Кирилл Бенедиктов - Фэнтези-2006

• Название: Фэнтези-2006
• Автор: Кирилл Бенедиктов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-14117-0

Доблестные рыцари и прекрасные дамы! Знаете ли вы, что гзумгарайский сыр бывает только в мышеловке? Известно ли вам, что доброе слово и горгулье приятно? Осведомлены ли вы, кто составляет меню для пожирателя душ? Можете ли вы сказать, в котором часу сегодня состоится восход Шестого Солнца и какие неприятности за сим воспоследуют? В конце концов, если разбойник на рыцаря налезет, кто кого сборет в поединке характеров?

Если эти вопросы до сих пор ставят вас в тупик, соблаговолите незамедлительно изучить сей фолиант, в котором собраны новые фэнтезийные произведения, кои отечественные писатели-фантасты дерзнули вынести на ваш строгий, но беспристрастный суд. Решительно не вижу, почему бы благородным донам не развлечь себя чтением этой в высшей степени поучительной и крайне увлекательной книги!

---

— Ты чего? — Теперь тоненький голосок казался знакомым. — Глупая! Плакать плохо. — Теплые пальчики сжались на запястьях, отдирая ладони от лица. — Не надо плакать, — светлые глазищи, взлохмаченные кудри, только в волосах на этот раз не ландыши, а цветы рябины, — надо петь. Всегда петь…

— Это ты мяукала? — зачем-то спросила Барболка. — Ты зачем пришла?

— Я забыла, — надула губки девочка, — ты меня рассмешила, и я забыла.

— Ты хочешь здесь жить? — Почему она голенькая? Только волосы до земли.

— Ты глупая, — девочка погрозила Барболке пальчиком, — жить здесь нельзя. Совсем нельзя… Я вспомнила! Пойдем.

— Куда?

— Где их нет, — малышка глянула на поднявшуюся над домом луну, — за живую воду, к живому огню… Идем, а то поздно будет.

Это сон или нет? Гаснущий закат, девчонка с эсперой, мамин голос, разбитая крынка. Если сон, может, за ним придет другой сон? Про гици…

— Идем, — торопила голышка, — не бери ничего, здесь все умерло.

— Как же? — Уйти из родного дома страшно. Даже если знаешь, что это сон. Даже, если собрался уйти наяву. — Вот так, сразу…

— Ты живая, — девочка склонила головку к правому плечу, — ты поешь, не трогай мертвое. Брось…

Мертвое? И в самом деле… Пчел днем не было, даже муравьи с комарами куда-то делись. И все-таки, уходить с голым ведьменышем на ночь глядя…

— Сейчас отец придет, — зачем-то сказала Барбола, — его кормить надо.

— «Накормлю его телом розовым, — вдруг запела девчонка, — напою его кровью алою, кровью алою, горячею»…

— Замолчи, — прикрикнула Барбола, — это гадкая песня!

— Песня? — Голышка ухватилась за калитку и принялась на ней раскачиваться. — Песни поют, мясо едят, от беды бегут. Беги, Барболка, беги!

Темная тень отделилась от леса и покатилась вперед.

— Жужа! — крикнула Барболка, первый раз обрадовавшаяся возвращению родителя. — Жужика!

Собака проскочила сквозь забор, сколько ж в нем дыр, и молча бросилась к хозяйке. Хвост зажат между ног, глаза закрыты. Сбесилась?! Барболка завизжала и бросилась к дому. Жужа молча потрусила следом. Она не лаяла, не рычала, но от этого было только страшнее. Девушка влетела в сенцы, дрожащей рукой закрыла дверь, и вспомнила о девчонке на дворе. Кем бы малая ни была, оставлять ее со взбесившейся Жужей не по-людски.

Барболка схватила кочергу и толкнула дверь. За ней не было никого — ни собаки, ни длинноволосой ведьмочки. Только рогатая луна и пляшущие тени.

3

Может, это и было сном, но не тем, который она ждала. Совсем не тем. Барболка стояла на пороге, не зная, что делать. Вернуться в дом было так же страшно, как выйти на двор. Девушку окутала странная, вязкая тишина, все казалось чужим, покореженным или мертвым. Но разве забор, вкопанный в землю стол, сарай, дом могут умереть? Хоть бы летучая мышь пролетела, и то бы стало легче. Барболка отступила за порог, в холодную, заплесневевшую затхлость. Как же так, ведь день был жаркий не по-весеннему, дом прогрелся, а тут как в сарае по осени! Девушка схватила свечку и огниво, но огонь высекаться не хотел. Уж лучше на улицу, там хотя бы луна…

Бледный свет, осколки крынки, мокрые, покрытые мерзким налетом пятна на столе… Откуда они? Еще вечером их не было. И сарай… Когда у него просела крыша? Зиму пережила, а сейчас просела. Барболке отчего-то захотелось подпереть дверь сарая ломом, но там, где он всегда лежал, было пусто. Под ногу подвернулось полено — гнилое, мягкое, расползающееся в слизь. Все мертвое, все! Дом, двор, луна… За забором чернел лес. Он живой, в нем деревья, комары, птицы!

Девушка опрометью бросилась к калитке, но та не поддалась. Барболка изо всей силы толкнула сырое, осклизлое дерево, ничего! У поленницы зашевелилось что-то темное. Жужа! Спящая собака, медленно и неровно, словно ей отдавили лапу, побрела к хозяйке, хвост исчез между ног, уши обвисли. Рука девушки метнулась к эспере, но мертвой собаке не было дела до серебряной, отвращающей зло звездочки. Жужа тихонько хромала к Барболке. Мимо завалившегося набок стола, увядшей крапивы, черного вишневого ствола. У вишни была тень, у собаки не было.

Спину Барболки покрыл холодный пот.

— Мама, — прошептала девушка, — ой, мамочка.

Она помнила, что мать умерла, но это была ее единственная молитва, единственное заклятье, которое смогли произнести губы. Сжимая бесполезную эсперу, Барболка пятилась к прогнившему сараю, отступая от спящей Жужи.

— Мамочка!

Что-то теплое зацепило ногу, не теплое — горячее! Уголек жизни среди мертвого пепла! Барболка сама не поняла, как ухватила рябиновую ветку. Запах зелени отбросил душную гниль, в небе мелькнуло что-то крылатое. Рассветная цапля? Какая большая!

— Вот ты где! — Девчонка ухватила Барболку за руку, — Вот ты какая! От меня прячешься, а с ними играешь!

— Беги, — Барболка попробовала отпихнуть малышку за спину, — тут… Тут…

— Глупая, — ведьмочка тряхнула черной гривой, — я ж тебе говорила…

— А Жуж… — горячая ладошка зажала Барболкин рот.

— Жужжу, кружу, никого вам не рожу, — запела голышка, кружась вокруг старой вишни, и вместе с ней вертелась ее тень, показавшаяся Барболке крылатой, хотя на самом деле это были волосы. Девушка воровато глянула туда, где в последний раз видела собаку. Никого. Малышка остановилась — белые, ровные зубки, блестящие глаза, белые цветы в черных прядях.

— Плохо тут, — девочка сдвинула бровки, — бежим!

На этот раз Барболка не возражала. Приблудившееся создание было странным, но не страшным. И у него была тень, голос, глаза. Девчонка прикусила губку, босая ножка ткнула калитку, та рассыпалась в труху.

— Бежим!

И они побежали сквозь замерший лес вслед за ускользающей луной. Меж ветвей мелькали какие-то тени, ветер отбросил назад спутанные волосы, под ноги стелилась мокрая трава, о чем-то шумели листья.

— Барболка! — Ее зовут, какие тяжелые ноги, как она устала… — Да куда тебя несет, дура малохольная!

— Отец, он там… вернулся!

— Молчи! — Кто это сказал? Девчонка? Мать? Гици? — Молчи и беги! Не оглядывайся, не думай, просто лети за луной. Луна выведет, луна и весна. Они есть, они с тобой!

— Барболка, сдурела совсем?! Родного отца не признает! Да стой же!

— Лети, забудь обо всем, лети! У тебя есть крылья, крылья и ветер. Четыре ветра не дадут тебе упасть.

У нее есть крылья? Есть, и она летит к шаловливой луне. Луна пляшет и мяучит, у нее зеленые кошачьи глаза… Как она близко!

— Барболка, стой… Не то прокляну… Да стой ты, … твою!

Лунный прыжок, лапы-лучи с зелеными когтями, дикий, надсадный визг за спиной и ветер, пахнущий медом, горячий и ласковый.

— Мы еще станцуем. Ты не забыла? Ты обещала мне песню, я подарю тебе танец. Танец с ветром!

Шум реки, рванувшаяся вверх луна, земля под ногами. Что это за замок? Высокие башни, свет, тепло…

— Ты хотела сюда, тебя сюда звали, я тебя привела. Ты будешь здесь жить! Тебе будет весело, а я к тебе приду.

Она сюда хотела? Это Сакаци?! Конечно… Река под горой, двойная башня. И здесь нет другого замка.

— Я не хочу сюда, не хочу!

— Ты не хочешь, куда хочешь, — длинноволосое создание взмахнуло ночной гривой, — и хочешь, кого не хочешь… Зачем думать? Ты танцуй. Живи и танцуй. День еще растет, иди в замок… Иди радоваться, а я приду… Скоро приду.

— Я не пойду туда, — выдохнула Барболка, — там…

— Там живут, ты живая, иди туда, — слетевшиеся светлячки кружились вокруг головки девочки, словно звездный снег. — Иди к живым. Ты не хочешь к НИМ? К Тем, за воду?

За воду? Лунная река, темный мост и трое на дальнем берегу. Отец, Ферек, Жужа… По колено в тумане. Там есть туман, а здесь — нет. Какой сильный ветер… Жужа спит. Отец опирается о лом, так вот почему она его не нашла! А Ферек без шляпы, и лицо у него наполовину в чем-то черном.

Резкий рывок, острые коготки, впившийся в запястье.

— Ты — живая!.. Забудь!

Скрип ворот, топот, голоса, факелы в руках, удивленные усатые лица.

— Девка, как есть девка!

— А хороша!

— Точно!

— Видать, гнался за ней кто!

— Ой, дак мы ж ее до Яблонь везли!

— Держи!

Звездный туман, запах рябины, метнувшаяся к луне крылатая тень и теплый, мирный покой. Она живая, она дошла. Все будет хорошо, ведь здесь ее гици…

Часть вторая. Liszt F. Hungarian Rhapsody № 2 [23]

«Алаты по натуре своей суеверны, замкнуты и склонны к ереси и демонопочитанию. Особенно это относится к жителям Горного Алата, также называемого Черным. В сих краях доселе встречаются примеры самого отвратительного колдовства, от коего местные жители предпочитают обороняться не молитвой и покаянием, но искать защиты у богомерзких демонов, губя тем самым свои души…»