Кнут Гамсун - У врат царства

• Название: У врат царства
• Автор: Кнут Гамсун
• Жанр: Драматургия
• Год: 1910

Кнут Гамсун (настоящая фамилия — Педерсен) родился 4 августа 1859 года, на севере Норвегии, в местечке Лом в Гюдсбранндале, в семье сельского портного. В юности учился на сапожника, с 14 лет вел скитальческую жизнь. лауреат Нобелевской премии (1920).

---

Карено. Боже сохрани, я тебе ничего не делаю. Я даже не трогаю тебя.

Слышен стук садовой калитки.

Элина (вскрикивает). Принесли письмо! (Спешит к задней двери, открывает). Нет, это Йервен. Здравствуйте, Йервен.

Йервен (входит, сдержанно). Здравствуйте. (Протягивает руку Элине и Карено.)

Элина. Как поживаете?

Йервен. Благодарю… Я только хотел сказать тебе несколько слов, Карено… Нет, не уходите, у меня нет секретов.

Элина (дружески). Я все равно хотела уйти. У меня хозяйство. (Уходит в кухню.)

Йервен. Я все по тому же делу, Карено.

Карено. Да?

Йервен. И я очень тебя прошу помочь мне. Ты не подозреваешь, каково мне приходится. Теперь на карту поставлен не экзамен и не ученая степень, а все.

Карено. Теперь ты пробуешь подойти ко мне с другой стороны. Я не могу больше с тобой говорить. (Поворачивается к нему спиной.)

Йервен. Натали неумолима. Выслушай, что я тебе скажу.

Карено. Разве ты мог от нее ждать другого?

Йервен (подносит руку ко лбу). Она говорит, что между нами все кончено. — «Неужели ты так решила?» — сказал я. Она так решила. Она прочла мою книгу и поняла, что это написал продажный человек, как она сказала. Хе — она сумасшедшая истеричка.

Карено. Ничуть. Она просто человек.

Йервен (продолжает). Но ты можешь спасти все; она полагается на тебя. Я пришел сказать тебе это. Она говорит: если ты помиришься с Карено и он возьмет у тебя деньги, значит, твой поступок не так гадок.

Карено. Но то, чтС ты сделал, очень гадко.

Йервен. Карено, если ты не можешь заставить себя взять эти деньги и пожать руку старого товарища, то я недостаточно знаю тебя.

Карено (строго). То, что ты сделал, очень гадко. Ты совершил подлог, обман, предательство. Боже, какая невыразимая гадость!

Йервен. И ты воображаешь, что узнал меня? Можешь называть меня как угодно, но я сюда пришел, чтобы подняться. Да, чтобы подняться. Чего ты требуешь?

Карено (смотрит на него). Ты сам не знаешь, что говоришь.

Йервен. Чего ты требуешь?

Карено (холодно). Ничего.

Йервен (бурно возбужденный). Ради Бога, Карено, будь милосерд сегодня. (Опускается на стул.)

Карено (отходит в глубину сцены).

Йервен (вскакивая). Ты уходишь? Я хочу тебя просить еще. Разве когда-нибудь бывало, чтобы человек имел в кармане деньги и не мог их отдать взаймы.

Карено. Мне не нужны твои деньги. Я жду письма и, когда оно придет, я перестану нуждаться.

Йервен. Да, но меня это не спасет. Я погиб. Она ни о чем не хочет слышать; она гонит меня, когда я прихожу. Но ты можешь меня спасти. Ты видишь перед собой человека, которого можешь спасти.

Карено. Послушай, Йервен, мое терпение истощилось.

Йервен (в другом тоне). Как подвигается твоя работа, Карено?

Карено (удивленно смотрит на него).

Йервен. Вероятно, она появится еще в этом году? Это будет большая книга? Впрочем, это меня не касается. Что я хотел сказать… Из нашего последнего разговора ты мог, пожалуй, вынести впечатление, что я не думаю того, о чем писал в своей диссертации; что я сделал это, чтобы угодить профессору Гюллингу. Но ты ошибаешься. Я был отчаянии и не знал, что говорил.

Карено. Ты сказал, что тебя заставили признать учение, которое противоречит твоим убеждениям.

Йервен. Не надо понимать этого буквально. У меня были сомнения, это правда. Но когда вдумался глубже, я понял, что вступил на правильный путь.

Карено. Ха-ха-ха! И профессор Гюллинг вовсе не определял номера перчаток?

Йервен. Ты можешь смеяться, сколько угодно; невозможно написать целую книгу, не веря в то, что пишешь. По крайней мере, я не был бы в состоянии. Я уж не так беспринципен. И не так уж туп.

Карено. И ты стоишь «непоколебимо» на точке зрения твоей книги?

Йервен. Само собой разумеется…

Карено. Ха-ха-ха! Запиши это, Йервен. А то опять забудешь. Ха-ха-ха!

Йервен (с отчаянной настойчивостью). Надеюсь, ни один из нс этого не забудет. Ни я ни ты. Нет ничего позорного в том, что меняешь свои убеждения, и я вовсе не имею в виду скрывать это. Вероятно, ты услышишь об этом.

Карено. Я уже слышал. Я достаточно слышал.

Йервен. Ты услышишь еще больше. (Направляется к двери.) Я протянул тебе руку, — оттолкнул ее. Я еще здесь, еще не ушел. Я жду твоего решения.

Карено. Мне кажется, ты начинаешь угрожать.

Йервен. Ты возьмешь деньги?

Карено. Теперь можешь идти. Мое терпение истощилось. И не возвращайся. Я не знаю тебя. Вон! (Указывает на дверь.)

Йервен (делает несколько шагов; стоит наклонившись вперед; дрожащим голосом). Хорошо. Я уйду и не вернусь. Но ты услышишь обо мне. Куда бы ты ни пошел, я буду следовать за тобой по пятам! Запомни мои слова, я не шучу. Пиши, издавай твою большую книгу; я убью твое имя. Как только ты высунешь голову, Карено, я утоплю тебя; всю твою жизнь я буду стоять за тобой и не дам тебе подняться. Ты думаешь, я этого не смогу? Запомни мои слова: меня поддерживают сильные люди, и все двери передо мной открыты. Я буду бороться с тобою во всех газетах и из года в год буду доказывать, что ты исписываешься и выдыхаешься. Ты сделаешься ненужным человеком и нечего не сможешь создать. В один прекрасный день ты, может быть, придешь и позвонишь у моей двери, но тогда меня не будет дома. Смотри на меня. Карено, я говорю для того, чтобы ты не забыл. Сегодня ты все разбил в моей жизни, теперь очередь за мной. Борись, воюй — но я сдержу сове слово. Вот что я хотел сказать! Прощай. (Уходит.)

Э л и н а тихо вошла во время этой речи и остановилась у двери в кухню.

Карено (смотрит то на жену, то на дверь, в которую вышел Йервен). Ты понимаешь этого человека?

Элина. Я слышала, что вы здесь кричали.

Карено. Неслыханно! Он мне угрожает!

Элина. Зачем он приходил?

Карено. С Йервеном плохо. Я его не узнаю; все, что было в нем ценного, исчезло. Боже мой, он стоял здесь и грозил мне! Карстен Йервен… мне! Не стоит об этом говорить. Он простился и не придет больше.

Элина. Он просил твоей помощи?

Карено. Да. Но я не мог ему помочь… Ты чистила перчатки? Я чувствую; от тебя пахнет бензином.

Элина. Он сказал, что ты все ему разбил.

Карено. Да. Все это отвратительно. Я не хочу о нем думать… У тебя здесь запачкано, Элина. Постой. (Смахивает пыль с ее плеча.)

Элина (допускает). Ты мог ему помочь и не сделал этого?

Карено. Да. Я не хотел… Здесь волос.

Элина. Ничего. (Идет к столу.)

Карено (следует за ней). Я только хотел снять волос.

Элина. Ах, Боже мой, оставь же. (Смахивает сама, садится и шьет.)

Карено. Тебе нравятся двубортные сюртуки, Элина? Мой однобортный, но он мне больше нравится.

Элина. Ты сегодня совсем не работаешь, Ивар?

Карено. Нет. Сегодня маленькая задержка. Мне ничего не хочется, только болтать с тобой. Этого со мной никогда еще не случалось; болтать — все равно о чем. Но сегодня ночью я, вероятно, снова примусь за работу… Впрочем, если ты хочешь, я могу попробовать, пойду в сад и попробую. (Идет к двери на веранду.) Почему ты не хотела, чтобы я снял волос с твоего платья, Элина?

Элина (невольно улыбается). Ты все еще об этом думаешь?

Карено (также улыбается). Да. Я хотел знать, мой ли это волос?

Элина. По всей вероятности.

Карено. Но он был светлее моих.

Элина. Значит, мой.

Карено. Нет, он был темнее твоих.

Элина (настораживается и нервно чистит себя).

Карено. Он был русый. (Смотрит на нее.) Так, как у Ингеборг.

Элина (быстро). Значит, это волос Ингеборг.

Карено. Да, может быть.

Элина. Можно подумать, что мы дети. Мы без конца толкуем о волосе Ингеборг.

Карено (задушевно). Милая Элина, я тебя люблю; мне хочется говорить с тобой, — найти, о чем бы я мог говорить с тобой. Но за последние дни ты так изменилась, и это наводит меня на разные мысли. Я не верил, что это волос Ингеборг. Но если ты говоришь, значит, это ее. Но я думал совсем другое.

Слышен стук садовой калитки.

Элина. Но зачем об этом думать? Попробуй поработать в саду.

Карено. Почему ты это говоришь?

Элина. Почему я это говорю?

Карено. Ты ждешь кого-нибудь?

Элина. Ты ведь услышишь стук калитки, если кто-нибудь придет?