Виктор Дубровский - Кочевые дороги

• Название: Кочевые дороги
• Автор: Виктор Дубровский
• Издательство: ИД "Ленинград"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-516-00056-0

Думаешь, что благодаря своим незаурядным умственным способностям все предусмотрел… Но оказывается, что тебя уже ждали и лишь тебе готовы передать дар, который очень пригодится в неведомом жестоком мире, где ты либо раб, либо господин и где тебе подчиняются волчьи стаи, а воронье следует за тобой, собирая кровавую жатву… А теперь разбирайся, что тут за страна, в которую ты так глупо провалился, что здесь за нравы и чем снискать хлеб насущный. Откуда в средневековом Харкадаре на рынках взялись вискозные ткани, у ремесленников в ходу синтетические красители и где высокородные покупают тяжёлые наркотики. Тут ещё и люди, именующие себя комиссарами, требуют всё отнять у богатых и поделить. Значит, существует проход в современный мир! Где он?!

---

— Вели подать мне еды. Выезжаем утром. Завтра придут шаманы, двое, разместишь их в обозе.

— Все исполню, тойон, — ответил Ильяс.

Широкобедрая Айбану в комнате сняла с тойона сапоги и омыла ноги, потом принесла легкий ужин — ойогос* из жеребятины и кумыс. Тыгын ел, а она стояла рядом и молчала.

[12] — Иди, постели мне, — сказал он, наевшись. Айбану засияла.

Тыгын зажег огонь возле кумирни, постоял, подумал про свой сон. Однако что-то шаман утаивает, не хочет говорить. Может мне беда будет, а он боится сказать? Если же Тимэрхэн знает про времена, когда Отец-основатель был жив, то почему никто никогда про это не говорил? Может прав его дядя, когда пытался убедить племянника про непонятные песни акынов? Действительно, можно и дураком стать, если много думать, правду старики говорят. Надо все-таки прочитать, что он написал. Тыгын пошел к сундукам. Открыл один из них, порылся, достал свитки и упаковал их в мешок. Затем погасил огонь и отправился спать.

Глава 3

Областной центр встречал меня смрадом дизельных выхлопов и ревом автомобилей. Я порулил в том направлении, где, как мне казалось, имелись торговые центры. Обочины дорог были обвешаны указателями — хвала местным властям. Искал долго место для парковки, пока, наконец, не приткнулся. Напряжённо, однако, тут у нас с парковками.

Перекусил в кафе, потом нашел газетный ларёк, где купил все газеты с объявлениями. Разложился в машине, начал изучать предложения на рынке недвижимости. Предложений было завались. Но системный подход — это наше всё. Да, кругом засилье агентств, продают всё что угодно, кроме того, что надо. Но мне, как порядочному чукче, с агентствами было не по пути. Мне хотелось светлых и чистых отношений с владельцем дома в области, на берегу водоема, недалеко от леса. Дорога, газ, водопровод — желательно. Жемчуг, наверное, в навозе искать легче, чем владельцев домов, но я добросовестно перелопатил все газеты. Итого — кот наплакал. Интересующих меня предложений — три. Звоню, из трех два уже всё продали, а одна дама согласилась на встречу с последующим визитом в деревню. Договорились на утро, чтоб всем было хорошо.

Я в супермаркете обновил ассортимент продуктов, добрал водки и коньяку, всякой колбасы, овощей и воды. Переночевал я в гостинице, могу себе позволить чуточку комфорта, опять же, встреча с женщиной, хоть и незнакомой это, в некотором роде, событие. Надо соответствовать. С раннего утра я уже был на ногах. Побрился, принял душ, сходил в бар, заказал эспрессо. Женщина опоздала всего на семь минут. Это, в некотором роде, показатель. С ней была девочка лет десяти, в ярком платье, белобрысая, с косичкой и бантиком.

Подошёл, поздоровался. Сдержанно так. Не надо показывать, что у тебя, практически, любовь с первого взгляда. Такие страсти чаще пугают женщин, чем располагают к ответным чувствам. Красивая, отметил я, очень красивая женщина. Я бы не сказал, что тростиночка на ветру, я бы сказал — ветка ивы в чистых водах реки. Пробормотал: "Хотелось быть её чашкой, братом её или теткой…"[13] и тут же себя одернул. Однако попытался щелкнуть каблуками кроссовок, склонил голову и с теплой улыбкой сказал:

— Вольдемар. Можно — Владимир.

— Ирина, — сухо ответила она, — а это моя дочь Аня.

Ну вот, подумал я, какие футы-нуты. Тут, буквально, со всей душой, а тебе вот так вот. Ни проблеска интереса в глазах, ни намека на улыбку. Это, наверное, у неё психотравма. Ни одна нормальная женщина не может не оценивать незнакомого мужчину. Я, конечно, не красавец, но могла бы быть и подобрее. Я всё-таки покупатель, а не просто так, покататься вышел. Таким образом себя накручивая, я поехал в сторону выезда из города.

— Вы показывайте дорогу и рассказывайте про мою голубую мечту, в которой я, может статься, буду жить, — попросил я её.

Ничего интересного она мне не рассказала. Деревня, как деревня. Дом она продает, потому что бабка померла, а у нее возможности ездить, хотя бы изредка, нет. Ехать три часа с лишним, на перекладных. Слишком тяжело. Дом ветшает, хороший дом, но скоро придет в негодность, если за ним не ухаживать. Дома, как она грустно заметила, тоже умирают, если в них не живут. Места хорошие, лес рядом, река тоже. Рыбалка, грибы, ягоды. У нее в деревне ещё тетка живет, на другом конце, так что иногда она дочь оставляет у нее. Но это нечасто, тётка есть тётка, а не бабушка.

Я мысленно стонал. Какой голос, какой у нее голос. Какие руки! Тонкие запястья, длинные пальцы. Шея лебединая, соболиные брови, первый раз в жизни понял, что такое "соболиные", раньше только в сказках слышал. Нет, нет. Надо досчитать до десяти. Мало ли какой голос, может она специально тренировалась. Надо ещё посмотреть, она, наверное, дура непроходимая, или характер злостный, не может быть так, чтобы всё было вместе.

Через некоторое время поля и перелески сменились лесом. Хорошим таким, плотным смешанным лесом, и это мне понравилось.

— Вот здесь остановите, пожалуйста, — сказала Ирина на перекрестке. Я остановился.

— Если сейчас поехать налево, то попадем на Выселки. Там есть площадка, где машины оставляют, а к нашему дому можно перейти по пешеходному мосту, это недалеко. А вот если ехать прямо, то придется проехать лишних десять километров, всю деревню надо объезжать, а потом по деревне назад ехать.

Слово "выселки" мне не понравилось. Выселками хорошее место не назовут. Обычно выселяли асоциальный элемент и нарушителей общественной нравственности, но будет хорошо, если я ошибаюсь.

Говорю Ирине:

— Давайте проедем длинным, но коротким путём.

Километров через пять мы свернули и въехали в деревню.

— Так, вы командуйте, Ирина, я дороги не знаю.

— Вот сейчас прямо, потом будет такие, — взмах руками, — большие деревья, потом направо, там ещё раньше детский садик был, за ним сразу, метров триста не доезжая, сразу налево, — она махнула рукой вправо.

Отлично. Так и поехали. Деревня действительно большая, не столько по количеству населения, сколько по площади. Дома стояли привольно, не жались друг к другу, совсем не то, что я видел раньше в других деревнях. Глухих заборов нет, только легкие ограды из штакетника. Улицы широкие, метров под сто, заросшие травой, сквозь которую едва виднелась колея. Бродят утки, куры, собаки и три козы. В наличии имелись два магазина типа сельпо, библиотека, бывший детский садик, школа, сельсовет, клуб. Мы проехали практически по всей деревне, потом по переулкам. Действительно, лишних километров десять намотали. Последняя улица разительно отличалась от остальных. Такая же широкая, как и другие, но нет зарослей крапивы, конопли и прочего травяного раздолья. Все лишнее выкошено, что надо покрашено, все аккуратно, никаких гнилых плетней и покосившихся заборов. Первая мысль: немцы, что ли здесь живут? Все дома одинаковые, но отличаются от прочих деревенских каменным фундаментом. Откровенных руин нет, но видно, что дома старые.

Мы подъехали к дому, который указала Ирина.

— Вот наш дом, третий от оврага, — показала она в сторону выселок, — если там ставить машину, то гораздо быстрее дойдете. А я сейчас ключи возьму.

Она пошла к соседнему дому. Я сейчас умру, с такой походкой — и в деревне, стройная фигура, красивые ноги с некрупными икрами, это бесовское наваждение, надо закрыть глаза и досчитать до десяти. Это меня заманивают, однозначно. Это сборище аферистов. Подлавливают вот такого пожилого мужчину, ждут, пока тот слюни распустит и потеряет бдительность, вывозят к чёрту на кулички, потом раз, и готово. Нет, непременно, сейчас из дома выйдет кузнец, даст мне кувалдой по темечку, и всё, прощай деревня, в таких лесах трупы удобно прятать.

Однако из дома вышла старушка, а не кузнец с кувалдой.

— Ой, Ирина! Здравствуй! Ты приехала? Тебе ключи, наверное, надо? — затарахтела хозяйка соседнего дома, мельком взглянув на меня. — Здравствуйте!

Вот это взгляд. Говорят, что женщине нужно семь секунд, чтобы составить мнение о мужчине. Этой женщине хватило трех миллисекунд. Бортовой вычислительный комплекс отдыхает.

Я приподнял кепи и, подобрав своему голосу подходящий тембр, произнес:

— Здравствуйте, меня зовут Вольдемар. Я чертовски рад, что нелегкая судьба привела меня в эти чудесные палестины.

— А меня — Мария Афанасьевна, — ответила бабуля, — очень приятно.

Женщины ушли в дом, за ключами. Там, наверняка, с Ирины снимают первичные показания: кто таков, откуда, сколько лет, где работает. Так же будет ей сообщены результаты обследования, уж не знаю, что бабуля на мне насмотрела. Сглаз, наверное, и венец безбрачия.

Я, тем временем, бубнил про себя наставления святого старца Сирина про воздержание в пожелании и порочном сластолюбии. Стиснул зубы, потряс головой и пошёл к дому. В машине же проснулся ребенок. Выползла, сонная, зевнула и выпалила без остановки: