Фанфикс.ру Friyana - По другую сторону надежды

• Название: По другую сторону надежды
• Автор: Фанфикс.ру Friyana
• Жанр: Эротика

Категория: слэш, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Cлишком много допущено ошибок, слишком многие вопросы остались без ответа. Даже если ты предпочел бы смерть - действительно ли выбор существует всегда?

---

— Поттер, не шути со слизеринцами, — серьезно сказал Драко. — Подобный совет Панси вполне может принять к сведению, а ближайшие кандидаты в округе — это мы с тобой. Она тебя привлекает?

Гарри прыснул, отворачиваясь.

— Если я спрошу, привлекает ли она тебя, ты, я чувствую, дашь мне в глаз, — сквозь смех пробормотал он.

— По крайней мере, попытаюсь, — согласился Драко. — К тому же, я в жизни не поверю, что ей действительно это нужно. Она выглядит, как человек, закрывший тему близких отношений для себя раз и навсегда.

— Ты ее тоже когда-то закрывал, — небрежно отмахнулся Поттер. — И посмотри, где ты в итоге оказался.

Малфой наклонился и коснулся губами его лица.

— В раю, — прошептал он, обнимая Гарри. — И черта с два ты меня отсюда выгонишь, Поттер…

Гарри молча зарылся лицом в его волосы. Наверное, Драко прав, устало подумал он — не стоит ворошить то, что пока не случилось… тем более, что при одной мысли о чем-то ином хочется выть.

А при мысли о том, что все это однажды снова закончится, оборвется — как и тогда, в какую-нибудь ничем не примечательную секунду — хочется умереть прямо сейчас. Так, может быть, уж лучше завывания, чем смерть?..

* * *

Больничные стены навевали тоску.

В детстве, бывая в клинике, Панси гадала, что именно создает здесь такой неповторимый, особенный, притягивающий и одновременно отталкивающий запах. Цветы, которыми уставлены подоконники? Зелья — перемешавшиеся, наслоившиеся одно на другое? Кровь, спирт?

Едва уловимая вонь смерти и разложения — вот как она называла это сейчас. Самым странным казалось то, что определение пришло сразу же, стоило только перешагнуть через порог и вдохнуть полной грудью больничный воздух.

Молоденькая ведьма за стойкой, указатели, лифт, солнечный свет, едва пробивающийся сквозь неплотно прикрытые шторы в коридорах. Сиделка у кровати — и отсвет презрения и, одновременно, подобострастия в ее глазах. Презрения — потому что она презирает всех, кто ходит к безнадежным больным, полагая, что каждый из них бывает здесь только для того, чтобы лишний раз порадоваться — умирает не он, а кто-то другой, поняла Панси. Подобострастия — потому что в этой палате умирает Гермиона Грэйнджер, про которую ни черта не ясно, кроме того, что ее навещала МакГонагалл, та самая дама, что сменила на посту Альбуса Дамблдора, убившего в свое время Сами-Знаете-Кого.

Этого хватало, чтобы быть вежливой с посетительницами пациентки. На всякий случай.

— Только не прикасайтесь к ней, — учтиво напомнила она и встала, уступая Панси место рядом с кроватью.

— Как она? — негромко спросила девушка, удерживая сиделку за рукав.

Несколько секунд тишины дали больше информации, чем произнесенные, наконец, слова.

— Мы делаем все, что возможно, — ровно ответила та — и вышла.

Почки не функционируют, поражение кожного покрова — восемьдесят три процента, лицевые и глазные мышцы не подлежат восстановлению, разрушение периферической нервной системы…

— Ну, здравствуй… гриффиндорка… — вздохнула Панси, медленно опускаясь на стул.

Лежащее, а, точнее, висящее в футе над кроватью спеленатое заклятьями существо не отреагировало. Впрочем, реакции Панси не ожидала — идя сюда, она отдавала себе отчет в том, что поговорить с Гермионой уже не удастся. Да и сложно говорить с тем, чьи голосовые связки остались в недавнем прошлом — даже если у Грэйнджер хватит упрямства выкарабкаться из комы и пройти через все курсы косметической колдомедицины, вряд ли она сможет снова научиться говорить. И — да, видеть. Немота — еще полбеды, но слепота… При том, что поражены не только глаза, но и весь участок мозга, ей даже подвиг Моуди не повторить…

Жалость была бы уместной, поймала себя на странной мысли Панси. Хорошо, что испытывать не обязательно. Мешает… да и ни к чему она Грэйнджер. Вот если бы жалостью из комы поднять можно было… или хотя бы зрение вернуть…

Она протянула руку и осторожно коснулась лба едва дышащей Гермионы кончиками пальцев.

— Давай-ка посмотрим, что там у нас… — бормотала Панси, скользя ладонью над лицом девушки.

Прикрыв глаза, она сосредоточенно прислушивалась — так, как учила Лавгуд, хотя из Лавгуд учитель, конечно… так ведь и другого-то нет, только и остается, что вытягивать информацию из этой чокнутой…

«… — Я ей что, все мозги должна буду обшаривать?

— Драконы были последним и самым пугающим из того, что она видела. Наверняка это будет на поверхности. Просто посмотришь — что увидишь, то и хорошо. Не получится — придем еще раз…

— Если он будет, этот — еще раз…»

В воспоминаниях Гермионы была чернота. Непроглядная, пустая, гулкая, как дом, который давно покинут хозяевами. Панси сжала зубы и уставилась на девушку, подперев кулачком подбородок.

— Ну, и что мне с тобой делать? — мрачно поинтересовалась она. — Ты ж такими темпами в любой момент умереть можешь… единственный свидетель ты наш.

Она придвинулась ближе.

— Ладно… попробуем вот так…

Панси встала и, наклонившись, уперлась обеими руками в кровать по разные стороны от Гермионы. Пустые выжженные глазницы смотрели прямо на нее.

М-да, жаль, что у нее глаз нет, машинально подумала Панси. Что-то, чувствуется, легче было бы на порядок…

Вдохнув, она склонилась чуть ниже, лбом к самому лбу девушки.

Лавина образов нахлынула, смывая сознание, как мощный поток.

Лица замелькали, сменяя друг друга, как картинки в рехнувшемся калейдоскопе. Суровое и напряженное — МакГонагалл, мрачное — Снейпа, улыбающееся — какого-то темнокожего мужчины средних лет, рыжий Уизли — сосредоточенно покусывает губы, глядя на шахматную доску, и пламя камина за его спиной, Гарри… хмурый и осунувшийся, на подоконнике аляповатой, в ярко-красных тонах, гостиной, снова Гарри — лежащий на пушистом ковре, навзничь, огромный, вспухший ожог на его груди, под разорванной рубашкой, чьи-то глаза — бездонная серая пустота, сумрачный, исхудавший Драко, выходящий из камина, пламя свечи, и тени от него — на стене…

Панси фыркнула и помотала стриженой головой. Чушь какая-то…

«…— Почему, вообще, идти должна ты? У тебя ни опыта, ни умений!

— Потому что о том, что ты — маг, в Магическом Мире только ленивый не знает.

— И что, арестуют прямо в клинике? Не смеши.

— Когда арестуют, смеяться сама уже не захочешь. Иду я, потому что больше некому.

— Только не вздумай там ни на кого влиять! И не защищайся, пока не трогают — они просто люди.

— Хорошо…

— И мысли у всех подряд не подслушивай. Упаси Мерлин, заметят.

— Да, мамочка! Заткнись уже…»

Нужно было что-то другое. Нужно. Необходимо, черт побери, Грэйнджер, ну как же тебе объяснить, что нам без этой информации никуда, дурочка ты наша…

Панси стояла, наклонившись над ней, и нервно постукивала пальцами по одеялу.

— Давай же, милая, мне нужно увидеть… — пробормотала она, проводя ладонью над обожженной щекой. — Очень нужно. Ты даже не представляешь, как сильно, это ж получится, что ты зазря здесь загнулась, если я сейчас из тебя вытащить ничего не смогу… Давай, подскажи мне, как тебя разговорить… Неинтересны мне твои личные переживания, только это покажи, и я отстану… Честное слово, отстану, только помоги — хоть немножечко…

Грэйнджер молчала — хотя, конечно, она молчала бы в любом случае, даже хныкать и стонать толком ей сейчас было нечем, обугленный остаток от человека… Панси невольно поморщилась — пакостная, все-таки, смерть от ожогов… никому не пожелаешь. Хорошо, хоть в коме лежит — наверняка боли не чувствует…

Чертова жалость все же упорно пыталась прорваться наружу.

«…— Запомни — чувство, физический контакт и желание. Этого достаточно.

— Зачем мне это запоминать, если ты только что вопила, что этого нельзя делать?

— Пфф… Так ты не делай, ты запоминай. Все равно когда-нибудь пригодится, вдруг мальчишек рядом не будет.

— …Странные вы тут, все равно. Все трое.

— Зато живые, Панси. Чего и тебе желаю…»

Живые. Грэйнджер, вон, тоже живая… только толку от этого никакого пока что. Хотя, с другой стороны, если она умрет, толку не будет не только в ней, но и в ее самоубийстве. Из мертвых, по словам Лавгуд, уже ничего не вытянешь… будь ты хоть трижды магом.

— Мне нужна эта информация, — монотонно повторила Панси, глядя в пустые глазницы. — Ох, Грэйнджер, как она мне нужна… не самим же нам шеи подставлять, раз ты такая дурочка оказалась… что даже улизнуть толком не успела… Хотя — ведь успела же. Там не было антиаппарационного барьера? Или ты умудрилась за него выскочить? Или что?

Чувства, говорила Лавгуд. Желание… Да у меня вообще ни черта сейчас нет, кроме этого желания — и еще ощущения, что время кончается, вот выставят за дверь с минуты на минуту, как будто так и надо, а с тебя же станется ночью сдохнуть… Ох, в другой раз я бы за тебя даже порадовалась — что отмучалась, что изуродованным растением на амулетах и заклятьях не останешься… а тут… давай ты сначала покажешь? Какого черта ты думаешь о всякой ерунде, а не о том, что мне нужно? Вот бы Лавгуд саму сюда, пусть бы рылась… в мозгах твоих запутанных, заумных…