Кристин Гор - Сенатский гламур

• Название: Сенатский гламур
• Автор: Кристин Гор
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18897-5

Саманта Джойс, идеалистка, страдающая легкой формой ипохондрии, ведет бурную жизнь. Она трудится в штабе сенатора США, влюблена в свою работу и мечтает нести в мир добро. В свободное от спасения мира время она ежедневно отмечает малоизвестные праздники, готовится к вымышленным тяготам жизни и ухаживает за японской бойцовой рыбкой — уже десятой, поскольку уморила девять предыдущих. Она влюбляется в мужчину из вражеского политического клана, заново учится пользоваться достижениями информационных технологий, попадает в скандальную хронику, оказывается в центре шпионского заговора, а затем и президентской гонки…

Страсти и предательства, любовь и политика, идеализм и цинизм в Конгрессе США — в романе Кристин Гор, дочери бывшего вице-президента США Альберта Гора, популярной американской телевизионной сценаристки.

«Сенатский гламур» — впервые на русском языке.

---

Я мысленно запрезирала себя за падение в пучину пошлости. Утешает одно — никто никогда не узнает, что у меня в голове появились такие мысли. Но я-то знала. Пора взять себя в руки. Не так уж он мне и нравится.

— Ты работаешь на сенатора Гэри, да? — продолжал Аарон. — Я видел тебя там.

Он видел? Когда? Где? Получается, что за мной наблюдают? Делала ли я что-нибудь постыдное? Вероятность этого мучительно высока.

— Да, я советник сенатора Гэри по внутренней политике. — Я широко улыбнулась, стараясь ослепить если не свежеотбеленными зубами, то относительно громким названием должности.

— Ух ты, здорово! Просто обалдеть!

Полоски для отбеливания чертовски неудобно приклеивать, но действуют они отлично.

— А ты чем занимаешься? — спросила я, чувствуя себя увереннее.

Наверное, он тоже работает на Холме. Я на это надеялась. Хорошо бы встречаться с кем-то, кого интересует то же, что и меня. Ох, а если он стоит у самого подножия карьерной лестницы? Мне это не важно, но вдруг его напугает мой успех? Я надеялась, что не кастрировала его своим признанием — не лучшее начало для серьезных отношений, несомненно, предназначенных нам судьбой.

— Я — старший спичрайтер сенатора Брэмена, — ответил он.

Джон Брэмен. Старший сенатор из Нью-Джерси, высокопоставленный член наиболее могущественного комитета в Сенате, грядущий лидер в президентской гонке, настоящий тяжеловес во всех смыслах. Болван по мнению большинства, но чертовски удачливый болван. Осталось всего пятнадцать коротеньких месяцев до дня, когда мы, вполне возможно, выберем Брэмена президентом. Да, похоже, я не слишком контузила самолюбие Аарона.

— Боже, у тебя наверняка куча дел.

Может, еще подсластить голос? Но опасно бросать вызов самой себе.

— Работы много, но она того стоит. Чтобы расслабиться, я пропускаю порой стаканчик по вечерам. — Он застенчиво улыбнулся.

Скажу ли я нашим детям, что сначала влюбилась в его улыбку? Если, конечно, смогу ввернуть словечко между страстными поцелуями, которыми их отец будет осыпать меня всю оставшуюся жизнь.

Аарон посмотрел на часы. О нет, плохой знак. «Скажи что-нибудь остроумное, — прикрикнула я на себя. — Будь соблазнительной, черт побери!» Сыпь под удушающей хваткой шарфа горела все сильнее.

— Честно говоря, Брэмен выступает сегодня в «20/20»[17], я должен посмотреть, — произнес Аарон.

Ну вот и оно. Я получила от ворот поворот через каких-то десять минут. Печально, это даже не личный рекорд. А я так старалась. Полный отстой.

— Но я предпочел бы остаться и поговорить с тобой, — продолжал он.

Что, правда?

— К тому же ради безопасности одежды остальных посетителей не хотелось бы оставлять тебя без присмотра, — прибавил он. — Ты не возражаешь, если я отойду на секунду, позвонить?

Я немедленно влюбилась в него по уши. В знак разрешения я глупо улыбнулась, и он отправился звонить по мобильному. Надо бы вернуться на работу, но вдруг этот парень окажется любовью всей моей жизни? Если смотреть на вещи шире, что важнее: гробить себя, лишь бы сделать карьеру, или найти родственную душу? Меня лишало мужества то, что на данном жизненном этапе это было почти одно и то же.

Я решила использовать телефонную паузу, чтобы продумать темы для беседы и подготовить несколько баек для поддержания разговора. Я знала, что история про аквапарки меня не подведет, но как к ней перейти? Может, начать с баек про мобильные телефоны? Их у меня целая куча, получится вполне естественно. Но иногда, когда я изображала статические помехи, очень важные в подобных историях, то нечаянно начинала сильно брызгать слюной, а это не слишком привлекательно. Мне просто нужно, чтобы он побыстрее напился, вот и все.

— Кажется, у меня трагедия.

Аарон вернулся. Оказалось, что хмурится он не менее потрясающе, чем улыбается. Теперь он выглядел сердито-сексуальным.

— Я не смог найти никого, кто записал бы мне шоу, а в «ТиВо»[18] не дозвониться, поэтому, к сожалению, должен идти. Я бы пригласил тебя, но знаю, что такая леди, как ты, не позволит перейти на стадию Барбары Уолтерс, до того как мы сходим на первое свидание.

— Нет, конечно, не позволит. Барбара — вторым пунктом.

— Совершенно верно, нам нужна более интимная обстановка. Возможно, следует разогреться добрым старым «60 минут»[19].

— Как приятно встретить настоящего джентльмена.

Он со смехом склонился к моей руке и поцеловал ее.

— Тогда до встречи, — Аарон последний раз очаровательно улыбнулся.

Дома я всю ночь прокручивала в памяти разговор с Аароном, безжалостно казнясь за то, что не придумала ответов поостроумнее, которые теперь казались такими очевидными. Пока я лежала и мучилась, сонмы запоздалых фраз резвились перед моим взглядом.

Еще меня терзало смутное любопытство: как сенатор Брэмен справился с шоу? Наверное, очень хорошо, ведь он такой элегантный и компетентный. Один из самых вопиющих его недостатков — как раз понимание собственной элегантности и компетентности. Чудо, что он раньше не пытался стать президентом, учитывая, на какой недосягаемой высоте парит его мнение о себе. Сама я с Брэменом не общалась, но слышала массу сплетен о нем с тех пор, как переехала в Вашингтон.

Хотя Брэмена и Р.Г. выбрали в Конгресс в одном и том же году, Брэмен последние десять лет посвятил популизму и саморекламе. Со дня присяги откровенное честолюбие и агрессивные маневры толкали его вперед — к неизбежной президентской гонке. Говорят, что те, кто хорошо знает Брэмена, не верят в его искреннее стремление улучшить жизнь сограждан. Наоборот, они прекрасно понимают, что он борется за собственное благополучие.

На мой взгляд, это делало Брэмена полной противоположностью Р.Г., если говорить об искренности и образе жизни. По-моему, хуже всего в нем те качества, которые позволили ему приобрести огромное влияние на Холме. Он сосредоточил в своих руках намного больше власти, чем Р.Г., каким бы несправедливым мне это ни казалось.

Мне было интересно, насколько хорошо Аарон знает Брэмена. Известны ли ему серьезные недостатки шефа? Я надеялась, что нет, ведь тогда мне будет сложно встречаться с человеком, который охотно работает на такого грязного дельца. Возможно, неведение Аарона объясняется вполне уважительными причинами, спорила я с собой. Возможно, он совсем недавно в команде. Он слишком красивый.

До проведения дальнейшего расследования я решила истолковать сомнение в пользу Аарона, поскольку вероятность, что он просто не знает правды, весьма велика. Может, мне суждено открыть ему глаза! Однажды Аарон безумно влюбится в меня, и я смогу убедить его отвергнуть Брэмена и перейти работать к Р.Г., и тогда моя личная жизнь сольется в гармонии с профессиональной — цель, которой я месяцами пыталась достигнуть с помощью фэншуй. Я посмотрела на потолок, который украшали фосфоресцирующие созвездия, представила, что все мои звезды наконец выстроились в ряд, и уснула.

Понедельник наступил намного раньше, чем я была к нему готова. В субботу я несколько часов провела на работе, после чего почти все воскресенье каталась с Лизой на роликах по набережной Потомака. Правда, я не очень хорошо держусь на роликах, и Лизе приходилось постоянно оборачиваться, чтобы меня подбодрить. По-моему, не слишком благоразумно для меня привязывать к ногам колеса, но Лиза уверяет, что это полезно для фигуры — ну и, заодно, неплохой повод упасть. Кроме того, было очень забавно надевать наколенники, налокотники и шлем. В них я чувствовала себя ужасно важной и, закрывая глаза, воображала, будто участвую в чем-то опасном и рискованном. И это чистая правда, учитывая, что у меня были закрыты глаза.

Я выползла из кровати почти больная, а я этого терпеть не могу. Я ждала, пока нагреется душевая кабина, и вспоминала прочитанную когда-то статью о людях, у которых от рождения нет нервных окончаний, из-за чего они не чувствуют боль. Не знаю, можно ли добиться этого искусственно; но если можно, я совершенно уверена, что не готова. Как бы то ни было, после краткой внутренней борьбы я решила, что такие важные дела не стоит начинать утром в понедельник. Вместо этого я предпочла стоять под душем, обдумывая, как себя вести при нападении различных животных.

В детстве я разбросала по всему дому мягкие игрушки, чтобы тренироваться. И установила правило — вести себя, как обычно, а встречаясь глазами с игрушечным зверем, тут же спасаться. Получалось весьма забавно: например, однажды ночью по пути в туалет я наступила на плюшевого аллигатора, и мне пришлось мчаться зигзагами (аллигаторы быстро бегают только по прямой, и чтобы спастись, нужно все время петлять). Или после ужина, моя посуду, я видела на буфете мишку и немедленно падала на пол, сворачиваясь в тугой неприступный клубок. Родителей эти странности навели на мысли о синдроме Туретта[20], проявившемся в относительно юном возрасте, и они забеспокоились. Но когда я объяснила им свои действия, мама подписала меня на «Нэшнл Джиографик», а папа предложил проводить больше времени на свежем воздухе.