Фанфикс.ру айронмайденовский - Фанфик Четверо лучших

• Название: Фанфик Четверо лучших
• Автор: Фанфикс.ру айронмайденовский
• Жанр: Эротика

Категория: слэш, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Драко становится жертвой насилия, Гарри не может разобраться в себе, Люциус мечется между светлой и тёмной стороной, а Северус ступает на ещё одну скользкую дорожку. Но это только начало…

---

— Мордред с ним, — решил тем временем Люциус, отходя и роясь в ящике стола. Я вздохнул с облегчением: если он что-то и понял, то виду не показал.

— Ну вот, смотри, — он уселся в кресло, занёс над бумагой перо.

— Люц! — предостерёг я. — Помни про Поттера.

— А ты помни про родовую магию и тайну родственной переписки, — ответствовал он. Я тут же понял, что он имел в виду: если глава рода пожелает, то написанное им не прочтёт никто, кроме родственников.

— Есть те, заботиться о ком уже бесполезно, — говорил друг, водя пером по пергаменту. Поняв, что всё равно ничего на нём не увижу, я с радостью решил, что подходить ближе необязательно.

— Белла, например, — подсказал я.

— Или Фенрир, — добавил он, и, как мне показалось, кровожадно осклабился. Никогда за ним такого не замечал…

— Петтигрю, — подсказал я снова.

— А есть те, на кого можно нажать, — продолжал он. — Розье из таких. Он всё равно по-хорошему не понимает.

Я промолчал. Розье был той ещё сволочью, но имел полезные связи во Франции. Как его ещё можно было использовать, я не знал.

— Ну, вот или те, кто сам будет рад приспособиться, — сказал Люциус, скрипя пером. — Крэбб, Гойл и Нотт, эта дружная троица. Бедняге Руквуду, кажется, уже всё равно. На Барти и давить нечего, сделает всё, что скажут.

— Есть те, кого можно просто заинтересовать, — продолжил я за него. — Кто нужен в силу своих знаний. Тот же Крэбб — едва ли не последний в стране некромаг. А без Лестрейнджей можно ставить крест на артефактологии.

Люциус фыркнул:

— Что-то я не замечал за ними особой тяги к науке, — сказал он. — Особенно за Руди.

— Это не отменяет сборника статей, изданного Рабастаном прямо после школы, — сухо сказал я.

— А Макнейр? Сейчас скажешь, что палачи всегда были нужны? — усмехнулся он, но уже невесело. — Что этот его котёнок — начало раскаяния?

— Угробить человека и при этом до слёз жалеть зверюшек — одно другому не мешает, — ответил я тем же сухим тоном.

— Понял, — Люциус склонился над пергаментом.

Я вышел от него в два ночи, с гудящей от мыслей головой и с плечами, на которые ощутимой тяжестью легла ответственность за весь наш неудачливый Тёмный Орден.

В полуосвещённом коридоре возле моей двери не спеша прогуливалась высоченная фигура.

— Снейп, — сказал Макнейр, бережно укачивая на ладони своего котёнка. — Я к тебе. Дай мне что-нибудь от… ну, чтобы не хотеть.

Я окинул его удивлённым взглядом.

— Странно, все как раз за обратным эффектом приходят…

Открыв дверь, я пропустил его, завернул в лабораторию, а шотландец неловко замер на пороге. Я налил нужное зелье во флакон, закупорил, протянул палачу и встретился с задумчивым взглядом ясных голубых глаз.

— Слушай, Снейп, а от тоски зелье есть?

Я прислонился плечом к косяку.

— Есть. Огневиски называется.

Он не рассердился, хотя стоило бы.

— Да нет же, зелье.

— А ты что, тоскуешь, что ли? — я смерил его взглядом снова; делать это было немного неудобно из-за нашей разницы в росте.

— Да не я, Огги. Меня Toshka для него попросил. Ну ладно, я пошёл. Передам, что нету.

— Стой, — велел я, вспоминая внезапно тёмные круги у Руквуда под глазами и его несмываемый табачный запах.

В лапищу палача легли флакончики с Успокоительным, Бодрящим и Сном-без-сновидений.

— Это пусть выпьет сейчас, это завтра утром, а это когда хочет, но только чтобы после второго прошло не меньше шести часов. Понял?

Он повторил заученно, таким же голосом, как когда-то отвечал у доски, и собрался уходить. На пороге обернулся с прижатой к груди левой ладонью, в которой спал пушистый комочек, кивнул на него и улыбнулся, растягивая кривой шрам поперёк губ:

— А имя я ему всё-таки выдумал — Рики. Пусть живёт.

Не думая уже ни о чём, я запер двери, глотнул Сна-без-сновидений и, не раздеваясь, повалился на кровать. Кажется, всё началось и без нас.

45. ДМ. Поцелуи

— Не придут, — сказал я, откладывая книгу в строну и глядя на часы. — Пока там этот приём закончится, пока то да сё. А завтра, между прочим, в рейд.

— Угу, — сонно откликнулся Поттер. Он сидел на своём прежнем месте, в полюбившемся ему кресле, и делал вид, что читает.

— Что там у тебя за книга? — спросил я.

— Ментальная магия, — отмахнулся он и сдвинул очки на лоб.

— А у меня анимагия, — я устало кивнул на отложенный фолиант. — Может, узнаем, как правильно угробить Нагайну. Или как её выманить из Мэнора, на худой конец.

Поттер внезапно фыркнул, глядя на меня.

— Что развеселился? — полюбопытствовал я, откидываясь на спинку дивана и потирая глаза.

— Да так, вспомнил кое-что, связанное с животными. Курсе этак на четвёртом было дело… — с хитрецой в голосе ответил Поттер. Я нашарил диванную подушку и, не глядя, метнул. Возмущённый вопль свидетельствовал о том, что я попал по адресу.

— Как хорошо, когда тебя понимают с полуслова! — не менее ехидно заявил Поттер. Я нагнулся, и подушка впечаталась в спинку дивана позади меня.

— Ух ты, — восхитился герой. — С закрытыми глазами!

— Ты предсказуем, — с ленцой протянул я. — Крёстный тебе это уже устал повторять.

— А что бы ты сделал на моём месте? — озадаченно поинтересовался Поттер.

— Заколдовал бы подушку так, чтобы она подлетела и исподтишка ударила меня по затылку! В конце-концов, у кого из нас есть палочка? Кстати, дай её сюда.

— Палочку? — удивился Поттер. — Тебе зачем?

— Давай, не бойся, поколдую и верну, — улыбнулся я. Он полез было в карман, но отдёрнул руку. Видимо, моя улыбка была слишком доброжелательной.

— Над чем поколдуешь? — строго спросил он. Я снисходительно похлопал в ладоши:

— Поздравляю с окончательным пробуждением внутреннего слизеринца. Теперь ты понял, что мы не трусы, а осторожные?

Поттер почесал лохматую голову.

— Понял, — не слишком уверенно сказал он.

— А теперь дай палочку.

— Зачем?

Я с видом мученика отдул чёлку со лба.

— Научили на свою голову… Как я без палочки колдовать буду?

— А что ты хочешь заколдовать? — подозрительно поинтересовалось бывшее гриффиндорское недоразумение. К сожалению, слово «бывшее» относилось только к факультету Годрика.

— Бумагу, — я встал с дивана, требовательно протянул руку. — Гони палочку.

Он поморщился и с явной неохотой отдал. Я взмахнул ею, и пергаментные свитки на столе пустились танцевать подобие вальса.

— Отлично, — я выхватил из их толкотни свои записи, вчитался, замахал конфискованной палочкой, бормоча формулу заклинания. Когда с последним свитком было покончено, я обернулся к Поттеру и, склонившись в шутливом поклоне, протянул ему палочку обратно.

— И что? — недоумённо спросил он, глядя на свитки. Я кинул ему один:

— Возьми и подпиши его своим именем или прозвищем.

Поттер неодобрительно покосился, но нашёл перо и чернила и подписал. Я взял у него перо и подписал второй.

— Теперь постучи по нему палочкой, — посоветовал я. Он послушался, и глаза его полезли на лоб.

— Хорёк?! — воскликнул он. — Здесь появилась надпись «Хорёк»!

Я продемонстрировал ему свой пергамент с точно такой же надписью.

— Теперь коснись палочкой моего прозвища и напиши что-нибудь.

Он зашкрябал пером, даже высунул язык от усердия. На моём пергаменте проступила надпись каракулями Поттера: «Хорёк — дурак». Я выхватил перо. С совершенно очумелым взглядом национальный герой наблюдал, как на его листе появляется чёткое: «Сам дурак».

— Дело за малым, — подытожил я, — раздать всю эту зачарованную груду твоим друзьям.

Я всего ожидал, но не того, что он набросится на меня с объятиями. Поттер сдавил меня поперёк туловища так, что я едва мог вздохнуть.

— Гар-ри… пусти… — прохрипел я, пытаясь вывернуться. Было неловко, но не страшно. Я-то думал, что меня будет пугать любое прикосновение, тем более, прикосновение того, кто вожделеет меня, а оказалось, что нет… Храни, Мерлин, тех, кто проводил ритуал!

Вдруг я осознал, что мы с Поттером стоим посреди комнаты, причём его руки всё ещё лежат у меня на поясе, а мои — у него на плечах. Невозможные зеленющие глаза заглядывали, казалось, в самое сердце, просили и любопытствовали.

— Поттер, — предупреждающе произнёс я и не узнал свой голос. — Ты пожалеешь.

— О да, — шёпотом ответил он, не разрывая зрительного контакта. — Ты нажалуешься Люциусу, и он наденет на меня этот ваш темномагический ремешок. Только это будет потом.

— А что будет сейчас? — поинтересовался я.

— А сейчас — только ты, — ответил он в лучших традициях романтической чуши, и вдруг нахмурился: — А ты вообще, как… ну…

— Пока не поцелуешь — не узнаю, — сказал я, в сотый раз прислушиваясь к себе. Никакого страха, никакого отторжения. В этот момент Поттер осторожно коснулся языком моих губ, и я буквально ошалел. Панси налетала сразу и присасывалась, пока хватало дыхания, а Поттер… если бы рот не был занят, я бы обязательно спросил, кто его научил так целоваться. Я впустил его сам, безо всякого принуждения, и ответил, как умел.