Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

• Название: Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси
• Автор: Лев Черепнин
• Издательство: Издательство социально-экономической литературы
• Жанр: История
• Год: 1960

Монография Л. В. Черепнина представляет собой исследование, посвященное одному из важнейших, но недостаточно изученных вопросов истории России феодального периода — проблеме ликвидации феодальной раздробленности и образования единого Русского государства. Ее основная задача — показать с позиций марксистско-ленинской теории на примере России общие закономерности образования централизованных государств и выяснить конкретные особенности этого процесса в России.

В первых главах работы после обстоятельного историографического обзора дается анализ социально-экономических явлений, подготовлявших объединение Руси и создание централизованного государства. Здесь рассматривается развитие производительных сил в сельском хозяйстве, рост феодального землевладения, эволюция форм феодальной собственности на землю и видов феодальной ренты. Большое внимание уделено положению различных категорий русского крестьянства, формам его эксплуатации землевладельцами и государством и борьбе крестьян с феодально-крепостническим гнетом. Подробно прослежены роль русских городов в процессе создания централизованного государства и участие горожан в народных движениях и политической борьбе этого времени.

В последующих главах автор рассматривает процесс политического объединения русских земель вокруг Москвы как центра складывающегося единого государства и формирование централизованного аппарата власти. Особое внимание уделено классовой борьбе крестьян и горожан в различных княжествах в XIV–XV вв., а также освободительной борьбе русского народа против татаро-монгольского ига, против наступления литовских феодалов и других иноземных захватчиков.

---

В другой своей работе я подверг подробному анализу текст московско-тверского договора 1484–1485 гг. и здесь не буду этот анализ повторять. Скажу только, что в изучаемом документе в решительной форме провозглашено обязательство Михаила Борисовича, состоявшего доселе «в любви, и в докончанье, и в крестном целованье» с Казимиром IV, рлзорвать с ним союзные отношения и дальнейшие свои действия внешнеполитического характера подчинить интересам великого московского князя[2550]. Что касается пограничных земельных конфликтов между Московским и Тверским княжествами, то договорная грамота 1484–1485 гг. предлагает решать их в соответствии с тем, где проходила в разное время тверская граница (начиная со времен князей Ивана Даниловича московского и Михаила Ярославича тверского и вплоть до княжения Ивана III и Михаила Борисовича). Очевидно, что такая правовая норма, зафиксированная в разбираемом докончании 1484–1485 гг., была столь эластична и могла быть истолкована столь разноречиво (ведь граница на протяжении XIV–XV вв. менялась и не раз), что в земельных делах должно было действовать право сильного. И не случайно Софийская вторая и Львовская летописи видели смысл договорной грамоты Ивана III и Михаила Борисовича по земельному вопросу в том, что она санкционировала захваты великого князя московского.

Судя по Софийской второй и Львовской летописям, после оформления московско-тверского докончания на «службу» к великому московскому князю приехали из Твери князья Андрей Микулинский и Осип Дорогобужский. Иван III дал в кормление первому из них Дмитров, второму — Ярославль. «Тогда же, — читаем далее в названных летописях, — бояре вси приехаша тверьскии служити к великому князю на Москву, не терпяще обиды от великого князя…»[2551]. Приведенный текст, во-первых, показывает, что представители тверского боярства (конечно, не все, как утверждается в летописных сводах) переходили в ряды служилых московских бояр. Далее видно, что этот переход был вынужденным. Выше приводился летописный рассказ, из которого ясно, что захваты, с санкции великого московского князя, его боярами и детьми боярскими вотчин у тверских землевладельцев заставляли последних менять «службу» Михаилу тверскому на служебную зависимость от Ивана III.

Можно думать, что, принимая вопреки условиям докончания 1484–1485 гг. тверских князей и бояр к себе на «службу», московский великий князь подготавливал решительное наступление на Тверское княжество с целью ликвидации его независимости. Поводом к новому походу московских войск на Тверь послужило то обстоятельство, что был перехвачен гонец, посланный князем Михаилом Борисовичем с грамотами в Литву. Об этом говорят летописи Софийская вторая, Львовская и Псковская вторая: «…выняли у гонца у тферьского грамоты, что посылал [Михаил Борисович] в Литву к королю…», «и с таковыми листы поимаша послов его [тверского князя] люди князя великого, и изведа [Иван III] вся льстивая съветования их на себе…»[2552] Итак, были обнаружены новые сношения Михаила тверского с Казимиром IV. Иван III расценил эти действия как нарушение договора 1484–4485 гг. и стал собирать войско для выступления в поход против Михаила Борисовича. Попытки последнего вступить в новые переговоры с московским правительством не имели успеха. Иван III не пустил к себе «на очи» послов, приехавших из Твери.

Московский поход на Тверь 1485 г. описан подробно в летописях Воскресенской, Новгородской четвертой, Софийской первой, Симеоновской, Типографской, Никоновской; коротко — в Новгородской второй, Псковской второй, Устюжском летописном своде, Тверском сборнике и др. Общая картина похода может быть нарисована (по указанным источникам) довольно детально.

Во главе московских войск стояли сам Иван III и его сын Иван Иванович. Со своими полками выступили и удельные князья Андрей Васильевич углицкий и Борис Васильевич волоцкий. Приняла участие в походе новгородская рать во главе с воеводой Яковом Захариничем, и 8 сентября все эти вооруженные силы подступили к Твери и обложили город. 10 сентября были подожжены тверские посады. 11 сентября к Ивану III стали прибывать тверские князья и бояре (называемые в некоторых сводах «коромольниками») и бить ему «челом в службу». Конечно, страдает сильным преувеличением версия Устюжского летописного свода о том, что от Михаила Борисовича «отъехали» «все князи и бояре к великому князю служите». Ряд бояр оставались в Твери. Но Михаил Борисович чувствовал бесполезность сопротивления превосходящим силам противника. В ночь на 12 сентября, «видя свое изнеможение», он бежал в Литву, захватив с собою свою казну.

12 сентября к Ивану III явилась официальная депутация из Твери в лице тверского епископа Вассиана, князя Михаила холмского «с братьей» и с сыном, ряда других князей, бояр, земских людей. Они отворили перед московскими войсками городские ворота.

После этого Иван III послал в Тверь своих бояр Юрия Шестака, Константина Малечкина и дьяков Василия Долматова, Романа Алексеева и Леонтия Алексеева «и велел гражан всех к целованию привести, да и от своей силы беречь, чтобы их не грабили».

15 сентября Иван III с сыном Иваном Ивановичем приехали сами в Тверь. После торжественной церковной службы в Спасском соборе Иван III утвердил на тверском княжении, которое рассматривалось теперь московским великим князем в качестве своего удела (правда, занимавшего особое положение), Ивана Ивановича Молодого. Одновременно в Тверь был назначен московский наместник Василий Федорович Образец Добрынский[2553].

Бросается в глаза три момента: во-первых, Иван III не торопился сам въезжать в Тверь, стремясь, очевидно, выяснить, какое он может там встретить к себе отношение со стороны местного населения; во-вторых, московский великий князь старался завоевать симпатии горожан, оберегая их от возможных обид со стороны своих ратников. И можно думать, что утверждение московского великого князя в Твери произошло без сопротивления со стороны горожан. Великому князю «целовали крест» и «бояре, и купцы, и вси мужи мал и велик»[2554]. Конечно, приведенная фраза является просто формулой, за которой неправильно было бы обязательно искать указания на реальное соотношение социальных сил в Твери. Но, по-видимому, падение независимости Тверского княжества произошло без каких-либо волнений местных горожан, очевидно, слишком страдавших от засилья тверского боярства и поэтому не сопротивлявшихся великокняжеским боярам, присланным для приведения их к присяге. Третий момент, который заслуживает быть отмеченным, это торжественное вступление Ивана III в Спасский собор, носившее демонстративно политический характер. Спасский собор был эмблемой независимости феодальной Твери. И именно в Спасском соборе Иван III объявил Тверскую землю своей «отчиной», передав ее в держание своему сыну. Тверской сборник отмечает, что многие тверские князья и бояре были сведены великим князем в Москву. Этот «вывод» имел целью предупредить могущее вспыхнуть в Тверской земле движение местных феодалов, направленное к восстановлению ее политической независимости. Такая политика Ивана III в отношении тверских бояр могла обеспечить ему на какое-то время симпатии тверских черных людей».

В этой же связи интерес представляет следующее обстоятельство. Среди памятников письменности внимание исследователей уже давно привлек Еллинский летописец. Один из его списков относится к июлю 1485 г. Д. С. Лихачев указывает, что появление этого списка «стояло, очевидно, в связи с повышенным интересом именно того времени ко всемирно-исторической роли Москвы»[2555]. Я думаю, что, учитывая дату списка, можно предположить, что его составление было связано с политическими мероприятиями московского правительства, направленными к присоединению Тверского княжества. Переписывал в 1485 г. текст Еллинского летописца клирошанин Иван Черный, участник еретического движения. Не случайна попытка Ивана III использовать в своих интересах еретиков. Их|реформационные настроения интересовали его в той мере, в какой он предполагал провести некоторые секуляризационные мероприятия в отношении монастырских земель. Может быть, в этом плане Иван III делал попытки приблизить к себе и тверских еретиков?

* * *

К 80-м годам XV в., после присоединения Твери, Новгорода, в основном заканчивается процесс образования территории Русского централизованного государства. Формально самостоятельность еще сохраняли Рязань и Псков, включенные в состав Русского государства в начале XVI в. Но фактически Псков и Рязанское княжество со второй половины XV в. находились в зависимости от Москвы. С Литовским княжеством шла борьба за Смоленск.

Образование единого Русского государства сопровождалось кодификацией феодального права в масштабе всего государства. В 70–80-х годах XV в. московским правительством была проведена большая работа по пересмотру законодательных памятников, сложившихся в отдельных феодальных центрах (Новгородской и Псковской судных грамот и др.). Затем начались подготовительные работы к изданию Судебника 1497–1498 гг. как памятника классовой юстиции, в котором зафиксированы нормы феодального права, охраняющего привилегии господствующих классов. В 80-х годах XV в. подвергся пересмотру и перестройке формуляр договорных актов, определявших отношения удельных князей к великому князю московскому.