Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь

• Название: Драко Малфой и Солнечный путь
• Автор: Джуд
• Жанр: Эротика

---

И, кстати, рожа у Малфоя была нормальной - такой, как раньше. А сегодня вот он снова сидит в комнате

и, наверное, уже рычал на Поттера из-за запертой двери.

* * *

Началось все три дня назад - ночью он очнулся в Запретном лесу весь в пятнах засохшей крови. В этот же

день в Хогвартс пришло известие, что в Хогсмиде убит человек - разорвано горло, в крови - неизвестный

яд.

Позавчера ночью он проснулся у себя в комнате снова в крови. Днем Сольвейг, через дверь рассказывавшая

ему последние новости, сообщила, что Хагрид нашел в лесу мертвого кентавра. Разорвано горло, яд в

крови…

Вчера ночью его разбудил крик. Он едва сообразил скинуть вымазанные в крови рубашку и штаны и

переодеться в чистое, прежде, чем выскочить следом за всеми прочими слизеринцами.

Там был Малькольм. Его маленький Малькольм, его сладкий мальчик, сломанной куклой раскинувшийся на

холодном каменном полу. Тонкие руки разметались в стороны, хрупкая шея - сплошная кровавая рана.

Драко тихо заплакал, скорчившись на кровати. Точнее, попытался - но в дневном состоянии у него не было

слез. Звери не плачут.

* * *

- Надо будет заказать шкурки бумсланга, - сказала Сольвейг, заходя в кабинет Трансфигурации. - Северус

голову оторвет, когда увидит, что ничего не осталось. Грейнджер?

Гермиона стояла у окна, склонив голову, и смотрела вниз. Подойдя к ней, Сольвейг увидела перед входом

в школу карету, задрапированную черным. Перед ней стояли два человека - мужчина с седыми волосами и

маленькая женщина с покрытой черным шарфом головой. Сверху было видно, что она что-то прижимает к

лицу, а плечи ее трясутся. Как раз в тот момент, когда Сольвейг подошла к окну, из дверей вынесли

носилки, закрытые белым покрывалом. Женщина затряслась еще сильнее и прижалась головой к плечу

мужчины.

- Он был их единственный сын, представляешь? - тихо произнесла Гермиона. - Ей было двадцать девять, а

ему сорок, когда он родился. Поздний ребенок…

- Откуда ты знаешь? - спросила Сольвейг. Гермиона передернула плечами.

- Сведения о всех студентах школы есть в Летописи Хогвартса - она хранится в Зале Почета, старостам

можно ее читать. Ты никогда туда не заглядывала?

Сольвейг покачала головой.

- Так что ты говорила про шкурку? - Гермиона отвернулась от окна. - Ты что, собралась класть в

поисковое зелье шкурку бумсланга?

- Ты думаешь, что ты одна умная, что ли? - фыркнула Сольвейг. - Разумеется, нет. Просто в шкафчике с

ингредиентами ее нет. Наверное, опять кто-то подворовывает.

- Я брала шкурку, но я спросила у Гарри, - сказала Гермиона. - Мне было нужно для анимагического

проекта.

- И как? - спросила Сольвейг. Гермиона прошлась по комнате, засунув руки в карманы робы.

- А никак! - сказала она наконец. - Удивлена?

- Нет, - ровно ответила Сольвейг. - Никто не утверждает, что ты должна уметь все.

- Ну да, - Гермиона скривилась. - Лучшая ученица школы - это отнюдь не подразумевает экстраординарных

способностей.

- Еще ты не умеешь летать, Грейнджер, - жестко сказала Сольвейг. - Потому что и полет, и анимагия -

это талант. Ты не можешь научиться этому только потому, что ты умная.

- И получается, что я хуже Питера Петтигрю, - сжав зубы, бросила Гермиона.

- Вовсе нет. Просто ты не анимаг. Не из-за чего расстраиваться, Грейнджер.

- Получается, что я вообще ничего не умею! - Гермиона остановилась прямо перед Сольвейг, глядя на

слизеринку снизу вверх. - У меня вообще нет никакого таланта, так?

- Вовсе нет, - слегка улыбаясь, ответила Сольвейг.

- Тогда назови мне!

- Ну… ты классно целуешься… - Сольвейг приподняла бровь.

- Очень смешно! - выплюнула Гермиона и отвернулась.

- Я тебе уже говорила, - терпеливо произнесла Сольвейг. - Ты пишешь стихи. Замечательные…

- Ты не литературный критик.

- Смею надеяться, у меня есть некоторый вкус.

- У меня уже начало получаться! - в отчаянии вскричала Гермиона. - Я начала ощущать… обоняние

обострилось и слух… и ничего…

- Получаться начало, потому что ты использовала правильные заклинания и отлично сваренные зелья, -

ответила Сольвейг. - Ты чувствовала, каким животным ты становишься?

- Нет…

- Грейнджер, сердце мое! Ты же сделала открытие и сама этого не понимаешь!

- Какое? - удивилась Гермиона.

- А такое. Существует мнение, что анимагия - это такой же подвид магии, как и трансфигурация,

например. А ты доказала, что человек, не имеющий животного внутри себя, неспособен стать анимагом! Как

бы умен он ни был. Заклинаний и зелий недостаточно. Петтигрю был по сути своей крысой, потому у него и

получилось.

- А разве это не логично? - удивилась Гермиона. - Я всегда полагала, что это известный факт. Я думала,

я способна…

- Это не известный факт. Это предположение, вокруг которого спорят. Ну, Грейнджер! - рассердилась

Сольвейг. - Ты что, научных газет не читаешь?

- Каких научных газет?

- Знаешь, ты меня просто поражаешь, Грейнджер. При всем твоем уме, до сих пор считать, что магическая

пресса ограничивается "Пророком" и "Ведьмополитеном"…

- Когда ты, наконец, перестанешь называть меня "Грейнджер"? - раздраженно спросила Гермиона. Сольвейг

улыбнулась.

- А что, уже пора?

- Я давно зову тебя Сольвейг, - буркнула Гермиона. - А ты все еще притворяешься, что ты - Малфой…

- Ты думаешь, это прерогатива Малфоя - называть тебя Грейнджер? - насмешливо спросила Сольвейг. -

Уверяю тебя, ни один из мне знакомых слизеринцев не относится к тебе настолько нежно, чтобы звать по

имени. Но если ты предпочитаешь "мисс Грейнджер"…

- Сольвейг, не беси меня!

- Как скажешь… Гермиона… - Сольвейг закусила губу, поглядывая на Гермиону с нежным лукавством в

глазах.

- Это было трудно? - силясь сохранить сердитое выражение лица, спросила Гермиона.

- Почти так же, как тебе - звать меня Сольвейг, - ответила слизеринка. - Я была хорошей девочкой,

Гермиона, что мне полагается теперь?

- Сохранить жизнь, - буркнула Гермиона. Сольвейг рассмеялась и обняла гриффидорку за талию.

- Ты невыносимо сурова, Грейнджер…

- Ты опять…

- Я опять…

Гарри, распахнувший дверь в кабинет Трансфигурации минутой спустя, изумленно охнул и резко развернулся

на сто восемьдесят градусов.

- Эээ… Гермиона… - позвал он. За спиной ойкнули, а следом за этим раздался другой звук -

раздосадованный хмык.

- Это месть небес за Люпина и Блэка, - сообщила Сольвейг в никуда. - Поттер, чего это тебя так

развернуло-то? Мы же одеты…

Гарри осторожно повернулся.

- Извините, что помешал…

- Ничего, - отмахнулась Гермиона, поправляя прическу. - Что-то стряслось?

- Эээ… да. Драко исчез.

Гермиона оставила прическу; руки Сольвейг, заправляющие майку в джинсы, замерли.

- Как исчез? - спросила она. - Подожди, а ты где был?

- Я сидел под дверью, - ответил Гарри. - Он меня не пустил утром, и я сделал вид, что ушел, а сам

остался сидеть снаружи, ждал, пока он выйдет. Он все не выходил и не выходил… а потом раздался звон,

как будто разбили стекло, и я вошел в комнату…

- Минутку, - снова перебила Сольвейг. - Ты же только что сказал, что он тебя не пускал. Значит, дверь

была заперта. Как ты ухитрился войти?

- О Боже, Паркер! - не выдержал Гарри. - Разумеется, я знал, как открыть дверь! Мне Драко еще в

прошлом году сказал пароль и не менял его с тех пор.

- Так какого черта ты сидел под дверью? - изумленно спросила Сольвейг.

- Но он же не хотел меня видеть!

- Поттер, во имя всех существующих и несуществующих богов! - от избытка чувств Сольвейг даже

пробежалась по комнате, заламывая руки. - Ты дурак и не лечишься! Ну, хорошо, - она остановился перед

гриффиндорцем. - Ты вошел, и что?

- Его не было, - растеряно отозвался Гарри. - Там был жуткий беспорядок, окно открыто… не понимаю, как

он до него вообще достал.

* * *

Хогвартс, Запретный лес, 4 апреля 1998 года, вечер

- Эй… э-эй… звереныш…

Зверь шарахается и в страхе вжимается в древесный ствол. Нежный смех рассыпается бисером.

- Что ты дергаешься, тварюшка моя? Я тебя погладить хочу…

Снова смех, но теперь в нем явственно звучит издевательство.

- Хоро-о-ош, хоро-о-ош… Ты сам-то себе нравишься? А не трогай чужого, братишка, не имей такой

привычки…

Тонкая рука тянется к загривку зверя, и он бессильно рычит, исходя гневом и сознавая, что ничего не

может сделать этому существу.

- Пошел прочь! - взмах белой руки. - Чтобы я тебя не видела! Ну, живо! Бегай, дружочек, по полям, по

лесам. Ночью ты будешь приходить в себя и лежать, голый, среди деревьев. Умирать от голода, холода,

страха, тоски… О, не один зверь в лесу не тронет твою ядовитую плоть. Но… как знать? На нее могут

позариться люди… У них ведь нет нюха, - смех сливается с рычанием зверя. - Днем ты, конечно, найдешь