Павел Гуревич - Куда идешь, человек?

• Название: Куда идешь, человек?
• Автор: Павел Гуревич
• Издательство: Знание
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1991
• ISBN: 5-07-002031-5

Что такое человек? В чем его уникальность? Верно ли, что ои возвышается над животным царством? Отвечая на эти вопросы, автор разбирает новую сенсационную антропологическую концепцию: человек был обречен на умирание и выжил благодаря способности подражать другим существам.

http://znak.traumlibrary.net

---

Не должно конструировать… А его, человека, изо всех сил конструируют. И вот что парадоксально. Пытаются расчленить, смоделировать самое уникальное человеческое свойство, в котором вроде бы коренится его тайна — сознание. К какому авторитету обратиться? Ну хотя бы к Станиславу Лему. Вот отрывок из его романа «Мир на земле».

«Итак, искусственный интеллект подешевел, а новые поколения вооружений дорожали в геометрической прогрессии… Но мысль об уменьшении солдата до размеров муравья в XX веке могла появиться лишь в области чистой фантазии. Ведь человека не рассредоточишь и не сократишь в масштабе! Поэтому подумывали о воинах-автоматах, имея в виду человекообразных роботов, хотя уже тогда это было анахронизмом. Ведь промышленность „обезлюживалась“, однако же роботы, заменявшие людей на заводских конвейерах, не были человекообразными. Они представляли собой увеличенные фрагменты человека: мозг с огромной стальной ладонью, мозг с глазами и кулаком…»

Ум рождает безумие, интеллект — деформацию сознания. И это человек разумный? Полно, да можно ли считать разум коренным и уникальным свойством человека? Не демонстрирует ли он врожденную неспособность к рациональности, к трезвости? Идеал рациональности, который на протяжении многих веков питал западноевропейскую философию, сегодня испытывает серьезные потрясения.

Многие люди ищут средство жизненной ориентации не в науке и интеллекте, а в мифе, грезе… Вспоминаю выразительную аллегорию. Люди идут друг за другом, положив руку на плечо. А впереди — слепец… Не стала ли глупость поводырем человечества? Кстати, в современной психологии все чаще возникает догадка: не стоит ли рассматривать шизофрению как норму сознания? Многие зарубежные специалисты, работающие в сфере так называемой гуманистической психологии, доказывают, что то сознание, которое мы считаем нормальным и которым мы повседневно руководствуемся, на самом деле патология…

Да что там психологи! Попробуем реконструировать критику разума, как она реализуется, например, у французских «новых философов». Именно разум, по их мнению, как способность человека к отвлечению от реальности, имел в европейской истории по крайней мере отягчающие обстоятельства. Во всеохватывающих системах мысли разум стал роковой силой. Способность человека расчленять, препарировать обернулась бедствием.

Пожалуй, лучше всего об этом сказано у поэта Максимилиана Волошина:

Наедине с природой человек
Как будто озверел от любопытства:
В лабораториях и тайниках
Ее пытал, допрашивал с пристрастьем.
Читал в мозгу со скальпелем в руке,
На реактивы пробовал дыханье,
Старухам в пах вшивал звериный пол.[13]

По удачному выражению поэта, природа, одурелая от пыток, под микроскопом выдала свои от века сокровеннейшие тайны… Но человек продолжал накладывать табу на все, что не сводилось к механизму: на откровенье, таинство, экстаз…

Огородил свой разум частоколом
Торчащих фактов, терминов и цифр
И до последних граней мирозданья
Раздвинул свой безвыходный Таноб.[14]

Рациональная деятельность человека обнаружила себя как насильственная и злонамеренная, направленная на подчинение мира. Разум вообще материализуется в недвусмысленно агрессивную силу. Он не только захватывает личность изнутри, но и — помимо ее желания и участия — подчиняет извне. Он насильственно диктует ей свои неукоснительные истины.

Разум захватил уже не только мир индивидуальной души. Он покорил мир всеобщей истории. Нации сами воздвигли над собой «статую командора», которая в мирные, спокойные времена как бы стушевывается, позволяя народам веселиться у ее подножия, но грозно оживает в кризисные моменты, внезапно прерывая веселье и показывая свою истинную сущность.

Однако стоит ли воспроизводить эти эпатирующие нападки на человеческий разум? Возможно ли вслед за «новыми философами» оценивать способность человека мыслить как предательство человеческой жизни? Именно в акте мысли человек возвышается над условиями своего человеческого бытия. Но ведь конструирование человека по принципу машины, путем моделирования сознания действительно подрывает все истоки размышлений об уникальности человека.

Что же специфически человеческого останется в новом виде, который явит моделирующий потенциал сознания? Интеллект, интеллект, интеллект… Но разве человек только машина? Если даже сделать такое допущение, то следует, судя по всему, добавить, что человек не просто машина, а особая машина, которая благодаря своим свойствам умеет страдать, обнаруживать добросердечие, проявлять благородство, демонстрировать волю…

И, наконец, попробуем подойти к проблеме с другой стороны. Отличается ли интеллект животного, если он ему присущ, от человеческого? Можно ли полагать, что это различие определяется лишь степенью развитости и в разуме человек обретает уникальное свойство, которое, безусловно, возвышает его над звероликой природой.

Допустим, что нет особых сомнений в том, что разум — специфически человеческое свойство. «Научное объяснение „мышления“, — отмечает академик. Т. И. Ойзерман, — по-видимому, возможно без допущения того, что оно совершает логические операции, то есть выводы из обобщений, понятий. Основанием для „вывода“ у животного является ощущение, восприятие определенного факта, который соответствует внутреннему (в основе своей видовому) стереотипу, означает искомую добычу, опасность или просто нечто неизвестное, вызывающее настороженность и т. п.»[15]

Однако можно ли полагать, что именно разум («всепонимание») — основной уникальный атрибут человека? Ведь в человеке, несмотря на его разумность, легко просматриваются разрушительные свойства, губительные страсти. Эрих Фромм, видный американский философ, написавший работу «Разрушительное в человеке», пришел к убеждению, что в каждом из нас таятся некрофильские тенденции, то есть стремление к смерти.

Читатель, а как вы думаете, есть ли в вашем характере нечто некрофильское… Ответьте в порядке тестирования на несколько вопросов.

Любите ли вы бывать на кладбище? Избегаете? Хорошо, пойдем дальше. Возникают ли у вас мысли о самоубийстве? Хоть раз в жизни, когда казалось, что дальнейшее существование невозможно? Нет, не возникало? Ну и слава Богу. Не раздражайтесь, пожалуйста, ведь это только тест. Что вам приятнее, разобрать игрушку или собрать ее? Собрать? Ну, ладно… Можете заказать табличку и выгравировать на ней — «биофил». Так Эрих Фромм называет людей определенной психологической структуры — любителей жизни…

Впрочем, еще минутку. Несколько лет назад американский журнал «Даедалус» опубликовал небольшую заметку о том, как на глазах толпы умирал мальчик, оказавшись в зоне тока высокого напряжения. Подростка можно было спасти, но никто из очевидцев этой трагедии не ступил и шагу. Все были буквально заворожены картиной мучительно длящейся агонии. Свидетели, как выяснилось, наблюдали за этим эпизодом и оценивали его гак, словно все это многократно и в разных ракурсах уже развертывалось на домашнем экране.

Заметка констатировала факт. Она не содержала в себе ни осуждения, ни размышления. Рассказывалось о событии, не выходящем за рамки ежедневной хроники происшествий. Но не будем спешить с моральной оценкой этой истории. Попробуем войти в атмосферу эпизода. Не правда ли, информация побуждает не только к изобличению преступной пассивности или скрытого палачества? Она заставляет «самоопределиться».

Представим себя на минуту среди этой «зачарованной толпы». Поразмыслим неторопливо, с необходимой внутренней сосредоточенностью. Как поступил бы каждый из нас? Вы лично? Проявили самостоятельность или уступили бы инстинкту стадности? Оказались способными к сознательному поведению или поддались бы цепкому зрелищу? Обнаружили сострадание или окаменели бы в совершенном безразличии к непоправимой беде? А теперь откровенно, как на исповеди — не доставляют ли вам удовольствие сцены казни, мучений, агонии?

Газеты писали о том, как в США был создан клуб «фильмов для избранных». Там показывали документальные и художественные ленты, в которых жертва мучительно расставалась с жизнью. Садисты приходили «побалдеть». Но для гурманов «кровавого зрелища» снимались особые ленты. Значит, так… Собирались палачи (и все это снималось на пленку) и обсуждали, кого бы это пристукнуть, но с наибольшим художественным эффектом. Возникали кандидатуры, некоторые из них отклонялись по причине неполного соответствия высоким некрофильским стандартам.

Наконец, приискивалась кандидатура, вполне пригодная для волнующего палаческого зрелища. Но просто удавить — это неинтересно. На таком пути художественные ленты не рождаются. Обдумывались планы замедленного убийства, которые позволили бы заглянуть жертве в глаза, ощутить ее предсмертный ужас, не пропустить последнее дыхание… Еще хорошо бы жертву после длительных терзаний чуть-чуть оживить и начать все сначала.