Владислав Виноградов - Генофонд нации

• Название: Генофонд нации
• Автор: Владислав Виноградов
• Жанр: Крутой детектив

«– Заходи, гостем будешь! А если с бутылкой…

– …то хозяином! – не замедлил с отзывом на пароль вошедший.

Это был высокий худой парень в бежевом кашемировом пальто и надвинутой на глаза кепке. На вид ему было лет тридцать, однако назвать его молодым человеком не повернулся бы язык. Маленькие глубоко посаженные глаза блеклого серо-голубого цвета, стрижка, столь экономная, что ее легко можно было спутать с трехдневной щетиной, и длинные руки, сжатые в кулаки. В руках угадывались сила и цепкость…»

---

Одна из них, кстати, пробила козырек суконной кепки Токмакова. Опять потрава… Никаких денег не хватит, ведь кепка была фирменной, о чем свидетельствовал зловещий рыбий скелет на лейбле.

Токмаков сел в застывшую машину и включил двигатель и печку – экзотический по нынешним временам «девайс». На колонке руля мелко подрагивал рычаг переключения скоростей. И вдруг эта дрожь передалась Вадиму, хотя он еще не взялся за рычаг. Сантиметр левее, полсантиметра ниже – и картечина угодила бы прямо в висок…

Да, ничего себе выдалась прогулочка! Называется, срубили «палку» по-легкому!

А пока, скорее в порт – к Олегу Байкалову и свежему ветру с моря, который чем-то полюбился Токмакову.

Телефонный звонок Олега настиг его уже в районе Лиговского проспекта.

– Алло, ты где?

– Лечу в порт на всех парусах.

– Обстановка изменилась. Держи курс на Васильевский остров. Морской вокзал знаешь? Там меня отыщешь.

– А твои девчата – они отыскали? Отыскали, что я просил?

– Отыскали, – голос Олега казался озабоченным, – на твою и мою голову. Только не знаю, чья полетит первой.

– Наверное, твоя, – ответил Вадим. – Мою сегодня уже пытались продырявить, на один день хватит.

– Шутишь?

– Если бы!

– Ладно, потом расскажешь. А теперь крепче держись за руль. По всему выходит, что штуковину, которую мы ищем, отправила в Венгрию… ФСО!

– Что? Федеральная служба охраны Президента? Шутишь! – Токмаков затормозил так резко, что в него едва не впилилась черная БМВ, разразившаяся серией негодующих сигналов. – Не может быть!

– Может быть – все! А компьютер врать не станет. Приезжай на Морвокзал, вместе будем разбираться, – сказал Байкалов. – Ох, и втравил ты меня в историю. Почище собаки-людоеда!

– Да, такие у нас с тобой шуточки веселые, – резюмировал Токмаков, погрозив кулаком нервному человеку в БМВ, который на этот раз почему-то не стал возмущаться. Возможно, потому, что вдобавок к кулаку Токмаков высунул в опущенное стекло свою физиономию, увенчанную надвинутой на глаза кепкой с простреленным козырьком.

Владельца БМВ было можно понять. Пробит был не только козырек. Пробитым на голову казался и сам мужик с красными от бессонной ночи глазами и рыжей щетиной на квадратном подбородке…

Наверное, он был и таким, – пробитым на всю голову!

Через пробки, по февральской грязи Токмаков гнал на Васильевский остров. Если в деле замешана всесильная ФСО, история получалась действительно интересная. Но зачем гадать? Уже сегодня это будет ясно.

Над Васильевским небо всегда было чище, чем в других районах города, и дожди здесь шли реже. Жаль, не увенчалась успехом идея Петра сделать город Северной Венецией. Вот только ездить на чем? На гондолах?

Токмаков представил Машу на борту гондолы. Вот наклоняется зачерпнуть воды узкой сильной ладонью.

Он представил ее такой, какой она была вчера в его небогатой вещами и квадратными метрами комнате на Измайловском, – веселой, с чертенятами в карих глазах.

Они договорились созвониться ближе к вечеру.

Морской вокзал подпирал небо восьмидесятиметровым титановым шпилем, по недосмотру мафии металлистов еще не сданным в палатку по приему лома за ближайшим углом.

Байкалов ждал перед входом, вышагивая на ветру в куцей курточке на рыбьем меху.

– У меня такое ощущение, будто со вчерашнего дня мы скованы одной цепью, – мрачно сказал сокурсник.

– Гляди, накаркаешь, скует нас ФСО одними наручниками.

– Тьфу на тебя, – Байкалов сплюнул через левое плечо.

За его плечом с двумя большими звездами открывался горизонт, – та самая воображаемая линия, где встречаются море и небо. Чем настойчивее к нему плывешь, тем дальше отодвигается. Токмаков явственно ощутил аналогию со своей работой: всю ее никогда не переделаешь.

Ледокольный буксир выводил на фарватер какое-то судно под иностранным флагом.

– Отсюда начинаются паромные линии до Киля, Роттердама, Оксельзунда, – сказал Байкалов, перехватив его взгляд. – Наша установка ушла на пароме в Роттердам.

– Ага, уже «наша»! Еще утром говорил, помнится, – «твоя».

– На лавры не претендую. Но моя догадка была правильной: в документах эта штука черным по белому записана как установка по сохранению генофонда нации.

– Если там и в самом деле ФСО замазана, они могли вывезти под своим флагом хоть ядерный реактор!

– Мы бы не пропустили!

– Свежо предание…

– Напротив, это предание старой закалки, – возразил Байкалов, увлекая Токмакова в здание вокзала. – У нас в Федеральной пограничной службе дури, конечно, хватает, маразма чисто армейского. Но! Но зато и дисциплина кой-какая сохранилась, принципы сохранились, поэтому и доверие к нам тоже пока наличествует. Взять хоть наш отряд. Вся охрана государственной границы по морской линии от Питера до Выборга. Отдел пограничного контроля. А теперь вот и проверка грузоотправлений. Сейчас познакомлю тебя с одной отличницей боевой и политической подготовки. Через нее установочка шла…

Друзья прошли в Отдел пограничного контроля, где был свободный кабинет.

– Разрешите?.. Товарищ подполковник, прапорщик Сорокина по вашему приказанию прибыла!

Байкалов кивнул, и в дверь вошла рослая девица комсомольского возраста. Давно Токмаков не встречал людей, так соответствующих своей фамилии. Валентина Сорокина была брюнеткой, расчесанные на пробор темные пряди лежали волосок к волоску, и даже белая рубашка в вырезе аккуратного кителя напоминала грудку птицы.

Когда Сорокина заговорила, сходство еще более усилилось. Токмаков не понял, как это у нее получалось, только каждое слово прапорщика пограничной службы сопровождалось движением бедер, будто сорока хвостом подрагивала.

Учитывая, что слова с ее острого язычка срывались со скоростью ста в секунду, то выглядела Сорокина даже слишком эротично для прапорщика погранслужбы.

Она сразу вспомнила это грузоотправление, хотя прошло уже несколько месяцев.

– Интересно все же было, что за установка такая – нацию сохранять. Ведь на наших-то мужичков надежда слабая: им лучше пиво в руке, чем девушка вдалеке. Вот они и лакают это пойло. А кто не пьет, тот у жены под каблуком, и на сторону – ни шагу! А в семье больше одного ребенка теперь не бывает разве что у богатеньких. Вот я и подумала, вдруг там что-нибудь вроде мужика с вибратором, ведь баб-то резиновых понаделали…

– Это язык у тебя как вибратор! И еще… гм… кое-что!

– Я и не отрицаю, – несколько раз призывно вильнула бедрами прапорщик Сорокина. – А ваш товарищ, он, случайно, не холостой?

– Отставить, – сказал Байкалов. – С моим товарищем шутки плохи, он из… В общем… оттуда! Расследует дело государственной важности. Так что вы можете нам сказать о том грузоотправлении?

Девушка впервые за время разговора замялась:

– Размером с холодильник, может, чуть больше. Или меньше. Я сейчас посмотрю, в компьютере габариты должны быть. Распечатать? Укупорка просто фирменная…

– Ладно про укупорку. По сути, Сорокина, по сути. Что находилось внутри.

– Я уже сказала. Шкаф типа холодильника.

– Ну а в нем?

Нижняя часть кузова прапорщика, обтянутая форменной юбкой, выразительно вильнула в сторону Токмакова: мол, выручай, за мной не заржавеет! Вадим понял, что на этом везение кончилось: в тот чертов шкаф Сорокина не заглянула. А если старый друг начнет терзучить прапорщицу, еще какая-то ниточка может оборваться.

– Погоди, Олег, то есть товарищ подполковник! Давай сначала документы на эту музыку посмотрим. Что там у вас – карточки, копии ГТД? [29]

– Документы никуда не денутся.

– Поверь моему опыту, как раз они-то исчезают в первую очередь. Особенно, если тут есть хвостик ФСО.

– Сорокина, принеси! – согласился Байкалов, и когда дверь захлопнулась, добавил: – Хороший работник, безотказный, только о мужиках слишком много думает.

– Это заметно невооруженным глазом!

Через несколько минут Токмаков убедился, что и первая часть характеристики прапорщика Сорокиной была объективной. В толстенном скоросшивателе все документы были подшиты столь же аккуратно, листок к листку, как волосы в ее прическе.

Токмаков впился в них глазами. За его правым плечом, заменяя ангела-хранителя, сопел подполковник Байкалов. К левому плечу, обычному месту демона-искусителя, как бы невзначай прижалась прапорщик Сорокина. Но ее тугое бедро волновало сейчас полицейского в последнюю очередь. В графе «грузоотправитель» черным по белому было отпечатано: ООО «ФСО», Санкт-Петербург, проспект Большевиков, 147.

Токмакову показалось, что за его спиной проткнули покрышку «КамАза»: таким глубоким был вздох облегчения подполковника:

– В главном компьютере не было этих чертовых ООО, вот я и подумал на «старшего брата». ФСО – Федеральная служба охраны!

– Вот и я! – тут же подхватилась Сорокина, демонстрируя отменную приспособляемость. – Я тоже так подумала, поэтому, честно признаюсь, не стала в тот дурацкий ящик заглядывать. Вдруг секретно!