Рудольф Баландин - Жизнь, смерть, бессмертие?…

• Название: Жизнь, смерть, бессмертие?…
• Автор: Рудольф Баландин
• Издательство: Знание
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1992
• ISBN: 5-07-002357-8

Тысячелетия перед человечеством стоит вопрос: что такое жизнь? Когда, как и почему на нашей планете появились первые живые организмы? Да и на нашей ли планете? А может быть, мы дети великого Космоса? Вопрос же о загадке возникновения жизни, естественно, влечет за собой вопрос о смысле смерти. Что есть смерть? Торжество биологической эволюции? Плата за совершенство? И наконец, возникает самый существенный вопрос: что же царит в нашем мире — жизнь или смерть? Попытка ответить на эти серьезнейшие вопросы предпринята в очередном выпуске нашей серии.

http://znak.traumlibrary.net

---

Дальнейшее развитие научной мысли беспощадно развеяло подобные надежды. Возобладало механическое мировоззрение и убеждение в существовании начала не только жизни, но и Вселенной. Однако будем помнить, что в науке самое распространенное мнение еще не является самым верным. Отдельные мыслители бывают ближе к истине, чем целые армии стандартно экипированных «научных работников». Придется еще раз повторить: до сих пор, несмотря на все усилия специалистов, не удалось обнаружить ни одного факта, доказывающего существование в геологической истории «абиогенной», безжизненной эры; нет ни одного опыта, подтверждающего возможность сконструировать живой организм из мертвой материи. Следовательно, подтверждаются идеи С. П. Костычева и В. И. Вернадского.

За последнее десятилетие некоторые ученые попытались возродить эти идеи на современном уровне знаний. Данные астрофизики и астрохимии показывают, что в межзвездной среде присутствует огромное количество сложных органических молекул. По подсчетам американских ученых Ф. Хойла и Ч. Викрамасингхе в нашей Галактике имеется около 1052 (!) биомолекул и примитивнейших организмов.

Эти данные, по словам Викрамасингхе, «со всей очевидностью свидетельствуют, что жизнь на Земле произошла, как нам представляется, от всепроникающей общегалактической живой системы». Своим происхождением «земная жизнь обязана космическим газовым и пылевым облакам, которые позднее были захвачены кометами и выросли в них».

Он ссылается на подсчеты вероятности случайного синтеза сверхсложных биомолекул при условии случайных соединений их составных частей. Число таких всевозможных комбинаций оказалось чудовищным: 1010000 — значительно больше количества атомов во Вселенной. Ученый сделал вывод:

«Скорее ураган, проносящийся по кладбищу старых самолетов, соберет новехонький суперлайнер из кусков лома, чем в результате случайных процессов возникнет из своих компонентов жизнь».

Как видим, наш современник невольно повторил довод, а в некоторой степени и образ, высказанный русским ученым в начале века. И даже прекрасно зная — как специалист — модную концепцию «большого взрыва», Викрамасингхе не признает ее: «Свои собственные философские представления я отдаю вечной и безграничной Вселенной, в которой каким-то естественным путем возник творец жизни — Разум, значительно превосходящий наш».

Несколько смущает в этой связи одно обстоятельство. Почему в вечной и безграничной Вселенной в какой-то момент времени неким естественным путем должен возникнуть творящий Разум? Для вечности нет принципиального различия определенных моментов времени, у нее их сколь угодно много. Вдобавок этот Разум все-таки возник в результате, надо полагать, закономерной эволюции. Значит, было время, когда ни этого Разума, ни жизни не было? Что же это за вечность, которая подчинена законам эволюции, предполагающим именно вполне определенный необратимый «ход времени»?

Получается, что и в этом случае речь идет о геологической вечности жизни. Где-то в недрах галактик или в причудливых вихрях космической пыли неведомым образом возникают биомолекулы. Достаточно на какой-то планете сформироваться среде, пригодной для жизнедеятельности, эти биомолекулы вторгаются туда, оживают, стимулируют активный обмен веществ с внешней средой, вступают во взаимодействия между собой и начинают долгий марафон эволюционных превращений, постоянно «подпитываясь» из космической среды биомолекулами, несущими новую информацию.

У этой концепции есть одна симпатичная черта: она признает Неведомое, нечто недоступное (пока?) нашему знанию. Однако геологическая «вечность» выглядит какой-то частностью, благоприятным стечением случайных обстоятельств. Из всех планет Солнечной системы только одна оказалась в таком чрезвычайно маловероятном относительно светила положении, что на ней появились газовая и водная оболочки — атмосфера и гидросфера, взаимодействие которых с земной корой определило «питательную среду» для зародышей живых организмов. Ну а сами зародыши когда и как возникли?

Если естественным путем, то это означает, что в мертвом Космосе где-то и когда-то синтезируется живое вещество из косного. Значит, нет космической вечности жизни?

…И снова после долгих блужданий наша мысль замыкается на той же исходной позиции: в мироздании господствует мертвая материя, торжествует смерть. На Земле со временем из-за сверхмощных всплесков солнечной активности, угасания светила или еще по какой-нибудь причине природная обстановка станет невыносимой для жизни. Следовательно, подвержены смерти не только отдельные особи, не только каждый из нас, не только все человечество, но и вся земная жизнь до нового благоприятного случая возрождения жизни где-то в иных звездных системах. Так есть ли все-таки, выход из этого тупика?

«Два синтеза Космоса»

Так определил В. И. Вернадский противостояние двух мировоззрений. С одной стороны, Вселенная предполагается величайшей механической системой, с другой — величайшим организмом. В первом случае дело обстоит так, как подразумевает большинство научных теорий. А во втором…

«Было ли когда-нибудь и где-нибудь начало жизни и живого, — спрашивал Вернадский, — или жизнь и живое такие же вечные основы Космоса, какими являются материя и энергия? Характерна ли жизнь и живое только для одной Земли или это есть общее проявление Космоса?..

Каждый из нас знает, как много для всех нас важного ценного и дорогого связано с правильным и точным ответом, разрешением этих вопросов… Ибо нет» вопросов более важных для нас, чем вопросы о загадке жизни, той вечной загадке, которая тысячелетиями стоит перед человечеством…

Мы знаем — и это знаем научно, — что космос без материи, без энергии не может существовать. Но достаточно ли материи и энергии — без проявления жизни — для построения Космоса, той Вселенной, которая доступна человеческому разуму?..

На этот вопрос он предпочел ответить отрицательно, ссылаясь именно на научные сведения, а не на личные симпатии, философские или религиозные убеждения:

«…Можно говорить об извечности жизни и проявлений ее организмов, как можно говорить об извечности материального субстрата небесных тел, их тепловых, электрических, магнитных свойств и их проявлений.

С этой точки зрения столь же далеким от научных исканий будет являться вопрос о начале жизни, как и вопрос о начале материи, теплоты, электричества, магнетизма, движения».

По мнению Вернадского, представления о мире, основанные на данных физики, химии, математики, механики, чрезвычайно упрощают реальность, предлагая схемы, далекие от действительности. Вселенная при этом превращается либо в хаос, в котором случайно возникают области упорядоченности, либо в грандиознейшую машину, управляемую мировым Разумом или божествами.

Для натуралиста Вселенная воплощена прежде всего в земной области жизни — биосфере (добавим: и в человеке-микрокосме). А здесь царит жизнь. «Эти представления о природе, — продолжает Вернадский, — не менее научны, чем создания космогонии или теоретической физики и химии, и ближе для многих; хотя они так же неполны, как и геометрические схемы упрощенной мысли физиков, но они менее проникнуты призрачными созданиями человеческого ума».

Добавим, что авторитет механики, физики, химии непомерно вырос в значительной мере за счет успешного использования соответствующих знаний для военных целей, для создания оружия массового уничтожения. Государства затрачивали на развитие этих наук гигантские средства. Большинством людей замысловатые формулы и непонятные научные концепции воспринимались как абракадабра, скрывающая потаенную мудрость. (Говорят, во время оваций публики, приветствовавшей Чаплина и Эйнштейна, великий артист шепнул великому физику: «Вас они приветствуют, потому что не понимают ваших работ, а меня — потому что все меня понимают».)

В нашем веке так называемые точные науки стали претендовать на абсолютное первенство. По ним сверяют мировоззренческие проблемы, а выведенные формулы всемирного тяготения, теории относительности, квантовой механики и т. д. принято считать основополагающими. Однако все эти науки построены на предположении, что ни жизнь, ни разум никакими особыми качествами не обладают, не принимая существенного участия в жизни Вселенной… Не в жизни даже, а в каком-то машиноподобном состоянии. Ясно, что мир, построенный по такой схеме, остается неживым и совершенно неуютным для живого мыслящего человека.

Конечно, любая конкретная наука, да и все науки вообще имеют вполне определенные ограничения. Главное, насколько умело и мудро каждый ученый сознает и учитывает их.

«Есть всегда ученые, — писал Вернадский, — которые ярко чувствуют и охватывают эту живую, реальную Природу нашей планеты, всю проникнутую вечным биением жизни, и для которых это понимание единой Природы является руководящей нитью всей их научной работы».