Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 1

• Название: Голова королевы. Том 1
• Автор: Эрнст Питаваль
• Издательство: Звонница-МГ : Райдуга
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-7338-0001-2

Политические интриги и тайные заговоры, бурная любовь и рыцарские поединки, своеобразная жизнь при средневековых королевских дворах… Об этом и многом другом вы с неослабевающим интересом прочтете на страницах романа Эрнста Питаваля «Голова королевы», впервые за последние семьдесят лет издаваемого в России. В центре повествования противоборство между двумя знаменитыми женщинами XVI века — шотландской королевой Марией Стюарт и английской королевой Елизаветой I Тюдор.

В первый том трилогии, выпускаемой АО «Звонница-МГ», вошли книга «В борьбе за трон» и начало книги «Дворцовые страсти».

---

Дуглас преклонил колено и ответил очаровательнейшей королеве:

— Я повинуюсь, ваше величество, принимаю поручительство графа Лейстера и жду от него, что он не оставит без наказания преступление, если таковое совершено кем-нибудь из его слуг.

— Я же, — сказал Сэррей, — воспользуюсь разрешением графа Лейстера поискать Филли в его имениях и, если, как я надеюсь, подозрение окажется необоснованным, буду просить графа о прощении.

— Благодарю вас, милорды, — ответила королева. — Но сэр Брай все еще молчит?

Ваше величество! — ответил Брай, выражение лица которого стало совсем мрачным. — Я явился сюда для того, чтобы выслушать ответ графа Лейстера на обвинения лорда Дугласа, и этот ответ не только не уменьшил моих подозрений, но, наоборот, увеличил их. Поэтому я не отвергаю и не принимаю никаких поручительств в том, виноват ли граф, или нет, и никакие угрозы лорда Мюррея и никакое ваше заступничество не удержат меня от того, чтобы наказать виновного!

— Так вас арестуют, сэр Брай! — воскликнул Мюррей, топнув ногой.

Попробуйте! — произнес Вальтер, презрительно пожимая плечами. — Тогда скажут, что лорд Мюррей продался не только английской королеве, но и лорду Лейстеру!

— Ах, ты, мужик! — возмутился Мюррей и схватился за меч.

Но Дуглас тоже схватился за оружие и воскликнул:

— Сэр Брай находится под моей защитой! Вы — еще не повелитель Шотландии, да и не будете им никогда, пока я буду жить на свете.

— Милорд Джэмс, — остановила спорящих Мария, обрадовавшаяся, что у Мюррея появился еще один враг. — Вы во второй раз забываетесь, надеюсь, вы не думаете, что являетесь хозяином в замке, который принял под свой кров вашу королеву?

— Ну а если бы он и дошел до этого, — сказал королеве Дуглас, — то моя конница живо избавила бы вас от такого хозяина!

Лейстер решил подыграть Дугласу. Известие, что тот признает Филли своей дочерью, уже пробудило в нем счастливую идею довериться ему во всем и тем снискать его расположение; он мог бы стать тогда независимым и от Елизаветы.

— Милорды! — воскликнул он. — Я не могу примириться с тем, чтобы моя особа послужила предметом ссоры между вернейшими вассалами ее величества королевы. Я сам готов был бы защитить сэра Брая, если бы его вздумали арестовать, потому что он был моим другом, и в моих интересах всецело доказать ему, что он не прав, имея против меня подозрения. Простите, — обратился он затем к Мюррею, — нужно знать сэра Брая, чтобы понимать, что даже в его дерзости неизменно проглядывает порядочность!

На этом было кончено, и Мария отпустила их всех.

— Или это — подлая змея, или мы были по отношению к нему жестоко несправедливы! — пробормотал Брай.

— Поедем вместе в Лейстер! — просто ответил Сэррей.

III

Королева осталась в глубокой задумчивости, когда лорды вышли из комнаты. Она заметила, с каким выражением мрачного упорства и зловещей угрозы удалился Мюррей, и инстинктивно чувствовала, что наступает момент кризиса, из которого она должна выйти победительницей, если не хочет погибнуть навсегда. Она поняла, что Мюррей стал ее смертельным врагом. Мария могла надеяться на поддержку лишь графа Босвела, смертельного врага Мюррея. Через Риччио она втихомолку завязала сношения с графом Этолем, Ленноксами, Рутвенами, Линдсеями и другими могущественными лордами, тайно продолжавшими исповедовать католическую религию. Теперь же еще стяжала расположение Дугласа.

Через несколько дней после случая с похищением Филли королева, еще раз выслушав уверения своих союзников в помощи, вызвала к себе графа Мюррея. Он появился перед ней вооруженным с ног до головы. Его лицо было очень серьезно, он отлично сознавал всю важность момента, так же как и королева, его сестра. Интриги Марии были известны Мюррею. Ее брак с Дарнлеем означал бы для Джэмса его падение. Но этот брак навлек бы и на Марию вражду Елизаветы. Мюррей был шотландской опорой королевы, он заставил мятежных лордов уважать ее волю — так неужели же он так старался для какого-то Дарнлея? Неужели он должен был отказаться от своих планов довести дом Стюартов до английского трона?

Мария видела в Мюррее только докучного опекуна, человека, обязавшего ее благодарностью за услуги, цель которых казалась ей подозрительной. Кому, собственно, служил он — ей или самому себе? Он заставил смириться враждебных и мятежных лордов; но не сделал ли он этого только потому, что они были его врагами, что хотел лично играть роль хозяина в Шотландии? Нельзя было отрицать, что он значительно поднял в стране престиж короны, но что было ей до этого, раз она по-прежнему должна была оставаться пленницей? Правил он, она же только подчинялась ему во всем. Но Мюррей пошел дальше — он хотел распоряжаться не только судьбами государства, но и ее рукой. Эта претензия ясно показывала ей, что Мюррей видит в ней пустую куклу, с которой можно играть по своему желанию.

Оба подступили друг к другу с твердой решимостью довести дело до полного поражения противника. Королева опиралась на свое право монархини, Мюррей — на сознание своей избранности, и готов был в любой момент раздавить королеву. Однако не думал о том, что женщина, подобная Марии Стюарт, скорее даст себя убить, чем уступит врагу, которого она стала ненавидеть за то, что он вмешался в вопрос ее сердца.

— Джэмс Стюарт, — начала Мария, — я отлично умею ценить то, чем вы были до сих пор для меня, и положение, которое я создала вам в королевстве, доказывает, что я всегда видела в вас опору своего трона.

— Я очень рад, если это убеждение вы почерпнули из сознания, что ваш трон все еще нуждается в такой опоре, ведь все, что мне удалось сделать, пойдет прахом и навлечет на вас опасности вместо спокойствия, если вы лишите меня этого доверия. В нашей стране, раздираемой партийными ссорами, вы должны образовать собственную партию, во главе которой вы будете в силах объявить войну всем остальным, между тем как колебание между отдельными существующими партиями сделает вас игрушкой всех их. Вы поручили мне создать для вас такую партию и видели успешность моих стараний. Теперь уже никто не решается помешать служениям католических обеден, надменные лорды укрощены, корона приобретает прежний престиж, и он может возрасти до небывалой высоты, если удастся осуществить союз с Англией, над созданием которого я работаю.

— Вот об этом-то союзе я и хотела поговорить с вами. Елизавета — вовсе не искренний друг нам, а кроме того проявляет такой интерес к проектируемому вами союзу, что невольно возникает подозрение в ее истинных намерениях. Получили ли вы гарантии в том, что я унаследую английский трон, если Елизавета умрет бездетной?

— Королева Елизавета пока еще не решила окончательно, выйдет она замуж или нет, и мы не смеем настаивать на скорейшем решении этого вопроса. Но вы без всякого сомнения унаследуете ее трон, если она не оставит прямых наследников.

— Елизавета слишком настойчиво желает моего брака, так что у меня невольно возникают сомнения. Что, если я выйду замуж за указанного ею человека, а она передумает, и я лишусь единственной награды, ради которой еще была бы согласна пожертвовать сердцем ради политики.

— Ни одна королева не должна следовать движениям сердца, если у нее возникают хоть малейшие сомнения, что это может противоречить политической мудрости. Королева не смеет поддаться женской слабости, страна требует от нее, чтобы путем брака она извлекала политические преимущества, и справедливо назовет преступлением, если, выбирая себе супруга, королева забудет, что на ее голове — корона!

— Это в том случае, если я изберу в мужья английского вассала, — раздраженно возразила ему Мария.

— Лорд Лейстер перестанет быть английским вассалом в тот самый момент, как только сделается вашим супругом, и принесет вам с собой союз с Англией. Наоборот, лорд Дарнлей — только красивый мужчина, и если ваш выбор падет на него, то это вызовет пересуды о том, что шотландская королева влюбилась в авантюриста.

— В авантюриста, который гораздо могущественнее, чем были вы, перед тем как я сделала вас первым лордом королевства!

— Если бы вы дали этот титул графу Ленноксу, то это осталось бы простым звуком. Вы можете давать чины и звания, но не то уважение, которое добыл к этому званию мой меч. Но я вижу, куда вы клоните. Едва-едва только успели вы почувствовать себя твердо на троне, как уже решили, что можете сбросить маску. Берегитесь! Ваш трон еще не так прочен! Только мой кулак и сдерживает мятежных лордов, а мне повинуются, лишь веря в то, что я забочусь о том, чтобы вы не забыли своих обязанностей перед короной. Вас терпят, но не любят! Во мне одном страна видит поруку тому, что католическая религия не будет навязана стране, что распущенные французские нравы не будут объявлены достойными подражания. Меня боятся, так как в минуту необходимости я в состоянии призвать на помощь могущественную Англию. Но все это рухнет, если вы оскорбите Елизавету, не послушаетесь моих предупреждений и злоупотребите едва окрепшей властью, чтобы изменить прежним обещаниям, и открыто станете покровительствовать католицизму. Вам не поможет даже то, если вы вздумаете устранить меня и, соединившись с католическими лордами, дать первое место в королевстве тому, кто не имеет никаких заслуг, кроме смазливого личика да талантов уличного певца!