Кирилл Клеванский - Колдун. Путешествие на восток

• Название: Колдун. Путешествие на восток
• Автор: Кирилл Клеванский
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013

Кто такой Тим Ройс?

Тим Ройс — это человек, прошедший через самую кровавую кампанию в истории военного дела Империи за последние сто лет.

Тим Ройс — это наемник, который прополз по пещерам Харпуда, который сражался на пылающих стенах Мальгрома. Это солдат, одолевший сильнейшего мага столетия, убийца, ушедший от ищеек Третьей управы, внушающей ужас даже самым честным гражданам.

Что ждет Тима Ройса?

Новые опасности и приключения на пути до края мира — столицы Алиата.

---

— Светлые боги, — вздохнул я возведя очи горе. — Да какая тебе разница! Ну использовал я эту твоя скинку чтобы вылечить кого-то. Тебе то что? Чего ты извелась? Нет я понимаю если бы я простуду каленым железом врачевал или перелом кувалдой правил, но тут мелочь…

— Все так говорят — мелочь, — никак не успокаивалась смуглянка. — А в итоге от такого неквалифицированного лечения один вред. Ты вообще спину свою видел?

— А она то тут при чем?

— А все при том!

— При чем "при том"?

— Вот только не прикидывайся дурачком. Ты конечно варвар, но такие вещи должен понимать.

— Я тебя сейчас вообще не понимаю.

— Пфф, значит действительно дурак. И все равно скинку так применять нельзя.

— Можно не перепрыгивать с темы на тему?

— А если бы у него от этой твоей "Забой травы", осложнения пошли? Но ты ведь об этом не подумал, куда тебе, лишь бы саблями своими помахать. Мужлан!

— Хорошо, ладно, — я опять вздохнул и потер переносицу. — Так, предположим между спиной и скинкой есть хотя какая-то связь, но сабли то зачем приплела?

— Ничего я не приплетала! — надулась Мия и, вздернув носик, отвернулась.

Боги! Вы слышите меня? Какую жертву вам надо принести, чтобы вы заставили меня забыть Имперский и Алиатский языки? Я, продолжив тяжко вздыхать, вел за собой девушку, надеясь что её обида продлится дольше чем полчаса, потому как потом она снова начнет меня учить. А еще говорят что все высокородные воспитаны, то как она себя ведет и близко к воспитанию не лежала. Боги, как же я ненавижу скулеж и нытье.

Солнце потихоньку клонилось к западу, стремясь поскорее спрятаться в волнах закатного моря. И редкие лучи спешащего на покой светила, падали на землю, проникая сквозь густой потолок листвы. Они походили на золотые столбы, щедро разливающие гордый метал по зеленому ковру. И можно было наблюдать как мистично шелестит ветер, будто танцуя со светом. Он играется, дразнит его, то стремительно вороша кроны, создавая в лесу целое светопреставление, то затихает, скрывается где-то в небесной выси, давая солнцу возможность согреть живых существ. Но вскоре, собрав свои немалые силы, он вновь устремляется к одному лишь ему известной цели, руководствуясь лишь ему известными причинами. Чем-то мне это напоминает Принцесску, избалованная девица, считающая что раз уж она что-то знает, то это истинна в последней инстанции и сомнению не подлежит. Чувствуется, что когда, через пол года, даже представить себе сложно этот срок — пол года, я от неё избавлюсь, то принесу немалые жертвы Харте, как минимум золотой для неё отыщу.

— Я устала, — не прошло и часа, как это чудо снова завела свою шарманку. — Давай отдохнем.

— Нет, — буркнул я. — Нам осталось совсем немного. Скоро уже деревня, там отдохнешь.

Девушка дернула меня за рукав, и я повернулся к ней. О темные боги, вот только мокрых глаз мне не хватало.

— Ты час назад говорил тоже самое, и два часа и три тоже!

— Если бы ты чуть быстрее шевелила ногами, уже бы давно пришли, — откровенно соврал и я дернул веревку, возобновляя ход.

— У меня болят ноги, я больше не могу идти, — жалобно проговорила алиатка.

— Скажи это моим выброшенным сапогам.

— Ну давай остановимся. А потом продолжим путь, сам же говоришь что деревня уже близко. Час другой ничего не изменят.

— Нам нужно попасть туда до темноты. Иначе закроют ворота и никуда не пустят, а если будем настаивать то собак спустят или камнями закидают.

— Как собак? Почему не пустят? — искренне удивилась Мия.

— А с какой стати тебя должны пускать в деревню ночью? Что, народу делать больше нечего, как мужиков из постелей тягать, чтобы засов поднимали на воротах?

— Ну… ну… ну…

— "Ну-ну", — передразнил я её. — Шевелись уже, если не хочешь опять на земле спать.

Девушка задохнулась от возмущения, а потом выпалила:

— Ты бесчувственный босой мужлан!

Тут уж я не вытерпел. Я резко обернулся и девушка натолкнулась на меня, я же только дернул веревку и вперился в её кошачьи гляделки своими глазами.

— А ты избалованная смазливая девчонка! Только и слышу — "ох как мне плохо, ох как здесь скучно, ох где же мои слуги, ох как хорошо во дворце, ох сделай то, сделай сё". Оглянись, ты в лесу, и единственная твоя надежда на возвращение домой, это презренная "босота", осмелившаяся так себя неуважительно себя вести. Вот только ты сейчас беднее меня, и выжить одна не сможешь, а значит могла бы проявить хоть чуточку уважения, и если ты не заметила, то и сама сейчас боса, — я понимал что наговорю сейчас много обидных вещей, но меня уже понесло и забрало опустилось. — Бесконечное бла-бла-бла! И вот только попробуй сейчас зареветь, я, клянусь богами старой и новой религии, закопаю тебя в яму по голову и оставлю на суд лесной! А если до завтрашнего дня хоть слово обронишь, превращу в камень и закину в самый глубокий, темный, кишащий змеями и разными тварями провал!

Губы девушки уже дрожали, а на глаза навернулась предательская влага.

— Я тебя ненавижу! — выкрикнула она.

— Прекрасно! — гаркнул я. — Ненавидь себе в удовольствие, только заткнись и не мешай мне заниматься вопросами нашего выживания. Темные боги, ну почему я сразу в Рагос не свернул?

Скрипнув зубами от злости, я развернулся и дернул веревку. Настроение стремительно портилось. Но своего я добился, исключая рваные, редкие сдерживаемые всхлипы где-то позади, больше ничего не раздражало слуха. Возможно многие из вас сейчас бросились бы утешать леди, в конце-конце она не виновата что выросла такой, да и если сравнить её со многими аристократками, то она еще держится молодцом. Другие бы уже ревели навзрыд и рвали на себе волосы, одновременно с этим кусая волосы, а она уже почти целый сезон держится. И все же, даже учитывая что я был слишком резок и от части не прав, здравый смысл мне отшибло начисто и извиняться я бы не стал ни при каких обстоятельствах.

Через пару часов мы дошли до деревушки. Она стояла на широкой вырубке и дальше виднелось поле, за которым, скорее всего, лежала дорога, достаточно широкая чтобы по ней проехала повозка, но не подходящая для караванов, крупных торговцев и уж тем более военных отрядов. То что нужно, здесь можно будет пару дней передохнуть и купить самое важное. Вокруг поселения тянулся длинный, местами покрывшийся мхом и поросший ветвями, частокол. Не такой высокий как на маленьких огнищах и уж тем более не напоминающий фортовую стену крупных поселков. При желании, эти некогда массивные, заточенные бревна, можно был пробить чуркой побольше. Но старосту деревушки под названием "Хлебка" это нисколько не волновало, в конце концов ни один барон не захочет чтобы дорога лишилась столь удобного перевалочного пункта. Да и частый путник оставит в трактире звонкую монетку, а крестьянин знай себе, сеет, пашет, да барщину соблюдает. Вот он, нехитрый закон тихой жизни на краю Баронств.

Оглянувшись на девушку, которая тут же отвела свой взгляд, я действительно пожалел о несправедливых и резких словах. Ведь как она держалась когда целую ночь провела штопая мою шкурку. Не каждый парень на такое способен, а тут домашняя, вернее, дворцовая девчушка… Вот только непонятно чего она капризничает то тогда? Или в игры какие со мной играет, но куда уж мне, наемникам тайны дворцовых стихий и женского ума неподвластны. И если она хочет чтобы я к ней нормально относился и не срывался почем зря, пусть ведет себя… проще что ли.

Тяжко вздохнув я побрел вперед, к импровизированным воротам, представляющим из себя две высокие створки по метра три каждая, сама же стены была в четыре, а то и в четыре с половиной метра. Ну так вот, створки эти уже пропахали глубокие борозды в земле, на ночь же их запирали на массивный засов, с которым и пятеро кузнецов еле сдюжат. А простого люду с полей приходилось нагонять аж под дюжину. Поэтому то я и торопил миледи, ведь запоют цикады, и засов опустят, а на пришлых посыплются оскорбления и камни. И даже проезжай здесь Император, никто створки не распахнет. Хотя и Его Императорское Величество не имеет в Баронствах никакой формальной власти, разве что экономическое влияние. Когда же мы уже почти дошли до маленькой сторожки, я резко остановился, будто меня Молчун огрел по голове и вбил по пояс в твердь. От неожиданности девушка налетела на меня, но я вовремя подхватил её и не дал упасть.

— Прошу прощения, — на автомате выговорил я и отмер.

Не знаю, что она там ответила, или не ответила вовсе, но я лишь сейчас заметил, что впервые за восемь лет (трудно в это поверить, да?) сорвался! И не просто сорвался, ну то есть не разбил кому-то лицо, или не вызвал на дуэль, хотя на дуэлях никогда и не сходился, а вот так — взял и наорал. Да, темные боги в мой дом, я вообще никогда в жизни ни на кого не орал. И стоило мне потянуть за эту ниточку, как я тут же осознал, что никогда в жизни не решился бы сойтись в битве со сворой "санитаров леса", предпочтя их обществу, толстый сук на котором можно укрыться. Так же я бы никогда в жизни, не сказал девушке, при первой встрече, то, что сказал Мии, когда она очнулась. Нет, ну это ж надо, расписаться леди все "ужасы" "лихой вольницы". И уж тем более, прыжку в водопад, нормальный Я, предпочел бы спрятаться в кусты, и, поверьте мне, я бы сумел скрыться от горячей погоне, даже с выводком мартовских котов на руках, а не с этой, тогда полуобморочной, несчастной. И, конечно же, бывалый "Пробитый", никогда бы не заснул на берегу озера, и, что удивительно, не почуял сквозь дрему запах паленого мяса и горящих повозок.