В. Вернер - Случай на Волхонке

• Название: Случай на Волхонке
• Автор: В. Вернер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1934

Путешествие в будущее, где построено гармоничное бесклассовое общество, практически лишенное противоречий и "родимых пятен" капитализма...

---

Сельское хозяйство было настолько механизировано, что для своего обслуживания оно требовало примерно 100 часов в год в среднем на каждого взрослого.

Уход за цветами не регулировался органами Совета штатов и был предоставлен самодеятельности коммун и даже отдельных коммунаров.

Севернее пшеничной зоны шла полоса лесов, которые были базой производства пластмасс. Леса на севере и Арктика, как и Антарктика, экваториальные части, стали местом бурно развивающегося охотничьего спорта. Добыча золота была прекращена вследствие крайней ее непродуктивности и наличия огромных запасов.

До организованного переселения человечества на юг Совет штатов и отдельные коммуны предпринимали частичные меры санитарного порядка. В частности, в Москве все жилые дома были повернуты фасадами к югу, а затем и перенесены в район Воробьевых гор и другие возвышенные пункты в районе столицы Северо-восточных коммун.

Размещение промышленных предприятий определялось двумя факторами — наличием сырья и затратами труда на транспортировку. В машиностроении был рационально проведен принцип специализации и кооперирования, и заводы были разбросаны в общем равномерно по территории планеты с некоторой концентрацией вокруг пунктов выплавки металлов

Металлургия претерпела решительные изменения. Достаточно неожиданным оказалось для Пастухова резкое сокращение — примерно втрое — выплавки черного металла по сравнению с первой половиной XX столетия. В этом большую роль сыграло не столько коренное облегчение всякого рода конструкций, сколько победоносное шествие пластических масс и легких металлов. Железо применялось большей частью как жароупорный материал и в электротехнике из-за магнитных его свойств.

Эволюция энергетической базы была, пожалуй, наиболее неожиданной с точки зрения тех ожиданий, которые оформились в проектах начала XX столетия.

Нефть как топливо выпала из баланса вследствие истощения ее запасов, зато уголь всех видов, сапропелиты, сланцы широко использовались после преобразования в жидкое топливо. Шахты были максимально механизированы, но именно сложная техника добычи угля и ожижение топлива требовали крупнейших трудовых затрат.

Гидроэнергия шла на первом плане, но и ее ресурсы были на пределе. Проекты типа инж. Зергеля (Гибралтарская плотина) не могли быть реализованы коммунистическим обществом — разорение средиземноморских стран в результате осушения моря было слишком дорогой ценой за 100 милл. л. с. Недостаточно продуктивными оказались установки, рассчитанные на использование морских приливов, прибоев, перепада температур. Все они, несмотря на кольцевание, требовали крупнейших резервов в мертвые часы уравновешивания разностей.

Таким образом энергетика, по существу, не пережила еще коренной революции, хотя общественная мысль протестовала против сравнительно тяжелых условий работы горняков (под землей) и высокой доли амортизации средств, вложенных в топливную индустрию. Сдерживающим революцию в источниках энергии началом явилось, возможно, увеличение вдвое-впятеро коэффициента полезного действия двигателей и выпадение из расходной части топливного баланса трат на отопление жилья.

Технически была разрешена проблема передачи энергии на расстоянии. Но такая передача применялась исключительно для легкого транспорта. Транспорт тока по проволоке оценивался по своей простоте и экономичности как одно из гениальнейших изобретений старого общества.

Как раз ко времени появления Пастухова огромное внимание привлекли вновь разгоревшиеся бои вокруг продуктивности использования внутриатомной энергии и токов, опоясывающих землю.

«Человек в черном, не танцующий» продолжает удивляться

Пастухов с нетерпением ожидал прилета Живучего — на планере с полпустяка пронестись, но вместо него неожиданно пришел Александр, известный ему еще со «встречи» у Дворца Советов, один из лидеров общества использования земных токов (ИЗТ). Вместе с ним пришла молодая женщина — «девушка», — определил человек исчезнувшего мира. В возрастах он все семь дней ошибался. Живучему оказалось тридцать лет, а не «лет двадцать». Возраст молодой женщины он определил с гаком 19–20 лет! А на вид — семнадцать, не больше.

Александр тут же разоблачился, а Дочь Зари (так называли его спутницу) не стала принимать воздушной ванны, что делало честь ее знанию истории культуры. Пастухов, который лежал без одежды, сначала не находил себе места, а потом как-то сразу привык.

Пастухов узнал от Александра историю кличка Живучего.

Историк остался невредимым после чуть ли не полукилометрового падения со снеговой лавиной, где-то в Гималаях.

Его подобрали и снова неистребимый весельчак смешил людей. Он первый ввел в обычай радиоимпровизацию. Гений его юмора был таков, что даже в век всеобщей жизнерадостности и смеха он пользовался крупнейшей популярностью. Миллионы людей прерывали работу, когда Живучий в очередном приступе веселого остроумия оглашал эфир своим смехом. Любимым его приемом было привлечение фактов из истории реконструкции СССР.

Александр, между прочим, рассказал, что Живучий как-то на весеннем празднике а Сталин-Сити об'яснил свою кличку… иммунитетом к передовым статьям и маленьким фельетонам старых газет. Все другие историки заболевали неизлечимой зевотой, а вот он, Живучий, как ни в чем не бывало здравствует.

Пастухов уже настолько «перековался», что вместе с Александром смеялся выпаду Живучего. Выпад был явно смелым — люди переходного периода в СССР и их дела были окружены у коммунаров почти что благоговением. Молодежь мечтала о героизме походов Красной армии, первых пятилеток, подполья, открытия стратосферы и дополнительно воодушевлялась для новых атак на силы природы, на тайны вселенной.

Самое, можно сказать, оглушительное по новизне, что увидал «человек в черном и коже, не танцующий», был новый человек. Даже средний коммунар был, как человеческая особь, «головой выше» лучших экземпляров рода людского времени капитализма. Все предположения утопий о женственности людей будущего, о гипертрофии мозга и ослаблении пяти чувств оказались бреднями. Тончайший слух; голос, как мастерски налаженный инструмент; глаза, которые разбирались в оттенках, ничего не говорящих Пастухову, были в то же время выразительны. А обоняние? Запах каждого цветка дифференцировано воспринимался коммунаром, а ведь весь воздух был насыщен сложнейшей симфонией сирени, роз, фиалок, цветущих яблонь, лип, миндаля, цитрусовых и других неведомых Пастухову чудесных цветов — в населенном поясе круглый год открывала свою прелесть флора всех континентов. А Дочь Зари — очевидно, сотрудник Александра (приятельница — по старому оценил Пастухов), мельком бросила реплику даже о различном запахе волн в Изумрудной бухте и под Коктебелем.

Вот Дочь Зари, — что это за человек! В старом мире не было таких, не могло быть. К гармонии линий и красок Пастухов уже привык. Дочь Зари, по старому выражаясь, была красавицей… Ну, хорошо, и раньше были Фрины, Наташи Ростовы, роллановские Грации, Татьяны, джек-лондоновские стенографистки, гейневские богини, Джиоконды и маяковские «про это самое». Но боевой член «ИЗТ» была по всему поведению, интересам, навыкам и даже жестам не специально женщиной, а очаровательным «вообще» человеком. С человеком старого она вела себя в совершенстве непринужденно.

— Не пора ли завтракать, товарищи? — сказала Дочь Зари.

Решили пешком подняться к столовой, что у скалы.

По дороге в столовую Пастухов расспросил Александра и о связях с другими планетами.

Марс был разгадан как умершая планета и был превращен в транзитный пункт по дороге на Венеру, которая также была окружена сетью искусственных «спутников», с запасами пиши, энергии и аппаратами связи.

Венера оказалась превосходным лабораторным полем для космографов, физиков и геологов и раем для охотников. Человекоподобных на Венере не было обнаружено. Планета была заселена гигантскими пресмыкающимися и мамонтообразными великанами. Флора — гигантские папоротники, леса из папоротников.

В столовой Пастухов снова, как и в первый день своего «воскрешения» обрадовался тому, что провалились хитроумные фантазии людей прошлого о кухне будущего. Если судить на глаз, — не меньше половины пищи коммунары принимали в сыром виде — молоко, сыр и сливки в различном состоянии, сотни разнообразного цвета и вкуса сортов фруктов и ягод и вина. Нормально к столу не подавались синтетические продукты, которые изготовлялись лишь для нужд дальних путешественников (обычно в Арктику) и для лечебных целей.

Где Тула? Где Макеевка?

После завтрака «человек в черном и коже, не танцующий», вместе с Живучим, Дочерью Зари и Александром отправились в полет на Север. Сегодняшний день Пастухов решил уделить специально территориям бывшего СССР.