Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 2

• Название: Голова королевы. Том 2
• Автор: Эрнст Питаваль
• Издательство: Звонница-МГ : Райдуга
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-7338-0003-8

Политические интриги и тайные заговоры, бурная любовь и рыцарские поединки, своеобразная жизнь при средневековых королевских дворах… Об этом и многом другом вы с неослабевающим интересом прочтете на страницах романа Эрнста Питаваля «Голова королевы», впервые за последние семьдесят лет издаваемого в России. В центре повествования противоборство между двумя знаменитыми женщинами XVI века — шотландской королевой Марией Стюарт и английской королевой Елизаветой I Тюдор.

Во второй том трилогии, выпускаемой АО «Звонница-МГ», вошли окончание книги «Дворцовые страсти» и книга «Путь на эшафот».

---

Тому было не по душе, что его собутыльник собирался кончить попойку, но Персон не внял никаким уговорам и спокойно ушел.

Через некоторое время англичанин, пошатываясь, шел по дороге под руку с хозяином, кругом стояла глубокая ночь.

Дорога вела вдоль каменистых ущелий. В одном из самых диких мест ее в течение нескольких минут слышался шум краткой, но ожесточенной борьбы, затем все стихло. Вдруг в тишине ночи послышался всплеск воды, словно в море бросили что-то тяжелое, и опять все стихло…

Через полчаса после того, как. Персон вышел из кабака, он снова вернулся туда в сопровождении хозяина. Персон шел гордой поступью с высоко поднятой головой, а весь вид кабатчика говорил о страхе и подавленности.

Персон вытащил из карманов плаща свертки золота, украденные матросом из дома Гавиа. Он прикинул их вес на руках и принялся распределять на две равные части, после чего пододвинул дрожавшему хозяину его долю.

Хозяин пошел к стойке налить еще по стаканчику водки, а тем временем Персон вытащил из кармана сверток бумаг и внимательно перечитал их, потом с удовлетворением кивнул головой и снова спрятал.

— Ну-с, старик, — сказал он, принимая поданный ему стакан, — теперь мы больше не знакомы друг с другом!

Кабатчик утвердительно кивнул головой.

Персон выпил и вышел из кабака, даже не попрощавшись с хозяином.

— Ну, а теперь, лорд Спитта, — пробормотал он, кидая взгляд по направлению к Белфасту, — вам придется иметь дело со мной!

III

Буря рассеялась, настал дивный, хотя и краткий вечер, и улицы Белфаста наполнились гуляющими.

Во дворце Спитты с внешней стороны все как будто пришло в обычный порядок. Швейцар стоял на своем посту, как и всегда, но только уж не был одет в парадный мундир. Лакеи покончили с возложенной на них обязанностью спроваживать приглашенных гостей, и теперь могли на досуге предаваться болтовне.

Но вот у главного портала показался гость, который ни в коем случае не принадлежал к числу приглашенных. Это был Джон Гавиа.

Вид Джона говорил о полном душевном смятении, его волосы были растрепаны и висели по плечам беспорядочными прядями, лицо было бледным.

Но швейцар как будто и не заметил расстройства молодого человека. Он улыбнулся Джону и протянул ему руку, когда тот, считавшийся как бы в числе дворцовой челяди, поздоровался с ним.

— Ты, кажется, собираешься поздравлять, милый Джон? — сказал он. — Только не с чем поздравлять — из свадьбы ничего не вышло, да, мне думается, никогда и не выйдет.

Джон остановился, словно пораженный.

— Ничего не может выйти! — переспросил он. — Как это надо понимать?

— А дело очень просто, милый Джон, наша маленькая мисс взяла да и объявила, что любит другого, и сумела дать наглядные доказательства правоты своих слов… Вот милорду Лургану и пришлось пойти на попятный, чтобы не нарушать чужого счастья или по крайней мере не лишиться своего собственного!

Джона пронизала лихорадочная дрожь.

— Я должен немедленно переговорить с сэром Спиттой, — быстро сказал он, — да, немедленно, у меня чрезвычайно важное дело.

— Так ступай к камердинеру, — произнес швейцар, — быть может, он и доложит о тебе, если только ему не запрещено докладывать о ком бы то ни было, что по теперешним обстоятельствам очень возможно.

Джон поспешил к камердинеру лорда Спитты, так как камердинер не получал приказаний, запрещавших доступ к лорду в данное время, то не усмотрел никаких препятствий к тому, чтобы удовлетворить желание молодого лодочника.

Гражданский губернатор был, разумеется, очень удивлен домогательством столь ничтожного человека быть допущенным к нему, но тем не менее снизошел, при заступничестве присутствующего священника, принять Гавиа.

— Джон вошел, глубоко склонился перед важной особой лорда и поцеловал руку отцу Антону, своему другу и учителю. Оба нетерпеливо смотрели на него, ожидая, что он скажет о цели своего посещения.

— Ты хотел говорить со мной, — сказал лорд, — так, пожалуйста, говори поскорее и покороче, если твое дело так важно.

— Мое дело очень большой важности, — ответил Джон, — но только почтительнейше прошу вас выслушать меня наедине.

Лорд с удивлением глянул на смельчака, да и священник не мог скрыть своего изумления. Лорд уже хотел осадить дерзкого слугу, но священник пришел на помощь Джону.

— Я пойду к дамам, милорд, — сказал он, — мне кажется, что у молодого человека имеется действительно очень важное дело.

Джон и лорд остались наедине.

— Ну, говори! — грубо сказал лорд.

— Сэр! — начал молодой человек. — Я только что узнал, что свадьба мисс Эстер с лордом Лурганом не состоится?

— А, черт возьми! Да тебе-то какое дело? — загремел лорд.

— Милорд, я тот самый человек, которого любит Эстер. Поэтому я прошу, даже если я сам вполне безразличен вам, не мешать счастью вашей дочери!

Невозможно описать выражение лица лорда при этих словах. Но вдруг он расхохотался. Бывают вещи, которые не способны рассердить даже и самого вспыльчивого человека.

— Да неужели же все вокруг меня сошли с ума? — крикнул он, вскакивая с места. — Бедный парень, ты помешался. Может, вблизи тебя молния ударила в землю?

— Сэр, — продолжал Джон, — я не искусен в разговоре, и потому и начал с того, чем должен был бы кончить. Я должен начать с начала. Руки вашей дочери домогается не лодочник Джон, сын лодочника Гавиа, а человек, равный вам по рангу и состоянию!

Губернатор уставился на молодого человека.

— Так оно и есть! — пробормотал он, убеждаясь, что предположение об общем сумасшествии оказывается справедливым.

— Да, сэр, — продолжал тем временем Джон, — я такой же дворянин, как и вы, но только люди путем подлой измены и обмана обокрали меня и вытолкнули в мрачную ночь беспросветного нищенского существования! Мой отец, герцог, из-за предательства и клятвопреступления других умер на эшафоте, двоюродный брат отца приказал убить мою мать, да и меня самого тоже было приказано устранить, чтобы подлый негодяй — брат покойного — мог вступить во владение наследством на основании законного права. Поняли ли вы меня?

Эти слова произвели потрясающее впечатление на лорда.

— Негодяй, — продолжал Джон, — который помог тому, чтобы мой отец кончил жизнь позорной смертью, стал впоследствии орудием в руках тех, кто хотел уничтожить оставшихся в живых наследников. Но, сознавая собственную выгоду, он оставил ребенка, то есть меня, в живых, чтобы держать наготове в качестве оружия против тех, кому было выгодно стереть с лица земли всех законных мстителей за смерть отца. Впоследствии он собрал еще и ряд других доказательств, которые хранились у него. Этот человек, живший здесь под именем Гавиа и воспитавший меня, только сегодня вечером рассказал мне обо всем этом. Понимаете ли вы меня наконец, сэр?

Лорд понял: словно уличенный преступник, стоял он перед Джоном. Как ни давно забыты были все его злодеяния, но теперь они воскресли и с угрозой встали над его душой.

— Гавиа умер, он скончался сегодня вечером, — продолжал Джон, — но еще жив я, наследник его тайны, сын и законный наследник герцога Спитты. Перед вами стоит Джон Спитта, сэр, и требует у вас отчета… Слышите ли вы меня, сэр?

Лорд тяжело вздохнул, но быстро взял себя в руки. Джон слишком далеко зашел в своем натиске на этого человека. Удар, который он нанес преступнику, был очень силен и попал метко, но по мере того, как лорд приходил в себя, он все более и более отдавал себе отчет в преимуществе своей позиции.

Раз старый Гавиа умер, его показаний нечего было больше бояться, а ведь только они могли бы нанести вред этому мужественному высокопоставленному человеку. Подобные показания, подкрепленные соответствующими документами, могли бы еще иметь значение. Но даже и уличающие документы не имели никакой цены, если находились в руках какого-то холопа, ко всему их можно было просто обезвредить соответствующими мерами.

Взгляд лорда принял смелое выражение, он вздохнул еще раз и крикнул:

— Нахал! Ты должен получить ту награду, которой заслуживает твоя наглость.

При этом Спитта сделал вид, словно собирался выйти из комнаты.

— Стой! — загремел Джон. — На одно мгновение я подумал, что наше дело можно будет покончить добром, но я ошибся. И мне остается только исполнить долг мести. Эта месть требует твоей крови, вор и убийца! Ну так получай же то, что ты заслужил!

Джон кинулся к лорду. Тот стал отступать, пока не оказался припертым к стене. Джон вытащил из-за пояса нож и высоко занес его над лордом, а при последних словах направил его в грудь Спитты.

Однако чья-то рука легла на его плечо, и удар не попал в намеченную цель. Это привлеченный громкими голосами священник вошел в комнату, и его вмешательству лорд Спитта был обязан тем, что нож Джона попал не в грудь, а в плечо.