Дафна дю Морье - Генерал короля

• Название: Генерал короля
• Автор: Дафна дю Морье
• Издательство: Терра-Книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-275-00836-8

Роман английской писательницы Дафны Дю Морье посвящен событиям, происходившим в Англии XVII века. Стране, охваченной религиозной и гражданской войной, для своего спасения нужны были люди умные, бесстрашные и твердые. Ричард Гренвил, «генерал короля», оказывается именно таким человеком.

---

Несмотря на всю серьезность нашего разговора, Джон улыбнулся.

— Только доверься женщине, и она вмиг охладит в тебе весь боевой пыл.

— Только доверься женщине, и она сумеет не допустить войну в свой дом.

— Неужели ты хочешь бесконечно мириться с гнетом парламента?

— Конечно, нет. Но если начать плевать ему в лицо раньше времени, можно оказаться под его гнетом навеки.

Джон снова вздохнул и взъерошил волосы.

— Добейся разрешения и езжай в Маддеркоум, — посоветовала я. — Тебе ведь нужна твоя жена, а не восстание. Только должна предупредить, из Девоншира будет трудно сюда вернуться.

О таких затруднениях мне доводилось слышать уже не однажды. Те, кто отправлялся по своим делам в Девоншир или Сомерсет, имея на руках разрешение местных властей, по возвращении домой неожиданно встречались с непредвиденными препятствиями. Их подвергали тщательному осмотру, допросу, а затем обыску, пытаясь найти либо какие-то документы, либо оружие, да еще держали день-другой под арестом. Видимо, не только до нас, побежденных, доходили разные слухи.

Шерифом Корнуолла тогда был наш сосед, сэр Томас Эрль из Придо, что около Сент-Блейзи. Он был твердым сторонником парламента, однако человеком честным и справедливым. Из уважения к моему зятю он постарался сделать все, чтобы облегчить бремя выплат, тяжко легшее на плечи семьи, но противостоять Уайтхоллу он был не в состоянии. По доброте душевной он дал разрешение Джону поехать к жене в Маддеркоум, поэтому получилось, что той роковой весной из всех обитателей Менабилли там осталась я одна. Женщина и калека, я совсем не походила на человека, способного в одиночку затеять восстание. К тому же Рэшли поклялись не поднимать оружие против парламента. Словом, Менабилли не вызывало никаких подозрений. Гарнизоны, расположенные в Фой и во всех удобных бухтах, были усилены, численность войск, расквартированных в городах и деревнях, увеличена. А на нашем клочке земли царили тишь да гладь. Овцы паслись на холме Гриббин. Скот спокойно бродил по лугу. На восемнадцати акрах была посеяна пшеница. Над крышей нашего дома из одной-единственной трубы поднималась струйка дыма. Даже домик управляющего опустел: Джон Лэнгдон отдал Богу душу, и мы не могли себе позволить взять кого-то на его место. Ключи, такие важные и таинственные раньше, были теперь в моем распоряжении, а летний домик, ревностно охраняемый зятем, служил мне прибежищем по вечерам, особенно если дул сильный ветер. Я перестала совать нос в чужие бумаги. Книг почти не осталось — часть перекочевала в дом, а часть была послана Джонатану в Лондон. Стол опустел, на стенах повисла паутина, а на потолке появились зеленые пятна плесени. Но старый коврик по-прежнему скрывал каменную плиту с железным кольцом… Однажды из угла вылезла черная крыса и уставилась на меня, не мигая, глазами-бусинками. В разбитом восточном окне большой черный паук свил паутину, а плющ, дотянувшийся с земли до подоконника, забросил на него зеленый завиток. Еще несколько лет, и природа возьмет свое, думала я. Каменные стены начнут разрушаться, сквозь пол прорастет крапива, и все забудут плиту с железным кольцом, ступени, ведущие вниз, и подземный ход, пахнущий плесенью.

Ну что же, он свою службу сослужил, его время миновало.

Однажды в марте я наблюдала из окна летнего домика, как тени набегают на светлую рябь моря далеко за Придмутом. Часы на башне пробили четыре. Матти уехала в Фой и должна была скоро вернуться. Вдруг я услышала шаги по тропинке рядом с мощеной дорожкой. Я позвала, подумав, что это возвращается кто-то из работников, и хотела попросить его прислать ко мне кого-нибудь из слуг. Шаги стихли, но мне никто не ответил.

Я опять позвала, и на этот раз услышала шорох в кустах. Наверное, это мой знакомый лис вышел на охоту. Тут я увидела руку на подоконнике, ищущую, за что зацепиться, но стены домика были гладкими и не давали опоры ноге, поэтому через секунду рука соскользнула и пропала.

Кто-то за мной подсматривает. Может быть, это шпион парламента, любящий совать нос в чужие дела и пугать бедных деревенских жителей? Если он решил попробовать свои штучки на мне, то я быстро дам ему отпор.

— Если вы хотите поговорить с мистером Рэшли, то его нет дома, — сказала я громко. — Мне поручено управлять делами в Менабилли, так что госпожа Онор Гаррис к вашим услугам.

Выжидая, я все еще смотрела на окно, когда внеапно тень упала на мое правое плечо, и мне стало ясно, что кто-то стоит в дверях. Я схватилась за колеса кресла и быстро развернулась. Передо мной стоял невысокий мужчина, худой, одетый в темную простую одежду, наподобие той, что носят лондонские клерки. На лицо была надвинута шляпа. Он стоял, глядя на меня в упор, и держался за косяк.

— Кто вы? И что вам нужно?

Что-то в его манере отозвалось в моем сердце… Эта нерешительность, то, как он укусил ноготь на безымянном пальце…

Я уже почти узнала его, сердце во мне заколотилось, и тут он сорвал шляпу с примятых черных кудрей. Он улыбался сначала неуверенно, как будто сомневаясь, пока не увидел моих глаз и протянутых рук.

— Дик! — прошептала я.

Он тотчас же упал передо мной на колени, покрывая мои руки поцелуями. Я забыла, сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись, мне показалось, я обнимаю маленького, пугливого мальчика, который грыз кость и уверял меня, что он — собака, а я — его хозяйка. Но вот он поднял голову, и передо мной был уже не мальчик, но молодой человек с пушком на верхней губе и черными кудрями, прежде такими непослушными, а теперь короткими и гладко зачесанными. У него оказался мягкий, низкий голос, голос мужчины.

— Неужели ты так вырос всего за четыре года?

— Через два месяца мне будет восемнадцать. Неужели вы забыли? В первый мой день рождения после того, как мы уехали, вы прислали мне письмо, а потом больше ни разу.

— Эти два года, Дик, посылать письма было невозможно.

Я не могла глаз от него оторвать, так он вырос, изменился. Но, настороженный, подозрительный, остался прежним, сохранилась и привычка грызть ногти.

— Расскажи мне очень коротко, прежде чем придут и заберут меня домой, что ты здесь делаешь и почему?

Он посмотрел удивленно.

— Так, значит, я первый? Отец еще не появился?

Сердце у меня сжалось, но я не могла сказать, от волнения или от страха. Интуиция подсказала мне, что все опять возвращается, снова возвращается на круги своя…

— Здесь никого нет, кроме тебя и меня. Даже семья Рэшли, и та отсутствует.

— Да, нам это известно. Именно поэтому выбрали Менабилли.

— Выбрали для чего?

Он промолчал и принялся за старую привычку — начал грызть ногти.

— Они скажут, когда прибудут, — ответил он наконец.

— Кто — они?

— Во-первых, мой отец, во-вторых, Питер Кортни, потом Амброс Манатон, из Трекарреля, ваш брат Робин и, конечно, тетя Гартред.

Гартред… Я почувствовала себя как человек, который очень долго болел и был оторван от внешнего мира. Конечно, нам в юго-восточном Корнуолле приходилось слышать и не такие вещи, но все-таки ничего подобного мне еще не доводилось узнать.

— Расскажи-ка мне лучше, как ты жил с тех пор, как уехал из Англии? — спросила я нарочито спокойно.

Он встал с колен, аккуратно отряхнул одежду, потом почистил подоконник, прежде чем сесть.

— Из Италии мы уехали прошлой осенью и сначала отправились в Лондон, отец под видом голландского купца, а я — его секретаря. С тех пор мы объездили всю Англию от севера до юга, притворяясь иностранными дельцами, а на самом деле по заданию принца Уэльского. На Рождество мы пересекли Теймар и оказались в Корнуолле, и прежде всего посетили Стоу. Тетя уже умерла, как вы знаете, в поместье был только управляющий, мой кузен Банни, ну и другие. Отец доверился управляющему, и потом по всему графству ездил и проводил тайные встречи и собрания. От Стоу рукой подать до Бидефорда и Орли Корт. Там в это время жила тетя Гартред, которая уже рассорилась со своими друзьями в парламенте и очень хотела присоединиться к нам. Там же был и ваш брат Робин.

Вот уж воистину, мы в Менабилли совсем оторвались от мира. Парламент совершил-таки одно достойное деяние: прекратив распространение новостей, он заодно прекратил и распространение сплетен.

— А я и не знала, что Робин жил в Бидефорде. Дик пожал плечами.

— Он и тетя Гартред очень дружны. Как я понял, он у нее что-то вроде управляющего имением. Она, кажется, владеет землями, принадлежавшими вашему покойному брату?

Да, так они, наверное, и встретились. Земля, на которой расположен Ланрест, и та, что за рекой Милл, около Леметтона. Нет, я ни в чем не могла винить Робина, которому, видно, трудно было жить в тоске и бездействии после поражения.