Рудольф Баландин - Дали

• Название: Дали
• Автор: Рудольф Баландин
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4931-4

Он был всемирно признанным чудаком — в полном соответствии с его целью будоражить и эпатировать, возмущать и восхищать публику. Создавая свои многочисленные картины, он играл со зрителем, предлагая разгадывать символы или находить изображения, возникающие из соединения разобщенных фигур. Он считал, что «в наше время, когда повсеместно торжествует посредственность, все значительное, все настоящее должно плыть или в стороне, или против течения». Имя ему — Сальвадор Дали.

---

Что это за идея высшей справедливости? Нет ответа. Брошены веские слова, за которыми пустота. Следуют вопросы: «Однако где же та грань, за которой воображение начинает приносить вред, и где те пределы, за которыми разум более не чувствует себя в безопасности? Для разума возможность заблуждения не является ли возможностью добра?»

Опять — словеса. Всякие бывают заблуждения, и часто разум людей определенного склада служит для того, чтобы оправдывать их, а порой выдавать зло за добро. Хитроумный Дали находит выход, ссылаясь на безумие: «Я готов признать, что в какой-то мере сумасшедшие являются жертвами собственного воображения в том смысле, что именно оно побуждает их нарушать некоторые правила поведения, вне которых род человеческий чувствует себя под угрозой… Однако то полнейшее безразличие, которое эти люди выказывают к нашей критике в их адрес, позволяет предположить, что они находят величайшее утешение в собственном воображении… И действительно, галлюцинации, иллюзии и т. п. — это такие источники удовольствия, которыми вовсе не следует пренебрегать».

Нет, не напрасно он интересовался философией и психологией. Это помогло ему ловко избегать четких и честных ответов на неприятные для него вопросы. Разум стал служить ему не в поисках истины, а для сокрытия ее: не для того, чтобы избегать дурных поступков, а чтобы оправдывать их.

Дали совершил серьезный переворот в сюрреализме: отрешился от социальной и нравственной основ этого движения, представив его как сугубо художественное. Он не оставался вне политики, но позволил себе быть вне нравственности.

Глава 5 ВЫБОР

Два изгнанника вызывали во мне восхищение, доходящее до фанатического обожания, — Фрейд и Эйнштейн.

С каким энтузиазмом погружался я в психоанализ! Но лишь затем, чтоб лелеять свои комплексы. У меня и в мыслях не было от них избавляться!

Сальбадор Дали

На роковом рубеже

Начало 1930-х годов стало решающим в судьбе Сальвадора Дали. Его политические и теоретические метания привели в замешательство Андре Бретона. Проблема не ограничивалась политическими шатаниями художника.

В марте 19 30 года Дали опубликовал программную статью «Мораль сюрреализма». К этому времени получили скандальную известность и признание среди снобов его «Великий Мастурбатор», «Мрачная игра» («Игра втемную»), «Просвещенные удовольствия», а также фильм «Андалузский пес». Как позже признавался Дали, он уже почувствовал себя лидером сюрреалистов и готов был «свергнуть» Андре Бретона.

Возможно, «Мораль сюрреализма» написана для достижения этой цели, а также для оправдания и утверждения тех принципов аморализма и антиклерикализма, которыми руководствовался Дали в картинах этого периода. Он писал:

«Конечно же, сомнение, в особенности если оно направлено на такие отжившие понятия, как семья, родина и вера, всегда благотворно. Но этого мало. У нас есть еще одна цель: развеять в пух и прах представление о разумном мире, данном нам в чувственном восприятии. А сделать это можно, лишь подчинив реальность своей воле — яростному параноидальному упорядочению того хаоса, к которому, как к запретной зоне, до сих пор боится подступиться европейская мысль и оттого хиреет, изнуряя себя умозрительными построениями или же попросту впадая в слабоумие».

Хорошенькая задача — упорядочить хаос при помощи параноидального бреда! Брошен парадокс ради красного словца. Предлагается заменить непонятицу бредятиной. Процедура занятная, но если и приближающая к истине, то лишь с позиций тяжелых случаев психиатрии. Словно заметив это, Дали поясняет:

«Жалкие снобы уже осквернили новейшие психологические открытия, причем наигнуснейшим образом — их растащили по салонам и насилуют в каждом углу, где идет так называемая интеллектуальная беседа. Наше вонючее литературно-театральное болото также незамедлительно всколыхнулось и выдало донельзя смрадную поросль нелепейших перепевов фрейдизма. Хотя совершенно очевидно, что современное общество не способно воспринять Фрейда, исследователя уродливых глубин бытия. Несомненно одно: его открытия слепяще-ярким холодным лучом высветили подоплеку всех человеческих поступков».

Кое-что проясняется. Дали упомянул имя и учение своего нового духовного гуру — Зигмунда Фрейда. Художник возмущен модой на фрейдизм (к которой был причастен). Если модную психологическую концепцию насилуют и опошляют в салонах, то к этому приобщается и сам автор гневной тирады: он выставил именно в салонах — пусть даже художественных — картины с очевидными фрейдистскими «загогулинами». Или то, что дозволено Сальвадору, запрещено для всех прочих?

Да, себе он позволяет полную свободу суждений и выражений:

«Развенчание так называемых возвышенных чувств весьма увлекательное занятие. Не зря им занялась современная психология. Но совсем не обязательно ревизовать весь набор возвышенных чувств. Уже первые примеры приводят нас к выводу о том, что согласно новой морали, порожденной кризисом сознания и утвержденной сюрреализмом, образцом нравственности, подобным бриллианту чистой воды, будет маркиз де Сад, а не кто-нибудь из нынешних певцов возвышенного (не знаю занятия гаже и подлее). Конечно же, маркиз де Сад, а не этот патлатый педик-тухлячок Анжел Гимера!»

Так он удостоил парой плевков покойного каталонского поэта и драматурга Гимеру (1849–1924). Тремя годами раньше в «Каталонском антихудожественном манифесте» С. Дали вместе с Л. Монтайей и С. Гашем тоже упомянули это же имя, но деликатнее: «Мы отвергаем выжимающие слезу патриотические благоглупости из пьес Гимеры».

Остается лишь удивиться упорному желанию Сальвадора Дали мерзко поносить сравнительно недавно умершего в преклонном возрасте земляка, не сделавшего ни ему, ни Каталонии ничего плохого. Если его стихи и пьесы патриотичны и мелодраматичны (так ли уж это отвратительно?), то надо иметь в виду, что писал он главным образом в конце XIX века.

Как тут не вспомнить кощунственную надпись, которую сделал на своей картине Сальвадор Дали, до глубины души возмутившую его отца и сестру! Как это ни странно, в статье о морали сюрреализма он упомянул об этом: «Недавно я написал на рисунке, изображающем Святое Сердце Иисусово: «Я плюю на мою мать». Эухенио Д'Орс (эталонный болван) счел это заурядной циничной фразой, обыкновенной грубостью. Понятно, что такое извращенное толкование отнимает у моего поступка и смысл, и пафос. Орс не уловил главного — мятежного духа, не понял, что речь идет о разрешении моральной проблемы — той самой, что все мы разрешаем во сне, убивая любимого человека. Да, подсознание не знает пощады, и разум может сломиться под его тяжестью. Именно поэтому мы, поборники истины, обязаны докапываться до подсознания — до сути».

Сальвадор Дали изрядно лукавит: упростил свою тираду, где было сказано, что плюнуть на портрет матери ему «приятно иногда». Это вовсе не заурядная циничная фраза и не обыкновенная грубость, а пошлость и подлость по отношению к памяти матери и любящих ее людей, включая себя.

Ссылка на «мятежный дух», «подсознание» и страшный сон ничего не меняет. Ведь писал Сальвадор Дали наяву, продуманно и осознанно составив грамматически верную конструкцию, а не бессвязные образы, которые надо расшифровать. Он рационально, продуманно и сознательно утверждал принципы бреда, безумия и бессознательного.

Оправдывая свои недостойные порядочного человека (согласно традиционной морали «тухлячков») высказывания, Сальвадор выставляет себя крайним анархистом-индивидуалистом, поборником абсолютной свободы духа, пусть даже и нечистого:

«Рождение новых сюрреалистических образов знаменует освобождение от морали. Крайне важно при этом добиться в полной сосредоточенности, свойственной, как свидетельствуют психологи, паранойе. Суть этого умственного расстройства состоит в способности преображать мир и управлять этой вымышленной реальностью. Если параноик убежден, что его хотят отравить, доказательством тому послужит все, что угодно, вплоть до самых неприметных мелочей, — все, буквально все станет свидетельством готовящегося покушения».

С точки зрения психиатрии он прав. Параноика обуревают разные мании, пробуждая болезненное воображение, доходящее до бреда. Так, замечательный отечественный психолог и психиатр В. Х. Кандинский (двоюродный брат знаменитого художника-абстракциониста) периодически впадал в такое состояние. Однажды ему казалось, будто находится в чреве гигантского крокодила, и он пытался выбраться оттуда, двигаясь по больничному коридору.

В другой раз он вообразил себя руководителем китайской революции, находясь в Петербурге (с повстанцами он общался телепатически). Когда по его представлениям революция победила и его ожидает триумф, он видел вокруг приветствующие лица, тогда как друзья везли его в карете в психиатрическую больницу. Там в помещении с зарешеченными окнами он понял, что угодил в ловушку врагов, и с ним случилась истерика.