Сергей Легеза - С глазами синими, как лед…

• Название: С глазами синими, как лед…
• Автор: Сергей Легеза
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-14117-0

---

Позже мама пришла ко мне в комнату и долго сидела у кровати. Я слышал, как она сидит и тихонько-тихонько вздыхает, но сделал вид, что сплю.

А утром папа велел, чтобы возле каждого окна повесили веточку вербены, но зачем — не объяснил. Томми потом спрашивал, для чего мы вербену по всему дому развесили, а я ему ответил, что так папа приказал. Томми ухмыльнулся и ничего не ответил. Только покрутил веточку в руках и положил ее обратно на окно.

Из письма Люси Г.:

«Дорогая Мина, вот уже месяц прошел со времени, как я написала тебе в последний раз, но ответной весточки еще нет. Говорят, расстояния в наши дни сокращаются, но, боюсь, на океанские просторы это не распространяется. После вашего с мужем отъезда в Новую Англию мы идем по жизни все так же размеренно, в ритме, который мог бы убаюкивать, если бы не воспоминания о событиях молодости, что и по сей день не дают покоя ни мне, ни Артуру. Полагаю, что и ты ощущаешь нечто сходное: события, которые мы вместе пережили в те страшные недели и месяцы, не позволяют расслабляться до дня сегодняшнего. Сказать по правде, нынешняя наша жизнь, со всей ее простотой, неторопливостью и сельской обстоятельностью, немало способствует именно успокоению, а не лени и праздности. Все лучше, чем скакать под проливным дождем либо погонять кибитку краем пропасти, следя, как солнце падает за близкие горы, и молясь, подобно Иисусу Навину, чтобы хоть на минуту оно оборотило свой бег!

…В остальном, впрочем, у нас все по-прежнему — в добром смысле этих слов. Разве что наш мальчик в последние месяцы внушает некоторые опасения, но, полагаю, это скорее оттого, что он растет и становится таким же непоседливым, как и Артур в пору своей молодости…»

Потом прошла неделя и вторая, и папа сказал, что скоро будет Иванов день и мы поедем на ярмарку в Гластенбери. Я обрадовался, потому что на ярмарке всегда интересно, только мы нечасто там бываем. Мама опасается шутов и уродов. Не пойму, почему они ее пугают? Мама не слишком любит всякие странности и чудеса. Даже на фокусников косится: однажды она забрала меня прямо с представления. А там так интересно было! Но индийский фокусник ей сильно-сильно не понравился. Мне, конечно, тоже было неприятно смотреть, как он протыкает себя шпагами, но ведь ему ничего от того не было. Даже капли крови не появилось.

И я надеялся, что в этот раз все будет по-другому. Тем более что папа пообещал мне выполнить мою просьбу и сходить со мной в балаган, если тот будет на ярмарке. Уж папа-то фокусников не боится! Он даже на львов охотился в Африке. Правда, давно, в молодости еще.

И вот на следующий день, как папа сказал о ярмарке, все и произошло.

Я играл в саду после завтрака. Сад у нас старый, там даже можно заблудиться, поэтому дальше голубятни я не ухожу. Ну, если один. Если с Томми, то — можно. Томми всегда выведет назад. А иногда и вынесет. Это у него здорово получается: просто берет за руку, и вот уже мы мчимся, словно на лошади. Никто бы не догнал. Ну, разве что паровоз. Но только станет ли Томми гонять наперегонки с паровозом?

Так вот, я играл в саду, а потом решил посмотреть, как чистят коней. На конюшне у нас обычно два конюха: Тим, у него еще шрам на лице, и Джон Маленький. Его так у нас называют, так как он похож на того Джона, что в песенках о Робине-из-Локсли. Большой, сильный и бородатый. А Тим у нас — совсем старый, старше Арчибальда, нашего дворецкого.

Я уже почти подошел к двери, как тут появился Томми. Посмотрел исподлобья. «А что там?» — спрашивает и показывает на конюшню. «Лошади», — говорю. «Пойдем посмотрим», — отвечает. И сразу к дверям пошел. А я за ним. А что оставалось делать? Томми — мой друг, как я его одного оставлю? К тому же Томми часто рассказывал о своих лошадях, и мне было интересно, похожи ли наши — на тех.

Но как оказалось — совсем не похожи. Не успели мы заглянуть в двери, как лошади в конюшне разволновались. Рвутся из загородок, головами мотают. Тим их успокаивает, да куда там! А потом он повернулся к воротам, а там Томми стоит. Ну, получилось так. Он не нарочно. Просто не успел спрятаться. Хотя… Может, и не захотел, не знаю.

Вот только Тим, как его увидел, так посерел и за сердце ухватился. Почему он Томми испугался? Ничего ведь страшного: человек и человек. Рыжий, правда, так что у нас, рыжих мало? А потом Тим присел и сразу же повалился на землю. Я подбежал, пытаюсь поднять его, а тут голос сзади: «Что здесь происходит?»

Оказывается, папа как раз тоже на конюшню собрался. Я ему честно сказал, что мы с Томми пришли на лошадей посмотреть и что Тим упал.

Да только Томми исчез уже.

Из телеграммы Артуру Г.:

«Дорогой друг! Едва получив Ваше сообщение, я тот час же собрался в дорогу. Ждите меня к пятнице. Мальчика пока что лучше держать в отдельной комнате, а окна обрызгивать святой водой.

Ваш Абрахам В.Х.

P.S.: И, заклинаю Вас, обязательно повесьте над дверью крест!»

Из дневника Артура Г.:

«Не могу поверить, однако, похоже, безжалостная судьба вновь нанесла удар, откуда не ждали. Я не чувствовал такого отчаяния с тех пор, как вместе с добрым другом Абрахамом спасал Люси, полагая, что всякие усилия окажутся тщетны — особенно после того, что рассказал профессор. Тогда, слава господу, все обошлось без топора и осинового кола, но страх тех дней не отпускает нас и поныне, хотя профессор и уверяет меня, что чудовище мертво. Джонатан, полагаю, потому и переехал в Новую Англию, чтобы найти успокоение, которое ни он, ни Мина не могли отыскать на Острове.

И вот теперь — новая напасть! Я не склонен паниковать, но поведение Питера совершенно необъяснимо. И ладно бы только необъяснимо: ведь и безо всяких темных сил человек бывает порой охвачен помутнением, что минует так же внезапно, как и приходит. Вот только картина, что предстала перед моим взором на конюшне, не может быть истолкована иначе, чем: беда пришла в наш дом снова…

Питер сейчас находится в своей комнате. Вот уже третий день мы стараемся не выпускать его на улицу и не оставлять без присмотра, но вот только вчера Люси обнаружила его в восточном крыле дома, в то время, как Арчи клянется, что не спускал глаз с двери детской. Мне действительно не по себе от всего, что происходит с сыном, и даже страшно подумать о причинах происходящего. Неужели прошлое никогда не отпустит нас?

На улице слышен шум: похоже, по аллее движется двуколка. Да, это приехал Абрахам, мне хорошо видно, как он спускается на землю и, придерживая чемоданчик, движется ко входу в дом. Похоже, что он успел как раз вовремя!»

Профессор мне не понравился. Так бывает часто: видишь человека, и сразу ясно, добрый он или нет. Так вот, профессор — нисколечко не добрый. И на доктора Флэгри он не похож. Худой, невысокого роста. И глаза… Смотрит на всех, Как на жаб. Он только вошел, а я уже понял, что ничего хорошего не будет.

Он внимательно осмотрел комнату, потом меня, велел задрать голову и долго вглядывался в мою шею. Потом велел снять одежду и заставлял вертеться вправо-влево, чуть дотрагиваясь до плеча и спины. Пальцы у него шершавые и сухие, как змеиная кожа. Мне показалось, что осмотром он остался недоволен.

Потом он начал расспрашивать о всяком-разном. Есть ли у меня друзья, хорошо ли я сплю, все такое. Потом спросил о Томми. Но тут я молчал, ни слова ему не сказал. Томми мне друг, а этому профессору я нисколько не верил. Ведь нельзя предавать друзей, правда?

Профессор попросил меня выпить какой-то жидкости из фляги, которую он привез с собой. Это оказалась простая вода, и я спросил, зачем мне было ее пить. Но он не ответил и только нахмурился.

Наконец он вышел, и тотчас же появился Томми. Я ему сказал, что профессор мне не нравится, а Томми согласился. Я сказал, что хорошо было бы узнать, что профессор говорит маме и папе — он ведь наверняка сейчас отправился к ним!

Томми взял меня за руку, и я услышал приглушенный разговор. Голоса были знакомыми, и я понял, что это говорят мои мама и папа. Был еще и третий голос: наверное, профессора. Звучал он так, будто камешки о камешки терлись. Профессор говорил, что «никаких признаков известных проявлений» он не заметил и что «отклонений в телесной и сверхфизической природе не отмечено». Мне стало смешно от таких слов, и я захихикал. Томми сразу отпустил мою руку, и голоса стихли. Он посмотрел на меня исподлобья, серьезный как всегда, и сказал негромко, что ничего смешного здесь нету. Что он, Томми, чувствует опасность, но что он поможет мне, чего бы это ему ни стоило. Не знаю, что он имел в виду. То есть тогда не знал.

Потом мы немножко поиграли в солдатиков. Томми рассказал мне о битве с саксами, которая произошла давным-давно, после того, как римляне ушли. Я знаю о саксах, потому что мама мне как-то читала о короле Артуре и Мерлине. Я так и сказал Томми, а он усмехнулся и сказал, что ему даже немного жаль, что никакого Круглого Стола не было на самом деле. Что, дескать, быть может, тогда и все остальное пошло бы по-другому. Я так до сих пор и не понял, что он имел в виду.