Виктор Поротников - Владимир Храбрый. Герой Куликовской битвы

• Название: Владимир Храбрый. Герой Куликовской битвы
• Автор: Виктор Поротников
• Жанр: Исторические приключения

Он был двоюродным братом и ближайшим соратником Дмитрия Донского в борьбе против Орды, заслужив почетное прозвище Владимир ХРАБРЫЙ. Под его командованием Засадный полк нанес решающий удар по Мамаевым полчищам, переломив ход Куликовской битвы и одержав величайшую победу в нашей истории. Но девять лет спустя герои Куликова поля едва не стали заклятыми врагами – когда Дмитрий решил изменить древний порядок престолонаследия, передав Великий стол не Владимиру Храброму, а своему сыну, противники Москвы сделали все возможное, чтобы раздуть конфликт, стравить братьев, спровоцировать междоусобную войну и вновь утопить Русь в крови.

Сумеет ли секретная служба Дмитрия Донского разоблачить заговор, нити которого ведут в Орду, к хану Тохтамышу? Хватит ли князьям мудрости и силы духа, чтобы предотвратить братоубийственную бойню? Готов ли Владимир Храбрый пожертвовать ради блага Русской земли не только жизнью, но и властью, переступив через собственную гордость? Достоин ли своей бессмертной славы? По силам ли ему этот крест?

---

И тогда тысяцкий Василий Вельяминов предложил князю Дмитрию пленить Михаила Александровича и всю его свиту. «Дело сие, конечно, подлое, – признал тысяцкий, – зато весьма полезное для Москвы. В Твери опять вокняжится дружественный нам Василий Михайлович. Ольгерд же лишится ценного союзника».

Многие из советников Дмитрия согласились с Василием Вельяминовым. На этом фоне голоса тех бояр, кто выступил против подлого замысла тысяцкого, прозвучали разрозненно и несмело.

Дмитрий взял время на раздумье. Ему хотелось услышать мнение своих друзей. С некоторых пор Дмитрий стал совещаться по разным важным вопросам не только с боярской думой, но и со своими друзьями, называя их «младшим советом» или «молодшей дружиной».

В тот декабрьский вечер друзья Дмитрия, как обычно, собрались в его любимой светлице за длинным столом, застеленным белой скатертью. Никто из них, кроме Владимира и Остея, не имел доступа на заседания в Чудовом монастыре. Обо всем происходящем на переговорах с тверским посольством сверстники Дмитрия узнавали от него самого.

На этот раз Дмитрий опять не сообщил ничего нового и обнадеживающего, договориться с Михаилом Александровичем никак не удавалось, ибо его требования раз от раза все возрастали.

– Михаил Александрович не желает смириться с тем, что Тверь уже далеко не ровня Москве, – молвил Дмитрий, сидя во главе стола. – Наши уступки он одобряет, но сам ни в чем уступать не хочет. В общем, переговоры с тверским посольством завязли намертво, как телега в осенней грязи. – Дмитрий сделал долгую паузу, окинув взглядом лица друзей, устремленные на него. Затем он негромко произнес: – Сегодня Василий Вельяминов дал мне совет, как вернее покончить со всем этим. И не просто покончить, но и извлечь выгоду из этого.

Сидевшие по краям стола подростки насторожились. По глазам Дмитрия они поняли, что сейчас услышат нечто очень важное и секретное.

– Ну-ну? – заерзал на стуле нетерпеливый Федька Беклемиш. – Что там измыслил наш тысяцкий?

– Наверняка что-нибудь коварное, – усмехнулся румяный Федька Свибл, переглянувшись с Остеем.

– Не томи, брат, – сказал Владимир. – Чую, неспроста ты собрал нас здесь!

Чувствуя все возрастающее внутреннее напряжение, Дмитрий слегка прокашлялся в кулак, потом вымолвил:

– Тысяцкий Вельяминов предлагает посадить Михаила Александровича в поруб и всех его людей тоже. В Твери сядет князем Василий Михайлович. А Еремей Константинович вернется в свой Вертязин. Таким образом, сия тяжба завершится в нашу пользу.

В светлице на несколько долгих мгновений водворилась томительная тишина, которая была нарушена Дмитрием.

– Что скажете, други? – спросил он. – Последовать мне совету тысяцкого или нет?

Первым высказался боярич Костя по прозвищу Шея. Он одобрил совет Василия Вельяминова, добавив от себя, что лучше всего лишить Михаила Александровича жизни.

– Незачем его в порубе томить! – сказал Костя, решительным жестом проведя ребром ладони по своей тонкой длинной шее.

– Убивать Михаила Александровича не следует, – проговорил Федька Свибл, – но взять его под стражу – это дело верное.

С Федькой Свиблом согласились Остей и Федька Беклемиш.

После некоторых колебаний их мнение поддержал боярич Иванко Хромец.

– А ты что скажешь, братец? – Дмитрий взглянул на хмурого Владимира.

– Я считаю, что тысяцкий толкает тебя на гнусное дело, – ответил Владимир, подняв глаза на Дмитрия. – Не уподобляйся Иуде, брат. Отпусти Михаила Александровича с миром, ведь ему была обещана неприкосновенность.

– Не мной была обещана, а митрополитом, – раздраженно бросил Дмитрий.

– Какая разница, брат! – промолвил Владимир, поднявшись со стула. – Всякий посол неприкосновенен, сие общеизвестно.

– Михаил Александрович – враг Москве! – Остей дернул Владимира за рукав атласной рубахи, вновь усадив его на стул. – Пусть он посидит какое-то время под замком, не мешая Дмитрию достраивать каменную стену. Порой и Иван Калита совершал клятвопреступления ради блага своего княжества.

– Неприглядные дела Ивана Калиты ныне отрыгаются Дмитрию в упреках тех же тверичей, – огрызнулся Владимир, бросив холодный взгляд на Остея. – Ежели Дмитрий желает сплотить все русские княжества вокруг Москвы, то ему для этого понадобится не токмо сильное войско и богатая казна, но и честное имя, не запятнанное гнусными поступками.

– Один недостойный поступок, полагаю, не повредит моему честному имени, – промолвил Дмитрий, по тону и лицу которого можно было понять, что в нем уже созрела решимость пленить Михаила Александровича. – Будем голосовать, други мои. Как вы проголосуете, так я и поступлю. Пусть те из вас, кто за то, чтобы посадить тверское посольство в застенок, поднимут руку.

Над столом поднялось пять рук. Не поднял руку лишь Владимир.

– Кто против этого? – опять спросил Дмитрий.

Поднялась всего одна рука. Это Владимир проголосовал не как большинство.

– Почто ты идешь мне наперекор, братец? – недобрым голосом обратился Дмитрий к Владимиру. – Иль ты забыл заключенный между нами договор? По этому договору ты обязан быть со мной заодно во всех делах!

– Во всех честных делах, брат, – сделал поправку Владимир. – Я христианские заповеди нарушать не собираюсь. В договоре сказано, что я обязуюсь держать под тобой княжение великое «честно и грозно». Мне жаль, брат, что ты решил последовать дурному совету.

– Ступай отсель! – ледяным голосом произнес Дмитрий, не глядя на Владимира. – Завтра поутру отправляйся обратно в Серпухов, и чтобы без моего ведома ни ногой оттуда!

Не проронив ни слова, Владимир вышел из-за стола и удалился из светлицы, провожаемый недоумевающими взглядами четверых бояричей и княжича Остея.

* * *

Приехав в Серпухов, Владимир без утайки поведал матери и своему наставнику Ларгию причину своей размолвки с князем Дмитрием, который в раздражении прогнал его с глаз долой. Мария Ивановна, выслушав сына, напомнила ему одну притчу, в которой говорится о том, как подружился мужик с медведем и что в конце концов из этой дружбы вышло.

– Так и тебе, сынок, не следует показывать свой неуступчивый норов, водя дружбу с московским князем, – сказала Мария Ивановна. – Ведь ты находишься в полной зависимости от своего могущественного двоюродного брата, который волен возвысить тебя и, наоборот, может смешать тебя с грязью. Впредь будь осмотрительнее и не выказывай неповиновения тому, кто наделил тебя уделом княжеским.

Послушник Ларгий отнесся к поступку Владимира с одобрением и пониманием. Он сказал ему, оставшись с ним наедине, что истинный друг не станет опускаться до подлости, желая угодить своему покровителю.

– Со временем Дмитрий поймет, что угождать всегда легче, чем сказать правду в глаза, – заметил Ларгий Владимиру. – Угодливых льстецов вокруг Дмитрия всегда будет много, но настоящих друзей среди них не будет ни одного. Не единожды угодив впросак, следуя дурным советам, Дмитрий лишь тогда поймет, в чем разница между истинной и показной дружбой. Не уразумев сию мудрость, Дмитрию не стать по-настоящему великим князем!

Часть вторая

Глава первая. «Что посеешь, то и пожнешь!»

Зиму и весну Владимир безвыездно прожил в Серпухове. В начале лета через Серпухов проезжали в сторону Тарусы Остей и его отец Федор Ольгердович. Они ехали на смотрины к тарусскому князю, у которого была дочь на выданье. Тарусскую княжну высватал для Остея тысяцкий Василий Вельяминов, выполняя поручение князя Дмитрия. Остей втихомолку поведал Владимиру, мол, ему совсем не в радость это сватовство, ибо, по слухам, тарусская невеста не блещет красотой. Однако идти против воли Дмитрия Остей не может, так как иначе ему не видать княжеского удела на Руси.

От Остея же Владимир узнал и все последние московские события, коих свершилось немало за прошедшие полгода.

Как выяснилось, жизнь плененного Михаила Александровича едва не оборвалась по совету того же Василия Вельяминова. От смерти его избавило внезапное появление в Москве ордынских послов, которые заступились за Михаила Александровича, потребовав его освобождения. Князю Дмитрию пришлось волей-неволей подчиниться татарским послам и даже одарить их богатыми дарами, дабы не навлечь на себя гнев Мамая.

Освобожденный из неволи Михаил Александрович вновь согнал с тверского стола своего дядю Василия Михайловича, опираясь на поддержку литовцев, засевших во Ржеве. От безысходной печали и перенесенных унижений Василий Михайлович разболелся и вскоре умер, сыновья погребли его в Кашине. Еремей Константинович в очередной раз лишился Вертязина и, гонимый Михаилом Александровичем, прибежал в Москву вместе с женой и детьми.

Едва отбыли восвояси ордынские послы, князь Дмитрий сразу же стал готовить войско к походу на Тверь. Благо теперь руки у Дмитрия были развязаны: строительство московской белокаменной стены было закончено. Дмитрий собирался привлечь в этот поход всех князей, союзных Москве, в том числе и тарусского князя. В былые времена расположенная на Оке Таруса тяготела к Рязани, но в правление Ивана Красного тарусские князья перешли под покровительство Москвы.