Александр Косарев - Клады Отечественной войны

• Название: Клады Отечественной войны
• Автор: Александр Косарев
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905820-53-3

Одной из таинственных страниц Отечественной войны 1812 г. являются похищенные ценности и клады. Цена сокровищ, награбленных и спрятанных Бонапартом при бегстве из России, огромна во всех отношениях. Достаточно сказать, что среди них были церковные драгоценности и реликвии главных соборов Московского Кремля, десятков древних монастырей...

Поиски этих сокровищ продолжаются уже третий век, и вполне возможно, что найдет их в глуши смоленских лесов или белорусских болот вовсе не опытный кладоискатель, не историк, а один из тех, кто прочитает эту книгу — путеводитель к тайне.

---

На другой день, т.е. 8 ноября, отряд Юрковского достиг реки Ужи (довольно солидная водная преграда, особенно поздней осенью). За рекой на левом её достаточно крутом берегу теснились французы, пытаясь выкатить наверх несколько фур и 8 крупнокалиберных пушек. Юрковский, не имея возможности атаковать противника (настил моста был разрушен), подвёз к реке 10 орудий и открыл огонь. Французские солдаты бросили увязшее в грязи имущество и побежали в сторону Смоленска. Починив мост подручными средствами, кавалеристы продолжили преследование и к вечеру достигли Михалёвки. В этот день (8 ноября) наш передовой отряд взял 19 орудий (среди них и те 8, что были брошены французами у переправы через Ужу).

Ещё раз заостряю ваше внимание на том факте, что всего за два дня нашими войсками было захвачено 28 артиллерийских орудий, причём на относительно небольшом участке основной дороги. На длиннющем же перегоне Вязьма — Семлево — Славково — Дорогобуж трофейными командами почти не было захвачено пушек! (Исключение составляют лишь два ствола, найденные в... колодце, неподалёку от Болдинского монастыря.) Не странно ли? Ведь на этом участке пути коалиционная армия потеряла порядка тысячи лошадей (и это ещё скромная оценка). Представляете, сколько груза они тащили? Нет? Сейчас подсчитаем. На одну лошадь рассчитываем нагрузку как минимум в 250 кг. Отсюда следует однозначный вывод — французы непременно должны были расстаться с 250 тоннами груза, и даже более. Чистая арифметика, как говорится, ничего личного. Ладно, допустим, что пушки они старались сохранить, но в нашем уравнении это ровным счётом ничего не меняет. 250 тонн любых тяжестей возницы всё равно должны были сбросить на землю или спустить под воду, иначе никак не получается.

Так что пушки они всё же бросали, это совершенно точно, вернее будет сказать, прятали. По приказу местного помещика в окрестностях Семлево весной 1813 года было собрано аж 40 пушечных лафетов. Стволы же найдены не были. Нельзя сказать, что этот странный факт оказался незамеченным. Именно эти пушки искали впоследствии в озере Глубоком (Семлевском). Но большие сомнения вызывает необходимость бросать лафеты в двух километрах от того места, где предполагается утопить сами стволы. Нелогично как-то получается, нерационально. На чём их туда доставили? На руках, что ли, дотащили? Это бред!

Нет, нет, искать спрятанное французами тяжёлое вооружение скорее следует неподалёку от трассы Старой Смоленской дороги, там, где в речку Осьма впадает ручеёк Михалёвка. Почва там песчаная (что даже следует из названия хутора Песочня), и закапывать даже полуторатонные стволы «гвардейских» пушек было несложно. Возможно и затопление их по обе стороны от Протасова моста, уже за Семлево. Необходимо бы тщательно проверить русло реки и вправо до села Беломирское, и влево до селения Рыбки. Также весьма удобное место для захоронения пушек имеется в окрестностях Чоботово. Дорога, выйдя из леса, круто спускается к ручью, который пересекает дорогу прямо по центру деревни. От ручья дорога поднимается в гору и выходит на ровное место. Справа, где-то в 400 метрах, течёт река Костря, и с дороги хорошо видна старая плотина. Место открытое, к ней легко свернуть и утопить всё, что заблагорассудится. Кстати, здесь же удобно было сделать и привал, поскольку дальше дорога сворачивает в глухой сосновый лес, а там особо развернуться негде.

Далее, пройдя две версты по лесной дороге, попадаем туда, где некогда была устроена почтовая станция (слева от дороги). Здесь тоже место очень примечательное. Достаточно упомянуть про то, что напротив столбовой дороги (если смотреть через давно исчезнувшее озеро), в ныне почти исчезнувшей деревушке Жашково, в господском доме два дня жил Наполеон. Что это он там так долго делал? За всё время отступления из Москвы он столько времени в одном месте не проводил. А здесь, в сущей и ничем не примечательной российской глуши, целых два дня отсиживался? Большой вопрос, пока не решённая никем загадка. Коё-какие поисковые работы там проводились, но по недостатку средств они были крайне ограничены как во времени, так и пространстве. А что говорят об этих же событиях непосредственные участники событий и свидетели?

Вспомним, кстати, о 8 пушках Вюртембергской дивизии. Ведь именно здесь лафеты их были распилены, а стволы зарыты. Но где же точно? Остановимся на этом вопросе поподробнее. Остатки данной дивизии следовали непосредственно за императорским обозом и свитой Наполеона. 2 ноября вюртембержцы пристроились к колонне императора и шли с ним до вечера, проведя на ногах 5-6 часов. Император остановился в Семлево, а 25-я дивизия встала на бивуак, чуть не доходя до села, а может быть, даже и в нём самом. Надо помнить и о том, что, начиная с местечка Вороново, командир дивизии генерал Роос получил приказ от графа Шелера присоединиться с остатками егерского полка к главной квартире, при которой они и оставались вплоть до переправы через Березину. Если это так, то утром 4 ноября главная квартира оказалась в Жашково, откуда выступала только 5 ноября. Итак, есть все основания предполагать, что 8 пушек были прикопаны именно здесь, в большом лесу напротив Жашково. Ведь генерал Роос сам пишет о том, что весь тот день шёл снег, а такое событие произошло только 5-го числа!

Значительная площадь леса и обширные котлованы около плотины были мною добросовестно обследованы, и могу сказать честно, что на выбранных для обследования полигонах никакого ценного захоронения мне не попалось. Единственное, могу подтвердить однозначно, что почва там песчаная и рыть её — одно удовольствие. Да, в тот же день, как двинулся вперёд штаб Наполеона, арьергард Нея отступил от Семлева и занял позиции за деревней Чоботово на опушке леса.

Подполковник Фезензак, командир 4-го линейного полка, находясь в составе этого соединения, пишет в своих мемуарах: «Весь следующий день (5 ноября) неприятель не тревожил нас, если не считать довольно неудачного нападения казаков на наш обоз. После 3-часового пути 3-й корпус занял позиции близ Постуи. Чтобы спасти обоз (главной квартиры), император приказал идти медленнее. Напрасно писал ему маршал Ней, что нельзя терять времени, так как неприятель идёт по пятам за нашим арьергардом (замыкающая часть армии)».

Пройдя от Вязьмы до Днепра, войска Милорадовича не подобрали ни одной пушки и только с Дорогобужа, когда выпало много снега и ударил мороз до -10 градусов, пушки стали появляться во всё большем и большем количестве. Причина такого несоответствия понятна и неспециалисту. Почва, во-первых, стала более глинистой, и, во-вторых, она попросту замёрзла. Зарывать бронзовые стволы в землю прямо на марше, где не было прогретой кострами почвы, стало совершенно невозможно, и пушки просто перестали закапывать.

Оставшиеся в строю орудия вюртембержцы с большим трудом дотащили до Соловьёво, до печально знаменитой Соловьёвой переправы. На правую сторону Днепра они смогли переправить только несколько своих пушек. Это было 8-го вечером. А уже на следующий день отряд полковника Карпенкова подобрал у моста 12 орудий.

11 ноября измотанная и еще более обескровленная 25-я дивизия вошла в Смоленск.

«Вюртембержский отряд, дотащивший сюда (в Смоленск) с неописуемым трудом несколько орудий, принуждён был их здесь бросить из-за недостатка в лошадях, и теперь четыре пушки составляли всю его артиллерию.

Иелинь, обер-лейтенант вспомогательного контингента».

14 ноября в 10 утра остатки дивизии вышли из Смоленска к Красному. Примерно в 2-х верстах от города бросили ещё одно орудие. Скорее всего, утопили в реке Ясеневая. Последние три пушки вюртембержцы оставили у деревни Ржавка.

Фон Левенштейн в книге «Записки современников 1812 г.» так описывает эти события.

«На следующее утро 15 ноября мы увидели между Смоленском и Красным неприятельскую армию. Наполеон со своей гвардией уже прошёл вперёд, за ним двигался арьергард, обоз и, так называемые, отсталые. Генерал Юрковский приказал напасть на обоз, мы взяли много пленных, четыре орудия и большое количество повозок. Во время этой стоянки к нашему отряду был причислен князь Кудашев. Как раз в это время показался большой отряд (вюртембергский), при нём было три больших орудия, и он сопровождал, по-видимому, обоз с довольно ценным содержимым. Кудашев уговорил Юрковского напасть на обоз. Вскоре первый эскадрон Сумского полка уже отбил у них орудия. Уже начало смеркаться. Пушки и повозки повезли к одиноко стоявшей избе».

Это событие произошло у деревни Ржавка 15 ноября, где-то после 16 часов. В книге В. Колюбакина «25-я пехотная дивизия генерала Моршана» написано следующее:

«Но едва эти три орудия снялись с передков, как немедленно потеряли лошадей и большую часть прислуги, а поэтому, заклепав и бросив остатки, вюртембержцы отступили к Красному».