверил Покровского, что он не имеет ни малейшего намерения эмигрировать и обязательно возвратится в Россию. Теперь он писал Покровскому, что считает себя не вправе оставить Париж, не сдавши своего отчета организации, субсидировавшей его работу.

За два года пребывания в Париже Вернадского навещали приезжавшие сюда академики Иоффе, Лазарев, Ольденбург. Они подробно знакомились с его работами. Уверенный в том, что академия примет во внимание причины, задержавшие его в Париже, Владимир Иванович возвратился к прерванной работе. Но тут пришло извещение академии, что ввиду отказа Вернадского немедленно приехать он исключается из академиков.

Вернадский обратился в академию с новым объяснением, в котором, адресуясь к общему собранию, писал:

«Я не представляю свою жизнь без академии, но, как мне ни трудно с нею расставаться, я не могу возвратиться, не сдав своего научного отчета организации, субсидировавшей мою работу: это вопрос чести русского ученого, и академия не может не считаться с этим обстоятельством!»

Поспешное и неоправданное решение академии поставило Владимира Ивановича в необходимость устраивать свою жизнь по-эмигрантски и прежде всего искать какой-нибудь заработок. Ему хотелось все же не терять связи с родиной и поселиться поближе, в Праге, где у него были не только друзья по науке. По пути в Париж Вернадские оставили в Праге дочь. Нина кончила там медицинский факультет и вышла замуж за археолога Николая Петровича Толля. Теперь она работала в глазной поликлинике и в психиатрической больнице.

Владимир Иванович сообщил чешским друзьям о своем положении. Они ответили приглашением прочесть в 1926 году курс геохимии металлов в Пражском университете на французском языке. Предполагалось затем сделать этот курс постоянным. Владимир Иванович, несколько успокоенный, вернулся к своим работам над отчетом.

В это время в Ленинграде Академия наук готовилась к торжествам по случаю двухсотлетия своего существования.

Юбилейные торжества происходили в сентябре 1925 года. Для участия в них в Ленинград приехал М. Н. Покровский. При встрече с Ольденбургом на торжественном заседании в присутствии президента и многих академиков Покровский сказал ему:

— Вы напрасно порвали отношения с Вернадским. Ясно, что он не мог и не должен был уезжать из Парижа, не сдавши там своего отчета… А вы его же и наказали!

В порядке проведения торжеств заместитель народного комиссара огласил постановление правительства о предоставлении академии десяти новых кафедр академиков. При обсуждении кандидатов на занятие этих кафедр прежде всего встал вопрос о Вернадском, которому и было послано предложение занять одну из этих кафедр. Он согласился, и, таким образом, все событие было исчерпано.

Правда, теперь у Вернадского оставалось обязательство перед Прагой, между тем как академия требовала немедленного приезда. Но по пути в Ленинград, остановившись в Праге, Вернадскому удалось договориться с чехами о переносе обещанного им курса на 1928 год.

В Праге Владимир Иванович закончил «Биосферу» и в начале марта с готовой рукописью этой книги явился в Ленинград.

Теперь в Академии наук он кафедры минералогии уже не занимал, а оставался только академиком — председателем Комиссии по изучению естественных производительных сил. Не медля ни часа, Владимир Иванович организовал при комиссии отдел живого вещества — будущую биогеохимическую лабораторию.

Глава XXII ПОРЯДОК ПРИРОДЫ

Одни и те же законы господствуют как в великих небесных светилах и в планетных системах, так и в мельчайших молекулах, быть может, даже в еще более ограниченном пространстве отдельных атомов.

Пока задачи и цели вновь организованного биогеохимического отдела оставались для многих академических работников неясными, деятельность его не встречала сочувствия.

Один академик спрашивал у другого:

— Что это за отдел живого вещества? Чем там занимаются?

Другой редко отвечал просто:

— Не знаю!

Чаще он придумывал что-нибудь унизительное:

— Ищут золото в дохлых лягушках!

Даже в нижнем этаже радиевого института не понимали, что делается у них над головами.

— Что это паленым пахнет? — вдруг спрашивал кто-нибудь из сотрудников, опасливо оглядываясь кругом.

— Садиков кошек жжет! — отвечали ему.

— Зачем?

— Как зачем! Неужто вы не знаете, что из черных кошек приворотное зелье варят?

Владимир Сергеевич Садиков первым вернулся к Вернадскому на работу с живым веществом. Вернадский встретил его с радостью.

Вскоре приехал из Москвы Виноградов. По окончании Военно-медицинской академии его направили врачом в авиационный отряд, стоявший в Москве. Большую часть времени он проводил в химической лаборатории Н Д. Зелинского. Теперь его избрали преподавателем кафедры физической химии Военно-медицинской академии, и он вернулся в Ленинград. Владимир Иванович предложил ему работать с живым веществом хотя бы во время летних каникул.

— Когда мы из отдела комиссии сделаем биогеохимическую лабораторию академии, мы, разумеется, откомандируем вас в академию! — сказал он. — А сейчас предложу вам плавание на «Персее» и работу по химическому анализу фитопланктона на Мурманской биологической станции…

Владимир Иванович заведовал биогеохимической лабораторией океанологического института.

«Персей» — первое наше судно, специально оборудованное для научно-исследовательской работы и отлично приспособленное для плавания в полярных водах. Исследования по химии моря и морских организмов Виноградов провел на «Персее». В результате этих исследований появилась монография Виноградова «Химический элементарный состав морских организмов» и ряд работ по химии моря.

Проблему химического состава организмов Владимир Иванович считал самой важной для начального развития биогеохимии. Из библиографического отделения комиссии он перевел в новый отдел Марию Александровну Савицкую и поручил ей организацию картотеки по геохимии живых организмов. Мария Александровна знала латинский язык и отлично справлялась с входившими тогда в практику системами картотек. К тому же девушка окончила географический институт.

Говорят, что гениальным людям прежде всего свойственно умение подбирать своих сотрудников. Если это так, то Вернадскому следовало бы присвоить славу и честь гения за одно это качество. Оно сказывалось и на подборе младших научных и административных сотрудников.

Владимир Иванович, поднимаясь наверх, в отдел живого вещества, прежде всего направлялся к Савицкой. Обычно он выкладывал перед ней на стол из карманов кучи бумажек необыкновенного вида и размеров, большей частью узеньких и длинных, с двумя-тремя строчками быстрого и мелкого, но всегда разборчивого почерка. Мария Александровна ласково называла эти длинненькие обрывочки газетных полей, блокнотов, несберегаемых писем «хвостиками». С этих «хвостиков» она заносила на карточки литературу или данные химического состава исследованных организмов[6].

Вместе с «хвостиками» Вернадского и литературой, направлявшейся по его распоряжению к Савицкой для просмотра, поступали к ней и данные анализа, производимые сотрудниками отделов.

Анализы сотрудников Владимир Иванович просматривал на карточках с особенной тщательностью. Как-то, просмотрев карточку, только что переписанную Савицкой, Владимир Иванович сказал ей:

— Тут, Мария Александровна, какая-то ошибка. Таких чисел не может быть.

Мария Александровна робко заметила:

— Владимир Иванович, ведь это другой вид ряски!

— Я знаю, что вид другой. Но разница слишком значительна. Отложите эту карточку. Я попрошу проверить анализ еще раз.

И когда через некоторое время пришел новый анализ, Мария Александровна убедилась, что Владимир Иванович был прав.

С тех пор как Мария Александровна стала работать непосредственно у Вернадского, она не переставала удивляться заведенным в отделе порядкам. Владимир Иванович никогда никому не делал замечаний, и, вероятно, поэтому более всего на свете боялись и здесь и внизу навлечь на себя его выговор. Никто не следил за сотрудниками, когда кто уходил или приходил, но в какой бы неожиданный час ни показывался в отделе Вернадский, он заставал всех на своих местах.