Валентина Старикова - Ах, эта белая сирень…

• Название: Ах, эта белая сирень…
• Автор: Валентина Старикова
• Жанр: Сентиментальная проза
• Год: 2011

---

Сколько это продолжалось, одну, две минуты, но для Маши время длилось ужасно долго. Ей хотелось спрятаться от стыда, провалиться сквозь землю, а предательская луна будто радуется её горю и просто вся исходит светом.

Не меньше Маши растерялся, даже на какое-то время повержен в шок, и Ринат. Он с недоумением уставился на неё, не в силах произнести ни слова. В голове его носилась мысль: «Как эта незнакомая, прекрасная девушка оказалась здесь?»

Глаза Маши стали наполняться слезами, и когда они вот-вот должны были пролиться на бледные щёки, Ринат встрепенулся, как после внезапного пробуждения, ожил и, так и не произнеся ни слова, встал с постели, поправил за собой накомарник и направился в дом.

Пришедшая в себя Маша смотрит ему вслед и замечает, что идёт он теперь не той весёлой и уверенной походкой, какой шёл от ворот, а будто пьяный, пошатываясь.

Она так и не заснула в эту ночь. Вновь и вновь прокручивала в памяти случившееся. Смотрела на себя как бы со стороны и видела себя некрасивой, с растрёпанными волосами, с диким выражением лица.

«Ах, как я несчастна! Господи, как я несчастна! — сокрушается Маша. — Да разве может ему, лучшему из всех живущих на земле парней, понравиться такая, как я, со своими дурацкими косичками, перехваченными возле ушей бантиками. Ах, как стыдно! Надо уйти потихоньку».

Ранним утром, пока в доме все ещё спали, Маша тихо ушла, а вернее, сбежала.

Маша уехала домой с твёрдым решением никогда больше не появляться в Мукрах. События той ночи не оставляют её в покое и дома. Время от времени её бросает то в жар, то в холод.

— Давай обратно езжай, — сердито говорит ей Анна. — Что приехала без денег?

Но Маша тупо отвечает ей:

— Нет. Не поеду и всё.

Но прошло два, три дня, и Маша вдруг осознала, что поступила нехорошо по отношению к Рае.

«Так нечестно поступать. Надо поехать и извиниться перед Раей. Но как быть с Ринатом? — задаёт она себе вопрос. И сама себе отвечает: — Надо исключить возможность встречи с ним. Меня до сих пор при воспоминании захлёстывают смятенные чувства, и я боюсь, что смущение заставит меня выкинуть что-нибудь неприличное, то, о чём я буду долго жалеть».

Маша решает поехать, но дня через два. Эти дни она отводит на подготовку к экзаменам в техникум. Девушка садится за учебник, но ей трудно сосредоточиться на материале. Помимо её воли события той ночи время от времени возникают в её сознании, отодвигая занятия на второй план.

«Пойду, прогуляюсь, отвлекусь, — решает она. — Пойду к Нинке, может быть, сегодня с ней в кино или на танцы сходим».

Маша идёт по аллее, навстречу ей её двоюродные сёстры. Оля и Таня замужем, имеют детей. Живут в Термезе. В Самсоново приезжают, чтобы навестить родителей.

— Здравствуйте, — сдержанно здоровается Маша. Между нею и сёстрами не существует родственной привязанности. Эти дамы в возрасте, приближающемся к тридцати годам, свысока глядят на Машу, видимо, считают, что возраст им это позволяет. Обычно, нисколько не смущаясь, говорят при ней всякие гадости о своих знакомых. Не без основания Маша считает, что сёстры не упустят случая позлословить и над ней, если им этот случай представится.

— Уже уезжаете?

— Да. Скоро будет поезд. Пойдёшь с нами? Ты нас проводишь?

Маша неохотно согласилась. В зале ожидания вокзала никого нет, кроме них. Сёстры отправились к открытому окошечку билетной кассы, а Маша уселась на скамью против огромного окна, под которым растут двумя небольшими группами настоящие ёлки, каким-то чудом оказавшиеся в степи Туркмении.

В зале появился парень лет двадцати. Маша взглянула на него и отметила про себя: «Нездешний, видимо, с поезда. Ничего себе пацан и одет прилично». Вдруг юноша, не мешкая, направился к Маше и уверенно, с долей развязности, уселся напротив, бесцеремонно её разглядывая.

Маше это совсем не понравилось. Она бросила на незнакомца сердитый взгляд, но это не помогает — он как сидел, так и сидит. Тогда она поднимается и переходит подальше от него на другой диван и садится спиной к нему. Однако парень тоже встаёт и демонстративно снова усаживается напротив. Это выводит Машу из себя, и она сердито говорит ему:

— Что тебе надо? Говори! Что ты меня разглядываешь как картину известного художника!?

В ответ незнакомец только криво улыбнулся, но всё же некое смущение скользнуло по его лицу и тут же изчезло.

Сёстры продолжали стоять возле окошечка кассы, полностью поглощённые своими проблемами, и, чтобы не привлечь их внимания назревающей скандальной ситуацией, Маша решает ещё раз пересесть от назойливого незнакомца поближе к двери.

Она пересела и осталась довольна. Парень остался на прежнем месте, но тут случилось то, чего Маша никак не могла предугадать. В дверях появился… Ринат. С Машей чуть шок не случился.

«Ах, я пропала! Этот парень и Ринат сообщники! Но что им нужно от меня?» — задаёт себе вопрос Маша, трепещущая от одной только мысли о возможной встрече с Ринатом, да ещё здесь, в присутствии насмешливых сестёр. «Но подожди отчаиваться. Разве не может Ринат приехать в Самсоново по каким-то делам, не касающимся тебя?» — проносится в сознании Маши успокоительная мысль. «Да, может, — быстро соглашается Маша сама с собой. — Просто нужно, чтобы мы с ним не встречались».

И она стала лихорадочно искать выход из создавшегося положения и ничего лучшего не смогла придумать, как только развернуть полностью газету, которую всё это время держала в руке, и закрыться ею, притворившись, что читает или разглядывает её.

Но Ринат прямо направляется к ней, и Маше становится ясно, что он всё видел, наблюдая через окно со стороны перрона. «Несомненно, незнакомец — товарищ Рината, — решает Маша. — Отчего он так неважно выглядит? Какой-то он бледный, потухший, и губы будто бы дрожат. Отчего бы это?» Она хотя и находится на грани панического страха, однако сумела отметить его состояние.

Ринат между тем уже стоит перед ней. Стоит и молчит, не решаясь обратиться к ней, явно не желающей с ним разговаривать. Он делает попытку зайти сбоку, но Маша загораживается газетой, не давая ему возможности заговорить с ней. Она чуть не плачет. Она боится этого разговора, и ей ужасно стыдно.

«Ах, Господи, что ему нужно от меня? Ведь я сейчас зареву, как дура. Нужно сейчас же уйти отсюда», — решает она и пулей вылетает на привокзальную площадь. Добежав до кустов сирени и оглянувшись вокруг, Маша нырнула под спасительные ветви и оказалась на маленьком свободном пятачке. Уселась на своём любимом камне и почувствовала себя в относительной безопасности.

«Что это за дурацкая игра в догонялки, которую ты устроила, идиотка? — ругает себя Маша, немного успокоившись. Но потом пытается оправдать своё поведение: — Он хотел меня унизить, а быть может, похитить, как похитил кто-то недавно русскую девушку в Каршах, между прочим, тоже прямо с вокзала». Но, вспомнив, как он был бледен, несчастен, быть может, нездоров, она разозлилась на себя, назвала себя дурой и неспособной к сопереживанию.

«Да, — сказала себе Маша, — я поступила нехорошо. Просто трусливо. Надо попробовать исправить положение».

На другой же день Маша уже в Мукрах. Тётя Дуся обрадовалась — у неё по хозяйству всегда много работы.

— Маша, — слышит она голос тёти Дуси со двора (Маша в это время мыла полы в доме), — а тебя каждый день спрашивает Рая, говорит, очень нужно тебя видеть.

«Гм. Значит, будет продолжение тому случаю ночью», — подумала Маша огорчённо.

Рая пришла ближе к вечеру и прямо от калитки, увидев Машу под навесом дома, взволнованно заговорила:

— Маша, ты не представляешь, что у нас дома творится! Почему ты меня не разбудила? Что у вас с Ринатом произошло?

— Да ничего. Он взял и уселся на постели у меня в ногах и вытаращил на меня глаза. С ума можно сойти. Какой наглый!

— Да нет, он не наглый, — заступилась за своего брата Рая. — Просто он хотел поговорить со мной, пожелать доброй ночи. Он часто так делает и как старший брат заботится обо мне. Он не знал, что ты будешь ночевать у нас.

— А что же у вас творится дома? — напоминает ей Маша.

— Ах, да. Ринат не хочет жениться на Малике. Это его невеста. Говорит — ни за что не женюсь, хоть убейте. Отец с матерью в шоке. Представляешь, какой позор! Всё оговорено, подготовлено к свадьбе. Уйма денег затрачена. Родители не знают, как это объявить, объяснить родителям невесты. Это ведь непростые люди, ведь отец её секретарь райкома партии! Что теперь будет? У нас, у татар, это позор.

Рая немного помолчала и спрашивает:

— Маша, вы с Ринатом знакомы?

— Ты же знаешь, что нет. Как-то видела тебя рядом с ним возле клуба. Я уверена, что он даже не запомнил моего лица, хотя и смотрел на меня.

— А в ту ночь он что-нибудь тебе говорил?

— Нет. Посидел молча и ушел.