Кирилл Бенедиктов - Фэнтези-2006

• Название: Фэнтези-2006
• Автор: Кирилл Бенедиктов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-14117-0

Доблестные рыцари и прекрасные дамы! Знаете ли вы, что гзумгарайский сыр бывает только в мышеловке? Известно ли вам, что доброе слово и горгулье приятно? Осведомлены ли вы, кто составляет меню для пожирателя душ? Можете ли вы сказать, в котором часу сегодня состоится восход Шестого Солнца и какие неприятности за сим воспоследуют? В конце концов, если разбойник на рыцаря налезет, кто кого сборет в поединке характеров?

Если эти вопросы до сих пор ставят вас в тупик, соблаговолите незамедлительно изучить сей фолиант, в котором собраны новые фэнтезийные произведения, кои отечественные писатели-фантасты дерзнули вынести на ваш строгий, но беспристрастный суд. Решительно не вижу, почему бы благородным донам не развлечь себя чтением этой в высшей степени поучительной и крайне увлекательной книги!

---

Мы с Алфимовым молчали.

— Значит так, господа, надо все хорошенько обмозговать и разобраться в этой истории. Нам подобные фокусы совершенно ни к чему…

— Кстати, о фокусах, — вмешался Алфимов. — Я тут провел кое-какие наблюдения: сразу после побега Вендорфа очень сильно оживился Фокусник. Он просто сияет от счастья. На прогулках гораздо чаще стал закатывать целые представления. Раньше, бывало, просто фокусами довольствовался, а теперь всякие веселые номера выкидывает. Охранники говорили, будто он даже поет у себя в камере…

— Этот театр пора прекращать! — вскипел Юрковский. — Сколько можно пользоваться нашей лояльностью? Здесь, конечно, не каторга, но все ж таки исправительное заведение. И нельзя превращать его в балаган! Алфимов, у меня нет времени на всю эту чепуху, но вы-то почему допускаете подобное? Проследите, чтобы этот артист умерил свои эмоции и вел себя подобающим для сего заведения образом, — произнес Юрковский, уже несколько смягчившись. — Объясните ему, не хотелось бы силу применять.

— А этот Фокусник и вправду настоящий артист, — сказал мне Алфимов, когда мы вышли из кабинета начальника тюрьмы. — Сам видел на днях, как он изображал Юрковского: походка, хрипловатый голос — точь-в-точь. Я, стыдно признаться, хохотал так, что чуть живот не свело. Талантлив, каналья…

Не прошло и недели, как Алфимов в очередной раз доказал, что слава о его поразительной наблюдательности закрепилась за ним не напрасно. Каким-то невероятным образом ему удалось обнаружить на стене возле двери в камеру Фокусника едва заметный даже при пристальном взгляде нацарапанный на известке кружок наподобие тех, что были обнаружены внутри и снаружи камеры барона Вендорфа.

Алфимов, не долго думая, организовал за камерой Фокусника скрытое наблюдение (уж не знаю, как ему это удалось). Вскоре его старания были вознаграждены: разносчик еды Селиверстов был схвачен охранниками в тот момент, когда, уверенный, что его никто не видит, пытался нацарапать на стене возле камеры Фокусника очередной кружок.

Селиверстов недолго отпирался и под натиском знающего свое дело Алфимова выложил все начистоту. Алфимов, кроме того, устроил ему очную ставку с Гвоздухиным, безнадежно пытавшимся укрыться в лазарете, и часовой тоже во всем сознался.

Дело обстояло следующим образом. Почти сразу после прибытия в Зеленые Камни Фокусник каким-то образом завоевал доверие Селиверстова и попросил его об одной услуге: поддерживать переписку — с кем бы вы думали? — верно, с бароном Вендорфом, за что обещал научить Селиверстова некоторым иллюзионным трюкам. Фокусник заверил его, что переписка носит сугубо личный и безобидный характер, но Селиверстов, конечно же, первое время записки вскрывал и читал. Ничего подозрительного, с его точки зрения, в них не было, и вскоре он стал просто добросовестно доставлять корреспонденцию по назначению, не особо интересуясь содержимым.

Так продолжалось какое-то время. Для Селиверстова все это не составляло какого-либо труда — он передавал и принимал послания от узников во время разноса пищи. Для этого ему не пришлось даже задействовать кого-либо из охранников.

Но вот, по прошествии двух месяцев, Фокусник попросил Селиверстова о другой, уже весьма странной услуге: нанести на стену возле камеры барона Вендорфа замысловатые изображения каких-то кружочков, окаймив ими дверь по всему периметру. Объяснил Фокусник эту необычную просьбу своей приверженностью древним традициям: узор якобы должен оградить его старинного приятеля барона Вендорфа от злых духов.

Для исполнения этой задачи Селиверстову уже пришлось привлечь охранника, дежурившего в тот вечер в секции Вендорфа. Это был Гвоздухин, и ему, в отличие от Селиверстова, было плевать на тайны иллюзионного мастерства. Поэтому для него Фокусник передавал через Селиверстова деньги.

Получив от Фокусника образец рисунка, Селиверстов принес заключенному Вендорфу ужин и задержался у его двери, чтобы под присмотром Гвоздухина проделать шилом одну из самых нелепых вещей в своей жизни. Когда изображения кружочков покрыли периметр двери, Гвоздухин смел насыпавшуюся на пол известку, а Селиверстов отправился восвояси.

Наутро барон Вендорф исчез из Зеленых Камней…

А что же наши друзья? Гвоздухин, как вам уже известно, слег в лазарет, а Селиверстов забеспокоился. Его волнение особенно усилилось, когда Фокусник попросил его повторить упражнения в настенной росписи, но теперь — у двери в камеру самого Фокусника. Селиверстов попытался отказаться, но Фокусник привел ему два веских аргумента, которые совершенно убедили Селиверстова. Во-первых, тюремное начальство сильно бы удивилось, узнав о переписке Фокусника с бароном Вендорфом. И оно еще более удивилось бы, узнав, кто был главным почтальоном. Во-вторых, раскрытие секретов особенно интересных фокусов стало бы тогда невозможным.

И вот наш гравер-оформитель вновь вооружился шилом и приступил к уже привычной работе: порче казенных стен. Но помимо желания как можно скорее овладеть «мастерством честного обмана», Селиверстова также охватывал страх быть пойманным и разоблаченным. И в этот раз он решил нанести кружочки на стену не единовременно, а растянуть работу на несколько вечеров. Возможно, что эта осторожность (плюс прозорливость Алфимова) его и сгубила.

Итак, мы снова в кабинете начальника тюрьмы. Помимо Юрковского, Алфимова и вашего покорного слуги, здесь сидели еще Селиверстов и господин Фокусник собственной персоной — в сопровождении двух часовых.

— Допустим, все было именно так, — произнес Юрковский после того, как Алфимов вкратце изложил суть дела. — Но тогда получается, что мы все должны поверить какой-то нелепице, мистике. Помнится, два иноземца уже успешно водили нас за нос. Все чудеса в результате обернулись хитроумным заговором.

Николай Кондратьевич, заложив руки за спину, ссутулившись, ходил из угла в угол своего кабинета. Внезапно он резко остановился, шагнул в направлении Фокусника и произнес:

— Вам придется многое объяснить, господин иллюзионист. Вы, может быть, наивно полагаете, что попали в цирк-шапито и позволили себе здесь черт знает что! Так вот, вынужден вас огорчить — вы находитесь в тюрьме, и начиная с сегодняшнего дня ваши гастроли заканчиваются: никаких больше фокусов и представлений. А если вдруг времяпрепровождение в обычной камере покажется вам скучным, к вашим услугам будет предоставлен карцер… — На этой фразе голос Юрковского сорвался, и он разразился кашлем, который ему удалось остановить лишь испытанным средством: порцией порошка и глотком воды.

Все то время, пока начальник тюрьмы отчитывал Фокусника, в глазах последнего не было и намека на какие-либо эмоции. Взгляд его оставался бесстрастным и высокомерным.

— К сожалению, среди нас оказались недобросовестные люди, пошедшие у вас на поводу, — сказал Юрковский, немного отдышавшись и бросив ледяной взгляд на Селиверстова. — Они понесут за это заслуженное наказание…

— А кроме того, эти глупые болтуны никогда не научатся настоящим фокусам, — неожиданно произнес Фокусник и тоже посмотрел на Селиверстова, наградив того едкой усмешкой.

Селиверстов сник. Казалось, слова Фокусника огорчили его гораздо сильнее, чем угрозы начальства.

— Вы не в том положении, чтобы выносить порицание другим, — осадил Фокусника Юрковский. — И, в конце концов, мы услышим сегодня объяснение тому, как эти чертовы рисунки связаны с побегом Вендорфа? — Начальник тюрьмы начал терять терпение.

Фокусник отклонился назад, опершись спиной о стену, и сложил руки, скрестив их на груди. На его лице смешались гримасы презрения и снисходительности.

— Впервые я проделал это, когда мне исполнилось двадцать восемь лет, — произнес он, глядя куда-то поверх наших голов. Он говорил неспешно, постоянно делая значительные паузы между предложениями. — Во время представления в одном из городков на юге Индии какой-то местный факир попытался выставить меня на посмешище перед жаждущей зрелищ толпой. Мне нужны были деньги, и я договорился с ним, что также покажу со сцены пару трюков за умеренную плату. При этом обещал безупречную технику исполнения.

Началось представление. Факир поочередно извлекал из своего «чудесного» ящика инвентарь и демонстрировал самые тривиальные фокусы, не особо при этом заботясь о чистоте исполнения. Нетребовательную публику устраивало и такое.

Под завершение, когда ящик опустел, факир залез в него, снял тюрбан, а ассистентка накрыла факира покрывалом. После этого девушка поочередно воткнула в угадывающуюся под покрывалом голову три кинжала. Когда ликование зрителей поутихло, кинжалы были извлечены, а покрывало сорвано. Невредимый факир под одобрительные вопли людей водрузил тюрбан обратно.