Фанфикс.ру Friyana - По другую сторону надежды

• Название: По другую сторону надежды
• Автор: Фанфикс.ру Friyana
• Жанр: Эротика

Категория: слэш, Рейтинг: NC-17, Размер: Макси, Саммари: Cлишком много допущено ошибок, слишком многие вопросы остались без ответа. Даже если ты предпочел бы смерть - действительно ли выбор существует всегда?

---

Губы Гарри дрогнули в беспомощной улыбке, и от этой едва сдерживаемой горечи Драко захотелось взвыть. Разбить эту скованную, напряженную тишину между ними, потому что в глазах Поттера упрямыми искорками принятого решения мерцало то, с чем невозможно было согласиться.

— Нет… — едва слышно прошептал Драко. — Ты что? Я никуда тебя…

Ладонь Гарри скользнула по его груди, и он машинально схватил ее, прижимая пальцы к губам. Поттер горько улыбнулся и покачал головой.

— Так будет лучше, — возразил он, отводя взгляд.

Вот только ладонь его считала иначе. Его рука, все еще обвивающая талию Драко. Его дрожащие губы, и тоскливый, безнадежный отблеск в потемневших глазах. Малфой глухо выдохнул и медленно опустил голову, зарываясь лицом в подушку.

Он чувствовал, как Гарри прижимается к нему, отчаянно обхватывая его тело, как будто пытается запомнить, всего — навсегда. Чувствовал горячее, прерывистое дыхание Поттера на своем плече, его объятия — и не понимал, как мог столько времени не видеть, не понимать самого простого. Самого естественного на свете.

— Ты нужен мне… — прошептал Драко. — Мерлин, Поттер!..

Слова были необходимы, как воздух, как сама жизнь. Но слов не было, или они были — не те, и не о том, и Драко задохнулся, поняв, что не способен найти те единственные, которые Гарри услышит. Сейчас, пока еще можно хоть что-то сказать.

Не поднимая головы, он нашел ладонь Поттера и крепко сжал ее, чувствуя ответную дрожь знакомых пальцев. Гарри на мгновение прильнул к нему, а потом отстранился, и Драко встрепенулся, испугавшись, что этот чертов придурок исчезнет из его жизни прямо сейчас.

Но Гарри всего лишь потянулся всем телом через него и поцеловал испуганно переводящую с одного на другого взгляд Луну — так просто и властно, будто принятое решение давало ему право больше не беспокоиться ни о чужих чувствах, ни о последствиях чужой глупости. То, что ревность к Поттеру была глупостью, Драко в этот момент осознал настолько отчетливо, что снова ощутил, как заливает щеки краска стыда за утреннюю выходку.

Мерлин, неужели это было только утром? — подумал он, глядя на них. Неужели сегодня ночью я впервые признался себе, что, так и быть, согласен с присутствием Поттера в своем прошлом? Побоявшись даже задуматься о том, что происходит между нами в настоящем, радостно кинувшись в очередную перепалку вместо того, чтобы спросить себя — а готов ли был Поттер соглашаться хоть с чем-то? Каково ему жить со всем этим — одному?

Гарри целовал ее — осторожно и нежно, и, глядя на их сомкнутые губы, Драко на миг испытал ни с чем не сравнимое ощущение, что готов на что угодно, лишь бы Поттер не уходил, и одновременно — лишь бы не потерять Луну. На что угодно — лишь бы они оба были рядом, лишь бы знать, верить, чувствовать наверняка — ты не один. Они здесь, они всегда будут здесь, ты нужен им так же отчаянно, безудержно, сильно, как и они — тебе.

Мерлин, да бывает ли такое счастье? Доверять тем, в ком нуждаешься больше жизни, и не бояться, что они отвернутся от тебя?

Драко не знал. Он знал только, что решение оттолкнуть Поттера оказалось самым глупым и безрассудным из всех, что он принимал. И что все его беспросветное, тоскливое одиночество было всего лишь следствием этой глупости, а вовсе не «неправильного поведения» Гарри. Я сам виноват в том, что случилось, подумал он. Я побоялся поверить ему. А он — мне… Но ведь мы должны были. Просто — побоялись…

Он вспомнил, как однажды, давным-давно, в прошлой жизни, проснулся утром и поймал себя на том, что выбирает — обидеться на то, что Поттер оставил его в постели одного, или поверить, что Гарри мог исходить из менее сволочных предпосылок. Вспомнил тот шок, который испытал, обнаружив, что сам и только сам решает, как воспринимать чьи-то поступки. Сам — и то, как с тобой обращаются, зависит только от твоей точки зрения на это, а вовсе не от самих поступков.

«Если ты мне доверяешь, то твои вопросы и подозрения неуместны», — всплыли в голове слова Луны. Той Луны, что сейчас сжалась в руках Поттера, вцепившись в его рубашку, будто ожидала, что он вот-вот исчезнет, и не знала, как это предотвратить.

Мысль о том, что Гарри нужен не только ему, но и Луне, ошеломила Драко. Они ведь тоже — не чужие, с отчаянным ощущением, что цепляется за соломинку, лихорадочно подумал он. Поттер сам говорил мне утром… черт, он целует ее прямо сейчас, на моих глазах!

С ощущением, что он — идиот, не способный даже на то, чтобы исправить собственные ошибки, Драко протянул руку к Луне и машинально поправил выбившийся локон. Прикасаться к девушке, которую в это время целует другой мужчина, было… странно. Завораживающе. Не думая о том, что он делает, Драко наклонился и припал губами к ее открытой шее.

Луна на мгновение задохнулась — и тут же подалась навстречу, ее ладонь легла ему на затылок. Гарри, оторвавшись от ее губ, смотрел на нее, тяжело дыша — голова кружилась, и больше всего хотелось сжать в объятиях и ее, и Малфоя, чья рука машинально обвилась вокруг его талии. Их обоих. И не отпускать от себя — никуда.

Он смотрел на нее, кусая губы, обнимая за плечи Драко, сидя на растерзанной кровати, и тонул во всепоглощающем ощущении полноты и завершенности. Вот оно, повторял себе Гарри, вглядываясь в лицо Луны, пытаясь вобрать в себя каждую частичку этого странного, неведомого чувства. Вот оно — то самое, то, что я так долго искал. То, что мне всегда было так необходимо. Я смог это увидеть, наконец. Благодаря тебе. Благодаря вам — обоим.

А, значит, я смогу найти это еще раз — когда-нибудь, когда мир снова даст мне шанс быть счастливым. Когда я, наверное, научусь любить, не привязываясь, не причиняя боли, не ломая все, что вынужденно оказывается рядом со мной.

В груди невыносимо щемило, так сильно, что Гарри задыхался, но упрямо не отводил глаз, не отстранялся, уже зная, что готов это сделать. Она понимает меня, а Драко, кажется, наконец, смог меня простить. И это — на порядок больше, чем я надеялся получить на прощание. Разве мне есть, на что жаловаться?

Слезы рванулись наружу, и Гарри уже не понимал, что их вызвало — чувство, которому он еще не мог подобрать названия, билось где-то в груди, билось так отчаянно, что это вызывало почти физическую боль. Боль, которую все сложнее становилось терпеть, и Гарри невольно впился ногтями в плечо Драко, боясь пошевелиться и выдохнуть.

А потом боль обрушилась с такой силой, что Гарри закричал, согнувшись и прижав руки к груди. Ладонь Драко на талии вдруг стала болезненно горячей — и отдернулась; Малфой сдавленно зашипел, откидываясь на спину, будто и ему было невыносимо больно.

Луна Лавгуд, растерянно хлопая глазами, смотрела на них, сжавшихся на кровати — один лежа, другой сидя на коленях, каждый в своей агонии — и щурилась от разрастающегося, болезненно-яркого, пронзительного света.

* * *

Боль закончилась внезапно, будто выключившись, и Гарри еще долго судорожно глотал воздух, боясь, что снова задохнется. Его трясло, руки дрожали, комкая простыни, все тело ломило, словно его смяли в комок, а затем небрежно расправили. Сознание лихорадочно ощупывало само себя, и куски мозаики никак не складывались в одно целое, упрямо расползаясь в разные стороны.

Последним, что помнил Гарри, была стена ревущего пламени, отрезающая его от полуразрушенного Большого Зала для приемов в Малфой-Меноре, разделяющая мир на него самого, в компании трупов Дамблдора и Тома Риддла — и на все остальное. В этом остальном ничком лежал в нелепой, изломанной позе бесчувственный Северус, в нем догорали обуглившиеся останки Джинни, и бессильной, отчаянной яростью сверкали полубезумные глаза Симуса Финнигана.

В нем оставался распластанный на полу Нотт, принесший в своей памяти картинку, с которой любая дальнейшая жизнь теряла остатки смысла. В нем — где-то далеко, в подземельях — лежал растерзанный Драко Малфой, так и не дождавшийся помощи. Драко, которого Гарри был готов потерять — но живым, а не мертвым.

Потом следовали обрывочные то ли воспоминания, то ли просто образы — темноты, огня и ужасающего, беззвучного, беспомощного одиночества. Они затягивали в себя, будто водоворот, путая мысли, не давая остановиться и отделить кошмар от реальности.

Гарри резко вскинул голову, оглядывая комнату. Я дома? — задохнулся он. Я здесь? В своей спальне, в поместье? Как?..

Рядом с ним кто-то зашевелился, и Гарри невольно подвинулся — и замер, вглядываясь в лежащего на подушках полуобнаженного человека. Этого не может быть, — стучало в висках остановившееся время. Он узнал бы его из тысяч, из миллиардов, по одному ему ведомым черточкам и знакам, по оттенку кожи, который невозможно ни с чем спутать. Но — этого ведь просто не может быть…

— Драко… — одними губами прошептал он.

Малфой резко вскинул голову, убирая ладони от лица, и уставился на Гарри с немым, отчаянным, каким-то полубезумным изумлением. Он помнил эти глаза, этот взгляд, эти вечно растрепанные волосы — так, как невозможно забыть собственное отражение в зеркале. Он жил с этим образом бесконечность последних месяцев, бродя за ним тенью по дому, изнывая от желания прикоснуться, поговорить, услышать его голос — еще хотя бы раз. Выматываясь от ожидания чуда — и все равно не переставая ждать, что однажды, хоть когда-нибудь, что-то произойдет — и призрак Гарри Поттера заговорит с ним. Заберет его с собой.