Фанфикс.ру Friyana - По другую сторону надежды

• Название: По другую сторону надежды
• Автор: Фанфикс.ру Friyana
• Жанр: Эротика

Категория: слэш, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Cлишком много допущено ошибок, слишком многие вопросы остались без ответа. Даже если ты предпочел бы смерть - действительно ли выбор существует всегда?

---

Единственный, кто раздражал Малфоя с каждым днем все больше — так это Джеральд. Джерри — как, расцветая радостью, тянула сияющая Лавгуд, едва завидев в камине светлую шевелюру. Джер — как называла его Панси, снисходительно поглядывая на хлопающую ресницами Луну. Драко не мог сформулировать даже сам для себя, что ему не нравится в изо всех сил пытающимся быть вежливым — и оттого еще более назойливом — юноше, с восторгом вслушивающимся в каждое слово своего кумира. Малфой был согласен на что угодно, лишь бы не наблюдать, как Уоткинс, забыв обо всем, увлеченно спорит с Гарри, как искренне он каждый раз смущается, сталкиваясь с откровенным кокетством Луны, как теряется от убойной прямоты комментариев Паркинсон.

— Драко, да при чем здесь, вообще, твои желания? — искренне изумилась Панси, когда однажды утром Джеральд буквально вытащил их из постели ранним визитом, и слизеринец, не выдержав, вспылил и прошипел в захлопнувшуюся дверь что-то о незваных гостях. — Тебе его любить и не нужно, его не под тебя подбирали.

Малфой прикусил язык — от чего, впрочем, раздражение не уменьшилось.

— О, какой милый мальчик! — закатывая глаза и с размаху падая в кресло, вздыхала Луна, когда Уоткинс, наконец, исчезал. — Паркинсон, мое сердце разбито — он такая душка! — веселилась она.

Панси хмурилась, отворачивалась, пряча предательскую улыбку, и ворчала о том, что переезд в стены школы заставил и без того чокнутую Лавгуд впасть в детство — причем, похоже, на этот раз окончательно. Луна хохотала, обзывала Паркинсон занудой и швырялась в нее домашними тапками.

Глядя на них, Драко временами ловил себя на горькой, но греющей душу мысли, что, наверное, все образуется. У них всех — когда-нибудь. Наверняка.

Гарри после визитов Джеральда подолгу молчал — но это было тихое и умиротворенное усталое молчание, будто он выговаривался на день вперед, и Драко нравилось, что Поттер, проводив собеседника, всегда приходит потом в спальню, забирается на кровать и лежит, уткнувшись носом ему в живот и обнимая его обеими руками, нравилось молчать, слушая девочек и ероша черные с проседью волосы. В такие минуты ему нравилось все — и казалось, что ради них можно даже смириться с наличием Уоткинса в их и без того запутанной жизни.

Поводов для беспокойства хватало — но они проходили будто бы отдельно, дальним, едва ощутимым фоном, не взбалтывая и не тревожа атмосферу существования. «Ты должен верить», — говорили глаза Панси, когда Драко вдруг ловил на себе их взгляд. «Я же верю», — говорила безмятежная улыбка Луны. «Мы все сделали правильно», — убеждали Малфоя они обе, не говоря ни слова, и Драко был признателен им — и за тишину, и за поддержку. Обеим.

За легкий смех по утрам, за тепло переплетающихся ночью рук, за то, что Гарри перестал пропадать в коридорах Хогвартса, все чаще предпочитая коротать вечера на подоконнике спальни, под скрип перьев Луны, треск огня в камине, перед которым Драко читал, вытянув ноги, и шорох бесконечных пергаментных свитков в руках Панси. Мы больше не мешаем ему — понял однажды Малфой, глядя на Поттера, который, хмурясь и покусывая губы, о чем-то напряженно думал, машинально водя пальцем по запотевшему стеклу. А он больше не мешает нам. Не то чтобы совсем, нет — но теперь мы хотя бы пытаемся научиться существовать вместе. Рядом — не только во время отдыха.

И все же в груди что-то екнуло, когда однажды ночью Панси, вернувшись из гриффиндорской башни, размашисто хлопнула об стол пачкой листков и развалилась на стуле, закинув руки за голову.

— Что — все?.. — неуверенным шепотом спросила тут же проснувшаяся Лавгуд. — Вы закончили?

Панси молча кивнула, не оборачиваясь — и Малфой поймал себя на совершенно постыдном, трусливом желании забраться с головой под одеяло и не высовываться в ближайшую тысячу лет, а еще лучше — остановить время и не видеть, что оно принесет им. Всем четверым. В последнее время все было слишком хорошо, чтобы никогда не закончиться.

Но проходили дни — и ничего не случалось. Драко почти успел привыкнуть к мысли, что, возможно, гроза пройдет стороной — снова, что их план и не был обязан сработать с первого раза, что это и к лучшему — если у них будет еще хотя бы несколько таких вот вечеров, как вчера, как сегодня, как сейчас, когда все хорошо, и все дома, и Гарри даже разговорился, пытаясь доказать Панси, что мозги — вовсе не самое главное, и уж точно — не единственное, что должно быть у женщины, и при этом с ней не поссориться. Та хмыкала и отмахивалась, а потом опустила голову и зарылась лицом в локоны сидящей перед ней на полу Луны, запустила руки в ее распущенные волосы, вдыхая их запах и прикрыв глаза. Лавгуд только улыбнулась, запрокидывая голову.

— Не переживай, — вздохнула она, глядя снизу вверх в глаза Паркинсон. — И поверь эмпату — Гарри просто комплексует перед силой чужой логики, он же у нас — взрывной эмоционал, куда ему просто так пережить, что кто-то может то, что ему не дано от природы…

Поттер возмущенно выдохнул — и в этот момент в дверь осторожно постучали.

— Войдите! — крикнула Панси прежде, чем Драко успел обшарить пространство и убедиться в личности вечернего визитера.

Дверь распахнулась тут же. От эмоций сияющей Минервы МакГонагалл мгновенно захотелось зажмуриться и отгородиться.

— Добрый вечер, — сдержанно поздоровалась она, оглядывая их лица. — Извините, что так поздно… Мистер Поттер… Гарри, я…

От нее так несло совершенно девчачьей радостью — и облегчением, и какой-то подспудной гордостью — что Драко оцепенел. Это оно, повторял он себе, вцепившись в подлокотники кресла и не сводя с нее взгляда. Это оно. Уже. О, черт. Мерлин, помоги нам всем… пожалуйста…

— Что-то случилось? — напряженно осведомился Гарри.

— Я… — профессор замялась и поправила очки, нервно сминая в пальцах свернутый в трубочку пергамент. — Я просто хотела сказать… спасибо, мистер Поттер.

Гарри медленно встал. Он еще ничего не понимал — да это было и не нужно, глава Ордена Феникса не нуждалась в том, чтобы ее понимали. Она пришла заткнуть рот своей совести — кажется, так это выглядит у людей, когда они чувствуют вину за собственную гордыню и поспешность выводов, а в итоге благодарят за то, что их лучшие ожидания не были обмануты. Она скажет это, даже если Поттер не поймет ни единого слова.

— За что? — настороженно спросил Гарри.

Минерва улыбнулась и, замешкавшись, просто протянула ему пергамент.

— За то, что вы — человек, — с гордостью сообщила она.

Гарри оскорбленно моргнул, машинально сжимая в пальцах основательно помятый лист. МакГонагалл, смутившись, еще раз извинилась за поздний визит и, наконец, вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.

— Сдается мне, это был комплимент, — насмешливо фыркнула Панси. — Гарри, да не напрягайся ты так — она же честно думает, что сказала тебе что-то приятное.

— Ну, что ты застыл? — мягко улыбнулась Луна. — Иди сюда, я хочу на тебя посмотреть, когда ты это увидишь.

Драко молчал.

— Это — это что? — нервно усмехнулся Поттер, опуская глаза на потрепанный свиток.

— Я же обещала, что ты прочтешь, когда все будет готово, — безмятежно пожала плечами Лавгуд. — Давай, наслаждайся. Мы все хорошо поработали, этим стоит гордиться.

Гарри медленно развернул пергамент. Оказалось, что в свитке было несколько вложенных друг в друга листков — и первым, что ему бросилось в глаза, была колдография в самом верху страницы. Его собственная. Портрет хмурился, покусывал губы и увлеченно и зло что-то доказывал невидимому собеседнику.

Не стоило даже напрягаться, чтобы вспомнить — это был один из их с Джеральдом споров. И только из мыслива Уоткинса можно было сделать снимок, подобный этому — если, конечно, маг не прятал фотоаппарат между ресниц, сидя за одним столом с Гарри Поттером.

Строчки запрыгали перед глазами.

«…Ситуация окончательно под контролем…»

«…Если Министерство Магии не в состоянии взять на себя ответственность, это еще не означает…»

«…По достоверным данным, Ипсвич действительно стал первым городом, почти три четверти населения которого не пострадали при нападении — а, значит…»

Гарри закрыл глаза и опустил пергамент. Казалось, он даже перестал дышать, вцепившись в спинку подвернувшегося под руку кресла — Драко будто всей кожей ощущал, как бешено колотится его сердце.

— Там половина — пропагандистская шелуха, — негромко сказала Панси, выпрямляясь и внимательно наблюдая за его реакцией. — Газетка все же на людей рассчитывалась, а не на таких, как мы.

Поттер сжал губы и кивнул — быстро и коротко, пальцы нервным движением привычно зарылись в непослушные пряди, запутались в них, взъерошив еще сильнее.

— Просто дочитай, — чуть слышно попросил Драко.

В распахнувшихся глазах Гарри мелькнул испуг. Он уже понял, догадался Малфой. Он никогда не был глупым, он понял — и мы все еще живы, все трое.

Отчаяние сменилось горькой усмешкой — Поттер услышал и настороженность Панси, и страх, бьющийся под напускной уверенностью Луны, и покорное, раздавленное отчаяние Малфоя.