Ким Ньюман - Время и относительность

• Название: Время и относительность
• Автор: Ким Ньюман
• Издательство: Telos Publishing
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 1-903889-02-2

Дневник Сьюзен Форман

---

– Возьми, пожалуйста, вот эти штуки, – дедушка дал Малколму что-то, похожее на две металлические ручки от скакалок, к которым от машины шли кабели. – А теперь, Малколм... загадай желание.

Малколм закрыл глаза.

Какое-то время было тихо, а затем метель начала утихать.

– Откуда-то должна исходить мотивирующая сила, – поучал дедушка. – В данном случае её источником является наш друг Малколм. Я не удивлюсь, если он в рубашке родился. У него есть способности, которые большинство из вас, людей, теряют, когда взрослеют. Благодаря этим очкам я вижу, как их остатки мерцают вокруг Джона, Джиллиан, и Зака. Но вокруг Малколма сияет целый пузырь. Фокус этих способностей не в мозге, а в сердце. Сьюзен, в единственном сердце есть свои преимущества. Одна из причин, почему нас отучают от чувств, в том, что древние были правы, считая, что эмоции исходят от сердца. Ты уже узнала, как проблематично бывает иметь два или больше чувств, дерущихся внутри тебя за то, чтобы им уделили внимание. Энергия расходуется. А в данном случаем мы пытаемся добиться концентрации.

Из труб органа донёсся громкий аккорд.

Малколм раскрыл глаза и отпустил ручки.

– Уже всё? – спросил он.

Дедушка погладил его по голове и посмотрел на нас, ожидая одобрения.

И тогда начался катаклизм.

Весь лёд во дворе свалки Формана взорвался на блестящие осколки, которые полетели в нас. Я прикрыла голову руками.

– Продолжай желать, – велел дедушка, снова вручаю Малколму ручки.

Смертоносный град прекратился, снова превратившись в лёд. Затем снова раздались взрывы. И снова прекратились, и снова взорвались.

По словам дедушки, Холод был заперт внутри секунд. Кусочек времени, который повторялся снова и снова. Во время пятого или шестого повтора льдинки меня поцарапали.

Холод сопротивлялся дедушкиному осферению.

– Вы трое, человеческие дети, идите сюда, – велел дедушка. – Кто из вас умеет играть на органе?

Джон и Джиллиан ошеломлённо переглянулись.

Весь лёд во дворе свалки Формана взорвался на блестящие осколки, которые полетели в нас. Я прикрыла голову руками.

– Я когда-то играл в скиффл-группе, – сказал Зак.

– Превосходно, превосходно. Берите на себя верхний регистр. Это вот эта клавиатура. Сыграйте что-нибудь повторяющееся, что-то вроде «Болеро» Равеля...

– Я такого не знаю.

– Морис Равель это французский композитор, – раздражённым голосом сказал Джон. – «Болеро» – его самое знаменитое произведение.

– Ты умеешь играть его на пианино?

Джон покачал головой.

– Тогда репертуар буду определять я, Марсианин.

Весь лёд во дворе свалки Формана взорвался на блестящие осколки, которые полетели в нас.

Я почувствовала начало смертельного ранения, но оно тут же прекратилось.

– Хватит пререкаться, – сказал дедушка. – Годится любая простая повторяющаяся мелодия, Зак.

Зак отодвинул Малколма в сторону, и начал играть басовый ритм.

– Так, а теперь вы двое, посмотрим, чем вы сможете помочь, – дедушка взял руки Джона и Джиллиан и положил их поверх сжатых кулачков Малколма.

– Думайте о тёплых летних днях, – сказал он им. – О тропических пляжах, тепловых ударах, горящих зданиях, поверхности Меркурия, о ядре Солнца. Не просто думайте, представляйте! Ваше сияние ещё не совсем пропало, хотя оно и в печальном состоянии.

Весь лёд во дворе свалки Формана взорвался на блестящие осколки, которые полетели в нас.

Было такое чувство, что меня прострелили насквозь холодной шрапнелью. А затем всё прекратилось.

Я увидела то, что очки помогли дедушке увидеть в Малколме: что-то вроде золотого свечения у него в груди; оно, пульсируя, расходилось по всему его телу, освещало изнутри его кожу, вырывалось наружу через глаза, ноздри, и рот. С Джоном и Джиллиан было то же самое, но слабее.

Машина тряслась и гудела паровым клапаном.

Зак к простому басовому ритму начал добавлять небольшие импровизации.

– Сьюзен, мне нужно, чтобы ты сделала кое-что очень важное, – сказал дедушка. Он переключал тумблеры, двигал рычагами. – У меня обе руки заняты.

– Да, дедушка.

– Поставь, пожалуйста, чайник.

Весь лёд во дворе свалки Формана взорвался...

И сложился, сжимаясь похожей на огромную ракушку сверкающей спиралью, свернулся, засасывая отовсюду капельки.

Замёрзшие брызги грязи и крови слетели с моих щёк. На каждом квадратном сантиметре моей кожи было такое ощущение, словно грубо выщипывают брови.

Что-то загорелось внутри аппарата. Между его трубами посыпались золотистые искры. Глаза херувимов вспыхнули и заслезились жидким металлом.

Весь лёд...

треснул, сопротивляясь машине дедушки, но не мог пересилить засасывание воронки. Холодные рыцари, заглянув в ворота свалки, задрожали и рассыпались на безжизненные снежинки. Снежный торнадо спиралью погрузился в нечто размером со стаканчик мороженного, засасывая в себя всё больше и больше ледяных осколков.

Сквозь тучи пробилось солнце. Вечер ещё не наступил.

Машина взорвалась с бирюзовой вспышкой. Зака отбросило от клавиш. Джон, Джиллиан, и Малколм прижались к земле, уворачиваясь от обломков механизма.

Посреди всего этого стоял довольный дедушка.

Позже...

По всему двору текла вода. Начиналась оттепель.

– Ну вот, – сказал дедушка, держа в руках ромбическую льдинку. – Холод здесь. Он сжал свой анимус. Он растягивал себя, пытался сразу заселить весь лёд на планете. За месяц это ему, может быть, и удалось бы... но ему не терпелось. Весь его разум здесь. Красивая штука, правда?

– А теперь вы сделаете ракету? – спросил Джон. – Чтобы отправить его на Плутон?

– Что? Нет, конечно нет. Как такое могло вообще голову прийти? Я просто схожу ненадолго вовнутрь. И сразу вернусь.

Он зашёл в Будку.

– Я по-прежнему считаю, что вызов полиции не поможет, – сказал Зак.

Будка немного сместилась. Она дематериализовалась и материализовалась снова, даже не исчезнув, а лишь задрожав. Между двумя этими моментами дедушка побывал в далёком будущем на Плутоне. Он утверждал, что в этом путешествии не было ничего интересного, но я затем проверила судовой журнал и увидела, что он попал туда лишь с пятой попытки, прыгая по всей Солнечной системе и по разным векам, и больше дюжины попыток у него ушло на то, чтобы вернуться на свалку Формана в мгновение после своего отправления.

Дедушка вышел.

– Что это был за звук? – спросил Джон.

– Слишком долго объяснять, юноша. Холод теперь на Плутоне. Думаю, что он образумился и будет чудесно жить в новой обстановке. Там у него нет достойных внимания конкурентов. А ваш вид может продолжать заниматься тем, что у него получается лучше всего – ссориться и шуметь.

– Выпускать рок-музыку, рисовать закаты, и производить гонков.

Он признал ошибку:

– Да, Сьюзен, ты права. У меня странное чувство, я не знаю, как его описать... удовлетворение? Почему мне никогда раньше не приходило в голову вмешаться? Я, возможно, впервые чувствую себя свободным от них. Ведь для вмешательства могут быть вполне веские причины. Надо будет с ним ещё поэкспериментировать. Огромное множество вещей в пространстве и времени могут улучшиться от небольшого незаметного толчка в нужную сторону. Средневековье, к примеру.

– Дедушка, – заворчала я.

– Думаешь, это слишком, Сьюзен? Пожалуй, ты права.

Вторник, 3 апреля, 1963 г.

Сегодня занятий в школе нет. И не будет до конца недели. А потом будут праздники. Но после Пасхи всё вернётся в обычное русло.

Всё ещё холодно, но светит солнце.

Я проверила нескольких снеговиков. В них не осталось разума.

Снова появилось электричество, и газ, и вода, и телевидение. Много людей погибло во время «похолодания», но никто не упоминает холодных рыцарей. Мы с дедушкой не единственные люди на этой планете, кто помнит не всё.

Дедушка, правда, многое вспоминает. Нарушив правило о невмешательстве, он словно разогнал клочья тумана у себя в голове. Я расстроена, что это не подействовало таким же образом на меня.

Думаю, я никогда и не верила в это правило. Это было просто что-то, что записали в мой мозг вместе с множеством другого, от чего я избавлялась на Земле. Дедушка оставался в Будке, но мне, поколебавшись, разрешил ходить в школу. Наверное, у него была на это причина.

Думаю, он использовал меня для того, чтобы испытать человеческую расу, отправлял меня к ним, чтобы я приняла за него решение, обдумала проблему, с которой он сам из-за своего возраста справиться уже не мог. Если так, то это почти получилось.

Были Джиллиан, Джон, Зак, и Малколм. Был папа Джона, отдавший свою жизнь за девочку, которая, если бы он подумал, вряд ли бы ему понравилась. Была Долли, чувствовавшая себя ответственной за мальчика, который случайно забрёл в кафе во время её смены. Был Малколм, предложивший своё самое ценное за то, чего даже не понимал. И были «Love Me Do», Альберт Финни с духовым ружьём, «Волшебная флейта», мороженное Лайонса, вокзал Сент-Панкрас, «Полчаса с Хэнкоком».