Дмитрий Полковников - Опытный кролик

• Название: Опытный кролик
• Автор: Дмитрий Полковников
• Жанр: Альтернативная история

Кролики бывают опытные, неопытные и подопытные. Если неопытные не хотят усваивать уроки, то они рано или поздно становятся подопытными. В этом случае помочь сможет только опытный кролик.

Вот и Саша Панов стал таким кроликом. Как обычно пришел домой поздно. Завис часа на три на историческом форуме. Скормил себе грамм триста неплохого «вискаря», читая на экране монитора очередную книгу «про разгром сорок первого» и сверяя на электронной карте показания и положения сторон. Со словами «полный бред» решительно вырубил компьютер, пошел спать… а очнулся в сорок первом году.

---

А пока, пусть старательно подготовленные диверсанты из организаций националистов экономят жизни солдат вермахта. Удача на их стороне, массово заброшенные в тыл русских войск накануне вторжения, они обязательно найдут поддержку у населения, наконец начавшего ненавидеть еврейско-азиатский режим.

Единственно о чем жалел фон Каттерфельд, так это о нелепом запрете ОКВ создавать русские, польские и белорусские прогерманские вооруженные отряды, считая это ошибкой. Жаль, вермахт бы выгадал от объединения под единым знаменем врагов большевизма [323]. Ну, а после победы… мало ли кто на ком обещал жениться. Исключение сделали лишь для родственных по крови прибалтов — они должны были постепенно ассимилироваться и стать немцами [324].

Он поморщился, граждане лимитрофных государств с каким-то садистским удовольствием резали всех: немцев, русских, и как обычно, евреев.

Доклады утверждали, что армия большевиков ценности не представляет. Да, русские войска многочисленны, но плохо оснащены современным оружием. А руководит ими сброд, неспособный что-то сделать самостоятельно [325].

Но военная мощь государства измеряется не только выучкой и оснащением войск. Она включает множество факторов: географию, экономику, природные ресурсы и население. Если в России все это сложить, то соотношение явно не в пользу немцев [326].

Удача рейха в разобщенности России. Кучка чуждых народу узурпаторов еврейского происхождения правит там, установив безграничный террор. Измученное большевистским рабством население встретит немцев, как освободителей. Несколько побед — и начнется! Все штыки и вилы русских, недовольных Советами, воткнуться в спину Красной армии.

Каждый рабочий или крестьянин втайне желает этого. Знают это и коммунисты! Знают и дрожат, окружая себя кольцом политической полиции. И пусть! При первых выстрелах рабы примутся резать хозяев [327]!

А они помогут каждому народу, живущему под азиатским игом, набраться национальной гордости. Пусть еще долго грызутся друг с другом [328].

*****

Оберст-лейтенант Герлиц заинтересовался Эрихом, читая доклады гауптмана. У молодого офицера просматривались неплохие задатки аналитика, что особенно ценилось немецкой разведкой. Каждый текст Кона, как картинка талантливого художника, впечатлял зрителя буквально несколькими мазками. Подполковник явственно увидел этого, слишком осведомленного русского капитана, и сразу обратил на это внимание Каттерфельда.

Тот лишь буркнул, предоставив шефу нечеткую фотографию, словесный потрет Ненашева и краткий отчет о деятельности большевика, составленный наблюдателями с вышки.

Если на всем протяжении границы Советы лишь укрепляли свои позиции, замерев, словно кролики перед удавом [329], то тут сидели люди с одетыми и застегнутыми на все пуговицы штанами. Мало того, они взяли в руки ружье. Ситуация на участке тридцать четвертой пехотной дивизии — загадка, нет пощечина для немецкой разведки.

Источник с той стороны заметил накладные с новенькой печатью. Документы интересные. Кто-то их старательно правил, так что лишь наметанный взгляд агента заметил ряд интересных неточностей. То, что противник интенсивно свозит на этот участок имущество и боеприпасы, абвер знал от наблюдателей, но пропустить новую часть — ощутимый щелчок по носу [330].

К тому же эту часть обкатывают легкими танками и учат штурмовому бою. Почему только здесь большевики решили перенять их систему подготовки? [331] Почему здесь стоят лагерем, когда другие войска русских остались в казармах?

Нет, один батальон — это не препятствие успеху немецкого наступления, но следует избегать ненужных потерь солдат и времени, уж слишком важный участок закрывает эта часть.

После делового разговора абверовцев с гауптманом последовал обед, подкрепленный парой бутылок мозельского, которые фон Каттерфельд, улыбаясь, извлек из багажника.

Настроение немецких офицеров значительно поднялось. Прозрачное вино, имеющее мускусный букет, который ни с чем не спутаешь, и светло-соломенную, с чуть зеленоватым оттенком, окраску, всегда радует глаз истинного ценителя. Жаль, бодрящую жидкость нельзя хранить долго из-за естественных добавленных присадок.

— Ты спрашиваешь, зачем нам нужна Россия? — спокойно ответил на вопрос гауптмана Герлиц, — это единственный шанс покончить с войной и сохранить новую Германию. Иначе рейх проиграет.

Кон озабоченно посмотрел на Герлица. Тот щелкнул зажигалкой, сделал затяжку и многозначительно подмигнул.

— Привыкай к нравам военной разведки. У нас служат несколько переводчиков, живших в России при Сталине и до революции. Так вот они выражаются гораздо неосторожнее и, между тем, продолжают работать. Знать истину — полезно, а вот делиться ею с каждым встречным совсем не обязательно.

Гауптман польщенно посмотрел на гостя, а тот продолжил:

— Не хватит ресурсов. Железную руду рейху поставляет Швеция, а что уж говорить о бензине? Румыны работают исключительно на нас, химические заводы загружены на полную мощность, но это едва удовлетворяет потребности рейха. Да и наши фрау не очень стремятся рожать героев. Ты хоть со своей полькой постараешься? Она действительно так мила? Но, не забудь, главное — чистая кровь.

Эрих покраснел. Оказываются, разведчик в курсе его любовных дел. Но оберст-лейтенант прав — если Майя Чесновицкая чиста по крови, их брак, вероятно, будет разрешен.

— Я знаю, молодежь не читает Клаузевица [332]. Жаль. Ты силен в тактике, но совсем не понимаешь стратегии. В противостоянии большого и малого, малое должно наступать потому, что ему необходимо решить исход дела, пока не стало совсем плохо. Это не абсурд, Сталин обязательно выступит против нас, но так мы обеспечим начальное преимущество [333]. Главное вывести его из игры до конца года, пока он еще слаб.

Помни, немцы всегда стремились занять достойное место в мире, но сильная и богатая Германия не нужна ни бриттам, ни русским. Нас постоянно держали на коротком поводке. Стоило прекратить плясать под чужую дудку [334] — последовало немедленное наказание. Фюрер не объявлял войну ни Франции, ни Англии — они решили сами покончить с рейхом. Запад оказался слишком глуп и слеп [335], за что и поплатился.

Нам совсем не нужна война с Британской империей, но Лондон не желает мира [336]. Ему нужна старая Европа с униженными и послушными немцами.

Черчилль знает, что Германия никогда не сможет победить в затяжной войне. И хотя парни Денница обещают топить большинство транспортных корыт, приходящих в Англию [337], ситуация патовая — английский флот блокировал нашу морскую торговлю, а накопленные рейхом запасы сырья не бесконечны. Еще год — и нам придется уступить как на западе, так и на востоке. Фактически мы вновь воюем с половиной мира [338].

Сталин не будет отсиживаться в стороне [339]. Он опаснее американцев, отделенных от Европы океаном. Рейх на треть зависит от русских поставок, а азиат требует взамен еще больше территорий и поставок технологий и оборудования. Того, что нам самим необходимо для победы.

Поход на восток — последний шанс Германии. Разгром России принесет желанный мир с Британией. Рейх признают великой державой. Фатерлянд получит новые территории и покорные протектораты. Просвещенный цивилизованный мир восславит гений Адольфа Гитлера, устранившего навсегда угрозу большевизма. Это единственный путь, который предлагает нам даже не фюрер, а всевышний. Путь правильный, нравственный и необходимый. Если мы победим, то кто спросит нас о методах. А если проиграем — нас уничтожат [340]. Или ты предпочитаешь увидеть на улицах Берлина жидовских комиссаров из Брест-Литовска?

— Нет! — воскликнул Эрих в ярости. Попав после Франции в русский Брест, гауптман ощущал резкий контраст. Почти нет приветливых лиц, если и улыбаются, то местные жители. Яркие цвета исчезли. Какая-то серость лиц, одежды, изредка разбавляемая белыми головными уборами. Люди одеты чисто и аккуратно, но пелена подавленности и обреченной покорности заполняла улицы [341]. Разъезжавшие в машинах большевики-руководители безраздельно властвовали над жизнью и смертью горожан, как какие-то монгольские ханы. Над вокзалом периодически слышались вопли вталкиваемых в вагоны для скота людей, увозимых в страшную Сибирь. Это такой порядок большевики хотят принести в Европу?

Нет, выжечь каленым железом шестиконечную раковую опухоль, пока она не занесла в Европу яд разложения. Коммунистическая система есть царство чудовищного угнетения и нищеты, планомерно истребившее свою высшую нордическую прослойку во имя мировой революции. Теперь он не сомневался в приказах. Или мы или они. Никакой пощады!

— Мы обязательно должны победить! — горячо прошептал гауптман.