Александр Чернобук - Кап­кан для Ски­фа

• Название: Кап­кан для Ски­фа
• Автор: Александр Чернобук
• Издательство: Крылов
• Жанр: Боевик
• Год: 2005
• ISBN: 5-94371-774-9

Отомстить насильникам — дело благородное, только срок за это дают большой. Есть над чем призадуматься. Особенно, если один из подонков — твой бывший сослуживец, крепкая дружба с которым переросла в смертельную вражду.

Однако в криминальных кругах Скиф недаром считается интеллектуалом. В его голове рождается сложная комбинация, благодаря которой и овцы будут острижены, и волки друг друга загрызут. В действие вступает закон талиона: наказание должно быть равносильным преступлению.

…

---

Но самое интересное в этом человеке было то, что все свои хитроумные комбинации он сочинял, планировал и оттачивал на кухне, в процессе приготовления широчайшего ассортимента блюд, в изготовлении которых был непревзойденным мастером. В досье на него у каждой разведки была графа: «Кулинарные наклонности».

Я готовить толком не умел, видимо, в связи с этим все умные мысли мне приходили в голову в спортзале. Эдакий спортзальный Томас Ливен с уклоном в современный криминал. Вот и сейчас я насиловал мышцы, а мысли сами собой вертелись вокруг Савельева-Рембо и Ивана-Парфена. Прошло уже три дня с момента получения аванса под насильников, а никакого варианта не было. Вернее сказать, их была масса, но четкого плана по этим двоим мы так и не сложили.

Я жал штангу, рычал от натуги, пот тек градом, мышцы были готовы лопнуть от перенапряжения, а мысли, как волны, лизали камень преткновения. Что ж, время камень точит, а терпенье города берет. Не будем торопиться. Что мы имеем?

А имеем мы на сегодняшний день точки, по которым надо ударить. С Купером наметили их еще вчера: по Рембо-Савельеву — деньги и тщеславие, по Нюме-Ивану — деньги и страх… Вернее сказать: нажива и тщеславие по первому, и шантаж и страх, соответственно, по второму. На пересечении этих качественных пороков и надо строить свой расчет. Слабые стороны каждого мы определили правильно.

Где и как пересеклись эти двое — неизвестно. Нам это и не пришло в голову выяснять, за ненадобностью. Главное — это то, что их связывало: десантника-бизнесмена и студента-юриста. А связывал их совместный бизнес. И бизнес, надо сказать, неплохой. Занимались они конвертацией или, если говорить по-простому — обналичкой.

Этот вид услуг развивался уже давно — как только появилась возможность залезть государству в карман, называя это коммерцией. Давно прошли сладкие времена, когда здоровому частнику был дан зеленый свет. Какая была сказка — одно только освобождение от налогов вновь образованной фирмы в течение года чего стоило. Клепай себе раз в год по фирме, меняя зицпредседателей, и горя не знай. Увы, увы, «шара» прошла. Тяжелый налоговый пресс государства придавил бизнесменов — пискнуть тяжело. Принято так у нас — то полную «лафу» давать, то гайки до упора затягивать. Ни вздохнуть, ни выдохнуть.

К тому времени превращать расчетные счета бюджетных учреждений и государственных предприятий в шуршащие бумажки уже понравилось многим. Тут нужен наш менталитет — совдеповский, с нашей совестью, с нашим пониманием законов и нашим мышлением. Томасу Ливену, не хочу умалять его гениальность, до такого элементарного и, в то же время, откровенного грабежа государства никогда б не додуматься.

Выглядело это просто и незатейливо. Директор учреждения сливал энную сумму денег, оговоренную заранее с коммерсантом, который поставлял предприятию по завышенным расценкам товар или, вообще, оказывал надуманные услуги. Например, компьютерное обеспечение. То есть передавал предприятию содранную где-нибудь бухгалтерскую, юридическую или любую иную программу, записанную на дискету. Директор или иное лицо, имеющее право перечислять эти деньги, получало сразу же свой откат, причем иногда эти дивиденды значительно превышали доходы коммерсантов. Кто платит, тот и заказывает музыку — истина общеизвестная.

Все хорошо, но неувязочка выходит — надо показывать, если работать легально, документики на приход этого товара и налоги платить добрячие.

Вот так бизнесмен покрутится, покрутится (чиновники при печатях весь навар забирают), пригорюнится и пойдет к другу, который под большим секретом будет денежки ему обналичивать и давать бланки документов с печатями — пиши, что хочешь: хоть тонну стали, хоть танк, хоть реактивный двигатель.

И процент платится за такую услугу не в пример меньше, чем налоги, и документы в порядке, и свою фирму пачкать сомнительными сделками не надо.

Обрадуется бизнесмен и будет работать по новой схеме, недоумевая, а как же там ребята выкручиваются? Как решают вопросы с налоговой, с банком, пенсионным фондом и прочими прихлебателями?

Вот такими Санта Клаусами и были Рембо со своим другом Парфеном: загоняйте, ребята, бабки на указанный расчетный счет и через пару дней получайте деньги (причем в долларах — по среднему курсу между покупкой и продажей) и пустые накладные с печатями. Нет проблем, рады были помочь, приходите еще, проценты, сами видите, у нас небольшие. Вот такой вот сладкий бизнес — непыльный. Незаконный, правда, но что у нас в стране законного? Сникерсы с тампаксами разве что.

Делили обязанности они так. Парфен через тяги в исполкоме открывал фирмы-фантомы. Происходило это примерно один раз в два-три месяца. Фирмы эти нигде больше не регистрировались и не числились. По истечении срока (который зависел, видимо, от степени засветки) все документы уничтожались, и открывалась новая ЛТДешка. Основное действо происходило в банке, где Ваня был на короткой ноге с управляющим (отнюдь не безвозмездно, естественно). Именно здесь деньги превращались из безналичной формы в аккуратные пачки купюр с симпатичными лицами американских президентов в белых буклях.

Самые серьезные концы хоронились здесь же. Каждый банк — своеобразный форт Нокс, и так запросто к нему не подъедешь.

Функций у Савельева, как мы определили, было всего две.

Первая — поставка клиентов: друзей-коммерсантов и всяких чинуш, желающих слить по-тихому бабульки из какого-нибудь поднадзорного фонда себе в карман. «Охраняющий сакуру питается плодами с нее».

И вторая — прикрытие от чересчур навязчивых и вечно голодных. Таких в городе пруд пруди: и в погонах, и так просто — душевных парней при стволах. Разница между ними была только в одном, как определял я, — в наличии удостоверения. У офицера есть, а у бандита нет. И все. Во всем остальном — близнецы-братья. Не отличишь. Костик обычно настаивал еще на одном различии — и тот, и другой бегут, только один впереди, а другой немного сзади. На мой взгляд, это было несколько спорным отличием. Уж больно часто преследуемый и преследователь меняются местами, чтобы записывать это в различия.

И Рембо, и Парфен крысятничали, но чуть-чуть — не зарываясь. Если Парфена проверить было практически невозможно (для этого Рембо должен получить информацию от самого управляющего), то Савельев подставлялся при каждой сделке. Парфен, видимо, не шел на обострение в виду перспективности бизнеса в целом. Так они и закрывали глаза на проделки друг друга. А если этих красавцев…

— Вот, вот где их столкнуть можно — на явном кидке! Треснуть лбами, чтоб звон пошел! Создать конфликт финансовых интересов!

Я даже штангу бросил на стойки, не дожав двух раз до положенных двенадцати. Стокилограммовая железяка обиженно звякнула. Я не обратил на возмущение снаряда никакого внимания. Схватил, не отдавая себе отчета, нунчаки, и они засвистели вокруг тела…

— Да, да и еще раз да! Найдено последнее звено, которое замыкает всю цепочку. Отдельные фрагменты мозаики сложились в цельную картинку.

Я поймал нунчаки в захват и с разворота ударил ногой в макивару: «Я-я-я-е-есть!» Не зря я затеял тренировку в пять утра!

В эйфории от найденного решения я легко взлетел на седьмой этаж, распахнул дверь и… замер.

На моей кровати спала… русалка: белые шелковистые волосы разметались по подушке, нежное личико было спокойно, а алые пухлые губки что-то шептали. Гибкие линии только-только сформировавшегося девичьего тела проступали через тонкое покрывало. Что, интересно, она видит во сне: строгого экзаменатора, родителей, принца на белом коне? Я застыл и даже задержал дыхание. О том, что в моей постели лежит такое… я и забыл.

Полюбовавшись несколько минут этим нежным созданием, я тихонечко взял мыло с полотенцем и отправился в душ: «Странное чувство, однако, — намыливая голову, подумал я, — такое умиление я испытывал только при виде играющих котят». Моя обычная реакция на людей такая же, как у Шатобриана: «Чем больше узнаю людей, тем сильнее люблю животных». А тут… такое дело… хм… надо же.

Фаза I. Парфен

Студент пятого курса факультета правоведения был томим смутными сомнениями. Парфенов Иван Сергеевич, попросту — Парфен, терзался давним вопросом — сколько денег оставляет себе его компаньон Рембо. Проверить это было просто — подставить Рембо своего клиента, пропустить деньги через Савельева и по разнице легко установить сумму прилипших к рукам Сергея наличных.

Эту нехитрую комбинацию Парфен планировал провернуть уже давно, но побаивался. Результаты проверки были известны заранее — никаких иллюзий по поводу чистоплотности своего компаньона Иван не испытывал. А раз он наверняка узнает о крысятничестве, то следует делать какие-то конкретные шаги.