Дмитрий Полковников - Опытный кролик

• Название: Опытный кролик
• Автор: Дмитрий Полковников
• Жанр: Альтернативная история

Кролики бывают опытные, неопытные и подопытные. Если неопытные не хотят усваивать уроки, то они рано или поздно становятся подопытными. В этом случае помочь сможет только опытный кролик.

Вот и Саша Панов стал таким кроликом. Как обычно пришел домой поздно. Завис часа на три на историческом форуме. Скормил себе грамм триста неплохого «вискаря», читая на экране монитора очередную книгу «про разгром сорок первого» и сверяя на электронной карте показания и положения сторон. Со словами «полный бред» решительно вырубил компьютер, пошел спать… а очнулся в сорок первом году.

---

— Вы его убьете! — за спиной раздался знакомый голос.

— Тут мелко, — не оборачиваясь, ответил пану Новицкому капитан.

Да, цирк наблюдал не один пограничник.

Собутыльник остался отдыхать на воздухе, под присмотром милиционера. Ненашев ломано объяснил, что его камраду очень захотелось в Ригу. Не хватало, чтобы «советского разведчика» обворовали.

Милиционер улыбнулся. Зощенко он любил. А еще понравилось, как немец почем зря костерит своего товарища. В бандитских романах писали бы проще: гауптман тупо икал, блевал с перепою на заботливо положенное поленце и, пользуясь данной уважительной причиной, еще больше ненавидел Россию.

Ненашев вернулся в зал и барон немедленно что-то сказал ему по-французски.

— Же не манс паси жур! — иронично нашелся капитан. «Шерше ля фам» сидела рядом за столиком и поощряющее улыбалась. Он тоже подарил ей улыбку, но знать еще и французский язык? Нет предела совершенству, но для Максима уж слишком.

— Я только что сказал, что вы циник, — улыбнулся остзеец.

— Ошибаетесь. Я расчетлив. Надо драться за достойное место в этом мире. Да, извините за грубость, но ваш приятель явно лишний на этом вокзале. Итак, зачем пожаловали, господин барон?

— Хорошо. Я понимаю, но у меня есть вопрос, — абверовец достал из кармана небольшую колоду фотографий и дал ее Ненашеву. «Ну-ну», — подумал Максим, глядя на столбик цифр из знакомых накладных. Неплохо работают.

— Еще стаканчик? — предложил капитан.

— Не вижу препятствий.

— Майя, прости, у тебя нет никаких дел, минут на пять? Мне надо сказать нашему гостю пару слов с глазу на глаз — попросил капитан, и, дождавшись, когда немного обиженная девушка ушла, продолжил.

— Ничего не могу сказать. Керосин — это не пиво, которое я когда-то пил в Хофбройхаусе, — тут он не врал.

Панов, посещая Мюнхен, любил посещать заведение, где стираются все классовые различия [348]. Даже вождь мирового пролетариата ценил это место, забывая о революции. Потом туда заглядывал и Алозоич, еще не понимавший, насколько более очарователен вкус половичков. Все дело в тамошнем темном пиве.

Барон изумленно посмотрел на капитана, тот абсолютно не врал, описывая в деталях знакомую дорогу от вокзала до ратуши и поворот, который невозможно пропустить. Максим посмотрел на округлившиеся глаза немца.

— Да, я там когда-то жил, и хотел бы вернуться. Так что можно обойтись без шантажа.

— Ребенком?

— Тем же, кем и вы, переводчиком. Я еще застал там время, когда не было разницы между гражданином и подданным рейха.

Каттерфельд вновь посмотрел в лицо собеседника. Тот опять не блефовал. Это означало… нет, такого не может быть. Придется наводить справки в Берлине, но ответа можно и не получить. Парень демонстративно фальшивил, старательно исполняя чужую роль, причем специально, чтобы явно заметили.

— Знаете, наверное, вам пора, — Максим сам засунул пачку фотографий обратно в нагрудный карман переводчика, едва заметно подмигнул барону, — И заберите с собой этого болвана. Не может держать язык за зубами. Если он и знает, что «произойдет» после первого июля, то я знаю, что случится через восемь дней.

Как всегда, бесплатный сыр достался второй мышке.

*****

Когда немец ушел, Максим тоже начал закругляться. Постоял на платформе, наблюдая как милиция, под руководством «переводчика», грузит в машину бесчувственное тело немца. Ну, милые мальчики, спасибо за приятный вечер и… до встречи. Время позднее, а еще надо переодеться и пообщаться с девушкой, прежде чем отвезти ее домой.

Намеки сделаны более чем конкретные.

Пограничник потерпит до завтра, а прочтет утреннюю газету — прилетит. Видел он достаточно, да и Майя должна рассказать, все как было. Так что, спокойных снов тебе Миша, возвращайся в свой сказочный лес.

Максим шел превращаться обратно в командиры РККА. Набор молодого фраера, неудобный в решающий момент романтического свидания, ему надоел. Когда несколько лет подряд галстуком мусолишь шею, неожиданно начинаешь ценить китель со стоячим воротником или гимнастерку.

Но, нормальные герои всегда идут в обход. Желая взглянуть на возможный «хвост» капитан, игнорируя ажурный пешеходный мостик, поперся по железнодорожным путям.

Максим не знал, что дорожные отделы в НКГБ недавно расформировали [349]. Впрочем, местный филиал «народной киевской городской библиотеки» готовится скоро вновь начать ловить недобитого врага эшелонами.

Капитан нарвался на типовой случай: «стой, кто идет, стрелять буду».

Вот и ходи мимо каких-то «теплушек». Нет уж, фраза «я стою, а я стреляю» не устраивала его никаким образом. Он нырнул под цистерну, стоящую рядом в тупике, но за ней сидел явно кто-то из вохра. Бойцам вооруженной охраны и в его время платили не за истошные вопли, а за конкретный результат. Рядом громко звякнула об рельс пуля.

Двойка тебе, мужик! Сидела бы там полуслепая бабуля с карабином, два случая «медвежьей болезни» гарантированы. Первый — у мужика, который решил срезать путь, второй — от результата выстрела, ставшего неожиданно «метким».

И все же капитан ушел, петляя, как заяц и затейливо матерясь по-флотски.

Около одиннадцати капитан Красной Армии добрался до знакомого дома на Карла Маркса и был взят с поличным разгневанной полькой. Она-то может задержаться, но мужчина, опоздавший на двенадцать с четвертью минут и явившийся без цветов, невыносим. Пришлось реабилитироваться в ее глазах, насмешливо выдав огненный выхлоп навстречу выползающему вслед за ней разведчику со словами: «Ну, что, опять шпионим?»

Тот махнул рукой, предпочитая не связываться с пьяным.

Майя возмущенно молчала, пока не поняла, что русский везет ее на берег Мухавца [350]. Здесь, рядом с Суворовским мостом стояло деревянное здание бывшего польского гребного клуба «Погоня». Сунув, сторожу десятку и четвертинку, он показал на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Ты хотела поговорить. Пойдем, — Максим достал из коляски вещмешок, и, освещая путь фонариком, полез наверх.

Она его совсем не боялась и пошла следом. Скорее, опасаться надо ему. В городе офицеры большевиков иногда бесследно исчезали, как раз после встреч с очаровательными польскими девушками.

А он умеет выбирать место. Берег реки. Могучий вяз, ветками нависший над уютной верандой. Далеко на западе полыхали сполохи, а над Брестом мерцали звезды [351].

— Максим, откуда ты такой появился?

«Из дворянского гнезда», — про себя проворчал Максим, вспоминая прозвище места, где жил комсостав на его военном пароходе. Он решил поддаться соблазну, а то случай может не повториться.

Ну, а дальше… Дальше с неба им долго светила зловещая багрово-красная луна.

Глава восемнадцатая или ТАСС уполномочен заявить (14 июня 1941 года, суббота)

Максиму снились самолеты. Черные кресты с характерными неубирающимися шасси пикировали на дорогу, оставляя на земле облака взрывов, а он, находясь еще выше, наблюдал беззвучную картину уничтожения людей, мечущихся в панике. Неожиданно капитан потерял опору в воздухе и начал падать вниз. Сердце замерло от страха, земля стремительно приближалась…

А это что за чужой бред врывается в его персональный кошмар?

«Так пусть же Красная, сжимает властно, свой штык мозолистой рукой…»

Не надо никаких мозолистых штыков! Он дело сделал. Лучше ничем не грузить смертельно уставшего за ночь и довольного человека. Капитан аккуратно перевернулся на другой бок и начал, уже было, дремать вновь. У него до девяти утра выходной, черт возьми!

Но в голове опять возникли звуки. Как невыносимо началось в колхозе утро!

Иволгин — ты балбес. Все-таки провел в лагере радио, но почему именно сегодня!

Капитан натянул на голову шинель. Не помогает. Словно кто-то гвозди вбивает в череп. Так вот тебе, гад, позабытый, без цензуры, вариант: «С отрядом флотских, товарищ Троцкий, нас поведет на смертный бой!» [352]. Подавись!

Подействовало, но не так, как хотел комбат. Репродуктор поперхнулся, будто переваривая. Потом там что-то глухо щелкнуло, туберкулезно прокашлялось, и хорошо поставленным голосом начало вещать о методах разведения кроликов в колхозах степного Казахстана.

Вот так всегда, только захочешь выспаться — обязательно разбудят! Выдвинутая наружу рука, словно манипулятор, пошарила по сторонам и втянулась обратно, не найдя привычный кефир. Ах да, попутал времена.

Придется просыпаться. На будильнике восемь утра. А он загулял, проваливая на свидании, все пункты анкеты о бедняцком происхождении.

Максим внезапно понял, что в палатке не один.

Нет, не пришли арестовывать. Так извращенно органы не будят, и НКГБ он не боялся.

Если кто нагло припрется в синей фуражке и начнет качать права, тут же — в репу. На… шесте он вертел их полномочия. Если и пугаться, то в Москве — 3-е Управление в армейскую форму только начали переодевать.