Теодор Моммзен - Моммзен Т. История Рима.

• Название: Моммзен Т. История Рима.
• Автор: Теодор Моммзен
• Жанр: История

Теодор Моммзен. История Рима. — СПб.; «НАУКА», «ЮВЕНТА», 1997.

Воспроизведение перевода «Римской истории» (1939—1949 гг.) под научной редакцией С. И. Ковалева и Н. А. Машкина.

Ответственный редактор А. Б. Егоров. Редактор издательства Н. А. Никитина.

---

ГЛАВА IV

ПАДЕНИЕ ЭТРУССКОГО МОГУЩЕСТВА.

После того как мы обрисовали развитие римских государственных учреждений в течение двух первых столетий республики, мы должны вернуться к началу той же эпохи, для того чтобы изложить внешнюю историю Рима и Италии. Около того времени, когда Тарквинии были изгнаны из Рима, могущество этрусков достигло своего апогея. В Тирренском море бесспорно властвовали туски и находившиеся в тесном с ними союзе карфагеняне. Хотя Массалия еще отстаивала свою независимость, несмотря на то, что ей приходилось вести непрерывную и тяжелую борьбу, зато во власти этрусков находились гавани Кампании и страны вольсков, а со времени битвы при Алалии также и Корсика. В Сардинии сыновья карфагенского полководца Магона положили начало величию своего рода и своего родного города полным завоеванием острова (около 260 г. [500 г.]), а в Сицилии — тем временем как эллинские колонии были заняты внутренними раздорами, — финикийцы успели без серьезного сопротивления завладеть западными гаванями острова. Корабли этрусков господствовали также на Адриатическом море, а их каперы наводили страх даже на восточных водах. И на суше их владычество, по-видимому, усиливалось.

Обладание Лациумом имело огромную важность для Этрурии, которую только латины отделяли от находившихся под ее покровительством вольскских городов и от ее владений в Кампании. Надежный оплот римского могущества служил до той поры достаточной охраной для Лациума и с успехом защищал против этрусков тибрскую границу. Но когда римское государство ослабело от внутренних смут, возникших после изгнания Тарквиниев, весь этрусский союз поспешил воспользоваться этим благоприятным случаем и под предводительством царствовавшего в Клузии царя Ларса Порсены возобновил с усиленной энергией нападение, которое уже не встретило прежнего отпора; Рим капитулировал и по мирному договору (заключенному, как полагают, в 247 г. [507 г.]) не только уступил соседним тускским общинам все свои владения на правом берегу Тибра, отказываясь от своего исключительного владения этой рекой, но даже выдал победителям все свое оружие и обязался впредь употреблять железо только для плуга. По-видимому, уже было недалеко то время, когда Италия объединится под верховенством этрусков.

Однако порабощение, которым грозила как грекам, так и италикам коалиция этрусков и карфагенян, было удачно предотвращено совокупными усилиями тех народов, которых связывали узы племенного родства и общая опасность. Этрусская армия, проникшая после падения Рима в Лациум, встретила на своем победоносном пути первое препятствие перед стенами Ариции благодаря своевременному прибытию подкреплений от куманцев (248) [506 г.]. Нам неизвестно, как кончилась эта война, и главным образом неизвестно, разорвал ли тогда Рим свой пагубный и позорный мирный договор; положительно известно только то, что и на этот раз тускам не удалось прочно утвердиться на левом берегу Тибра.

Вскоре после того эллинской нации пришлось выдержать еще более серьезную и еще более решительную борьбу с варварами и на западе, и на востоке. То было время персидских войн. Положение, которое занимали жители Тира по отношению к великому царю, втянуло карфагенян в сферу персидской политики (даже существует правдоподобное предание о союзе, заключенном между карфагенянами и Ксерксом), а вместе с карфагенянами и этрусков.

То была одна из самых грандиозных политических комбинаций, вследствие которой одновременно устремились азиатские полчища на Грецию, а финикийские на Сицилию, для того чтобы одним разом стереть с лица земли свободу и цивилизацию. Победа осталась за эллинами. Битва при Саламине (274) [480 г.] спасла собственно Элладу и отомстила за нее, и, как рассказывают, в тот же день владыки Сиракуз и Акраганта, Гелон и Ферон, нанесли громадной армии карфагенского полководца Гамилькара, сына Магона, такое решительное поражение при Гимере, что этим и кончилась война; финикийцы же, еще не стремившиеся в ту пору к завоеванию всей Сицилии для самих себя, снова стали держаться своей прежней оборонительной политики. До сих пор уцелело несколько больших серебряных монет, выбитых для этой войны из украшений супруги Гелона Дамареты и других знатных сиракузянок. Следующие поколения с признательностью вспоминали о кротком и храбром сиракузском царе и о воспетой Симонидом славной победе. Ближайшим последствием унижения Карфагена был упадок морского владычества его этрусских союзников. Владетель Региона и Занкле Анаксил запер их каперам Сицилийский пролив своим постоянным флотом (около 272 г. [482 г.]); вскоре после того куманцы и Гиерон Сиракузский одержали подле Кум (280) [474 г.] решительную победу над тирренским флотом, которому тщетно пытались помочь карфагеняне. Это была та самая победа, которую Пиндар воспел в первой пифийской оде. До сих пор сохранился этрусский шлем, который был послан Гиероном в Олимпию с надписью: «Гиерон, сын Диномена, и сиракузцы Зевсу Тирренское добро от Кум» 115 . В то время как благодаря этим необычайным победам над карфагенянами и этрусками Сиракузы стали во главе находившихся в Сицилии греческих городов, среди италийских эллинов бесспорно занял первое место дорийский Тарент, так как ахейский Сибарис пал около того времени, когда были изгнаны из Рима цари (243) [511 г.]; страшное поражение, которое было (280) [474 г.] нанесено тарентинцам япигами и которое было самым тяжелым из всех до тех пор нанесенных греческим армиям, лишь пробудило всю мощь народного духа, развернувшегося с чисто демократической энергией, точно так же как и в Элладе после персидского нашествия. С тех пор первую роль в италийских водах играют уже не карфагеняне и не этруски, а на морях Адриатическом и Ионическом тарентинцы, на Тирренском — массалиоты и сиракузяне, причем эти последние все более и более стесняли морское разбойничество этрусков. После победы при Кумах Гиерон занял остров Энарию (Искию) и тем прервал сообщения между этрусками, жившими в Кампании, и теми, которые жили на севере. Чтобы решительно положить конец морским разбоям тусков, была отправлена около 302 г. [452 г.] из Сиракуз особая экспедиция; она опустошила остров Корсику и берега Этрурии и заняла остров Эталию (Эльбу). Хотя этим путем еще и не достигли окончательного уничтожения этрусско-карфагенских пиратов (так как каперство, по-видимому, существовало, как например в Анции, до начала пятого столетия от основания Рима), все-таки могущество Сиракуз сделалось надежным оплотом против соединенных тусков и финикийцев. Правда, был момент, когда казалось, что это могущество непременно будет сломлено афинянами, которые предприняли во время пелопоннесской войны (339—341) [415—413 гг.] морскую экспедицию против Сиракуз и получили от своих старых друзей этрусков подкрепление в виде трех пятидесятивесельных галер. Однако победа осталась, как известно, за дорянами и на западе, и на востоке. После постыдной неудачи афинской экспедиции Сиракузы сделались неоспоримо первой греческой морской державой, так что стоявшие во главе местного управления государственные люди стали помышлять о господстве над Сицилией и южной Италией и над обоими италийскими морями; с своей стороны карфагеняне, видя, что их владычеству в Сицилии стала грозить серьезная опасность, были вынуждены поставить и действительно поставили главной целью своей политики приобретение перевеса над сиракузянами и покорение всего острова. Здесь не место описывать, как эта борьба привела к упадку серединных сицилийских государств и к усилению карфагенского могущества, а что касается Этрурии, то новый владетель Сиракуз Дионисий (царствовавший 348—387 [406—367 гг.]) нанес ей очень чувствительные удары. Честолюбивый царь утвердил свое новое колониальное могущество прежде всего в италийском восточном море, в северных водах которого стала тогда впервые владычествовать греческая морская держава. Около 367 г. [387 г.] Дионисий занял и колонизировал на иллирийском берегу гавань Лисс и остров Иссу, а на италийском берегу пристани Анкону, Нуману и Атрию; воспоминания о сиракузском владычестве в этой отдаленной стране сохранились не в одних только «рвах Филиста», т. е. канале, который был прорыт близ устьев По без сомнения известным историком и другом Дионисия, жившим во время своего изгнания (368 г. и сл.) [386 г.] в Атрии. Вероятно, с этими же событиями находится в связи и изменение названия италийского восточного моря, которое с тех пор стало носить вместо прежнего названия Ионического залива и до сих пор употребительное название «моря Атрии» 116 . Но Дионисий не удовольствовался тем, что отнял у этрусков их владения в восточном море и пресек их торговые сообщения; он нанес их могуществу решительный удар тем, что взял приступом и разграбил церитский портовый город Пирги (369) [385 г.]. От этого удара этруски уже никогда не могли оправиться. Беспорядки, возникшие в Сиракузах после смерти Дионисия, открыли для карфагенян более широкий простор, и их флот снова приобрел в Тирренском море преобладание, которое с тех пор сохранял за собой с небольшими промежутками; но этруски страдали от этого не менее греков, так что, когда Агафокл Сиракузский стал в 444 г. [310 г.] готовиться к войне с Карфагеном, к его флоту присоединились восемнадцать этрусских военных кораблей. Этруски могли бояться за Корсику, которая, по всей вероятности, еще находилась в ту пору под их властью; старинная этрусско-финикийская симмахия, существовавшая еще во времена Аристотеля (370—432) [384—322 гг.], таким образом, распалась, но своего морского могущества этруски уже не могли восстановить.