Лев Черепнин - Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

• Название: Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси
• Автор: Лев Черепнин
• Издательство: Издательство социально-экономической литературы
• Жанр: История
• Год: 1960

Монография Л. В. Черепнина представляет собой исследование, посвященное одному из важнейших, но недостаточно изученных вопросов истории России феодального периода — проблеме ликвидации феодальной раздробленности и образования единого Русского государства. Ее основная задача — показать с позиций марксистско-ленинской теории на примере России общие закономерности образования централизованных государств и выяснить конкретные особенности этого процесса в России.

В первых главах работы после обстоятельного историографического обзора дается анализ социально-экономических явлений, подготовлявших объединение Руси и создание централизованного государства. Здесь рассматривается развитие производительных сил в сельском хозяйстве, рост феодального землевладения, эволюция форм феодальной собственности на землю и видов феодальной ренты. Большое внимание уделено положению различных категорий русского крестьянства, формам его эксплуатации землевладельцами и государством и борьбе крестьян с феодально-крепостническим гнетом. Подробно прослежены роль русских городов в процессе создания централизованного государства и участие горожан в народных движениях и политической борьбе этого времени.

В последующих главах автор рассматривает процесс политического объединения русских земель вокруг Москвы как центра складывающегося единого государства и формирование централизованного аппарата власти. Особое внимание уделено классовой борьбе крестьян и горожан в различных княжествах в XIV–XV вв., а также освободительной борьбе русского народа против татаро-монгольского ига, против наступления литовских феодалов и других иноземных захватчиков.

---

Но если конкретные данные в книге М. К. Любавского представляют значительный интерес, то теоретические основы его исследования находятся в плоскости буржуазной методологии. Преодоление политической раздробленности Руси он рассматривает как историю «примыслов» московских князей[276]. Политика московских князей, направленная на получение великого владимирского княжения, объясняется М. К. Любавским «подъемом» у них «самочувствия, сознания своей силы и мощи…»[277]. Возникновение сел он объясняет инициативой князей, бояр, детей боярских, княжеских дворовых слуг, или дворян, монастырей[278]. Но труд народа остался незамеченным М. К. Любавским. В его изображении народные массы выступают только пассивной силой. «После того, как прекратился «пополох», произведенный на Руси татарами, — пишет автор, — дальнейшая внутренняя колонизация… территории производилась уже преимущественно под руководством земельных владельцев — князей, бояр, церковных учреждений». Лишенные «крова, скота, хлеба и земледельческих орудий», крестьяне были вынуждены «подсаживаться к тому, у кого имелись хозяйственные средства — постройки, скот, орудия, семена»[279].

Труд С. Б. Веселовского: «К вопросу о происхождении вотчинного режима» посвящен землевладельческому иммунитету (судебному и податному) XIV–XVI вв. На основании большого материала (частично заново введенного в научный оборот) С. Б. Веселовский нарисовал яркую картину тех привилегий, которыми пользовались землевладельцы в период складывания на Руси единого государства. В то же время С. Б. Веселовский выдвинул неверный тезис о том, что источником иммунитета является княжеское пожалование[280], тогда как в действительности князья иногда лишь фиксировали в своих грамотах и утверждали (а иногда реформировали) те отношения, которые сложились независимо от них в результате роста крупного феодального землевладения и обращения ранее свободного крестьянства в зависимость от земельных собственников. На эту ошибку автора обратил внимание и подверг ее критике А. Е. Пресняков[281].

И С. Б. Веселовский, и А. Е. Пресняков связывали изменения в области иммунитета с процессом ликвидации политической раздробленности на Руси. Оба они говорили о широком распространении в это время иммунитетных привилегий на новых великокняжеских слуг — дворян. Но С. Б. Веселовский подходил к указанному вопросу формально-юридически, отмечая «нивелирующую политику» московских великих князей, которые «систематически принижали верхи служилого класса, покровительствовали низам, и в отношениях ко всем служилым людям стремились провести вместо прежних личных отношений безличные общие шаблоны»[282]. Что касается А. Е. Преснякова, то он правильно предлагал связать изменения в области иммунитета в период образования Русского централизованного государства с «подъемом значения и силы нового общественного слоя» — «служилого лица», «пришедшего на смену «старому» феодальному боярству» и занявшего «господствующее положение в народнохозяйственной жизни в формах крепостного хозяйства и крепостного права, и во всех областях общественной и государственной жизни в формах нарождавшейся дворянской сословности». Однако ни С. Б. Веселовский, ни А. Е. Пресняков не раскрыли классовой сущности иммунитета.

В другой книге С. Б. Веселовского — «Село и деревня в Северо-Восточной Руси XIV–XVI вв.» рассматривается эволюция форм поселений на протяжении этих двух столетий. Параллельно автор подымает вопросы истории тягла и земельных описаний в связи с ростом крестьянского закрепощения. Значительная часть книги посвящена конкретному показу различных типов земельных владений и видов поселений на землях монастырей, митрополичьей кафедры, светских вотчинников, построенному на большом новом актовом материале, часто впервые введенном С. Б. Веселовским (он был одним из инициаторов обследования монастырских фондов) в научный оборот. Основным выводом, который делает автор в результате обобщения имевшихся в его распоряжении данных, является вывод об укрупнении со второй половины XV в. селений не только в результате естественного прироста населения, но и в результате политики землевладельческого класса[283]. Заслуживает внимания и другое наблюдение автора, вошедшее в советскую историческую науку, — о возникновении во второй половине XV в. сельских торгово-ремесленных поселений[284]. Наконец, очень важны наблюдения относительно исчезновения в XVI в. мелких земельных собственников, близких к крестьянам[285].

Несомненно, что книга С. Б. Веселовского дает много полезного для изучения и экономических предпосылок образования Русского централизованного государства (преимущественно в сфере аграрных отношений), и для экономической политики господствующего класса.

Но написана книга с позиций буржуазной методологии. Автор вообще отрешается от проблемы феодализма и феодального землевладения, хотя изредка и употребляет терминологию: «феодальная Русь», «феодальный строй», «феодальные отношения», «северо-восточный феодализм»[286] и т. д. С. Б. Веселовский возражает против тезиса марксистской историографии о развитии частной земельной собственности в результате ломки общинных отношений, с известной иронией говоря о «сторонниках исконности и универсальности земельной общины»[287]. Не раскрывая характера феодальной системы производственных отношений, С. Б. Веселовский усматривает главную линию развития землевладения в Северо-Восточной Руси XV–XVI вв. в смене «сотен мелких деревень-хуторов» укрупненными селениями и в изменении состава населения деревень: вместо свободного «предприимчивого и энергичного пионера сельскохозяйственной культуры» появляется «закрепощенный бобыль, иногда бездомный и монастырский детеныш-полухолоп»[288]. Автор не выясняет классового смысла крестьянского закрепощения, находя почву для него в податной ответственности землевладельцев за своих крестьян[289]. Не показывая сущности классовой борьбы между феодалами и крестьянами, говоря лишь об антагонизме между ними, С. Б. Веселовский приравнивает «отказ» крестьянина от монастыря и переход его «в черную» волость, как форму проявления этого антагонизма, к «отъездам с землей мелких княжат и бояр под власть и покровительство более сильных князей»[290].

В ряде работ 30-х годов XX в. уже применялась марксистская методология. Н. Н. Воронин в своем исследовании поставил задачей рассмотреть различные формы поселения на Руси (город, городище, погост, «слобода», село, деревня, замок) в их развитии с XII до XVI в. включительно, в связи с процессом феодализации. Из книги Н. Н. Воронина можно почерпнуть ряд интересных наблюдений, относящихся к экономике и социальному строю времени складывания Русского централизованного государства XIV–XV вв. (например, отражение эволюции социально-экономических явлений в изменении значения терминов «село» и «деревня»). Недостатком работы Н. Н. Воронина является прежде всего очень слабое использование актового материала. Автор оперирует преимущественно иллюстративным методом. С другой стороны, бросается в глаза склонность автора к схематизации процесса развития и изменения сельских поселений, о чем он, впрочем, и сам предупреждает читателя[291].

Наряду с историей русской деревни была поставлена проблема развития города. В исследовании В. Е. Сыроечковского[292] собран и обработан богатый материал, относящийся к внешней торговле Руси (и прежде всего Москвы) в XIV–XVI вв. с Югом и Юго-Востоком, поставлен вопрос о формировании московского купечества, о его социальной природе. В. Е. Сыроечковский считает, что гости-сурожане (крупные московские купцы, торговавшие с Сурожем и итальянскими колониями Причерноморья), а также суконники — это прежде всего горожане, «буржуа», обладавшие денежными капиталами; но владение вотчинами с зависимым населением придавало им «подлинные черты феодала» и ставило их «на грань феодальных элементов общества»[293]. Очень важны наблюдения автора о связях крупного купечества с придворной и приказной дьяческой средой, об участии в торговле феодальной знати через купцов и непосредственно. В. Е. Сыроечковский рисует типичные черты «средневековой» торговли феодальной эпохи — наличие складничества и т. д.[294]

В. Е. Сыроечковский затрагивает и проблему образования Русского централизованного государства (он говорит о «Московском государстве»). Автор подчеркивает, что торговля Русского государства на рубеже XV и XVI вв. «не являлась продолжением и развитием торговли только Московского княжества. Она складывалась из нескольких слагаемых, представляла собою несколько течений, не успевших слиться в единый поток»[295]. «Как само Московское государство в языке дипломатических документов состояло из отдельных земель, так и общая масса купечества делилась на гостей московской, тверской, новгородской и псковской земель»[296]. Здесь правильно подчеркивается отсутствие экономического единства и единой экономической политики, наличие сильной хозяйственной и даже политической раздробленности уже тогда, когда было создано Русское государство.