Роджер Мэнвэлл - Генрих Гиммлер

• Название: Генрих Гиммлер
• Автор: Роджер Мэнвэлл
• Издательство: Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 2000. - 384 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-222-01125-9

Генрих Гиммлер — одна из главных политических и военных фигур нацистской Германии, рейхсфюрер СС. С его именем связаны самые значительные и таинственные страницы Третьего рейха. Под руководством Гиммлера создавались войска СС, секретная служба СД, первый концентрационный лагерь в Дахау.

Он был верховным руководителем всех служб германской полиции, лицом, особо приближенным к фюреру.

Каким был этот человек на самом деле, благодаря каким качествам он вознесся так высоко, насколько неизбежными и закономерными были его поражение, смерть — об этом и рассказывает умная, захватывающая книга.

---

Отношения Гиммлера с Гейдрихом в первые годы войны были сложными и запутанными. Когда Гиммлер принял Гейдриха в СС, они оба были молоды, Гиммлеру был 31 год, а Гейдриху — 27. В начале войны Гиммлеру еще не было сорока, а Гейдриху было 35 лет. Те, кто мог близко наблюдать этих двух очень разных людей, к примеру, Гизевиус, Керстен и Готтль, очень похоже оценивают Гейдриха. По словам Готтля, который занимался у Гейдриха, а затем у Шелленберга подделкой паспортов и банкнот, Гиммлер был посредственностью в сравнении с Гейдрихом, который не интересовался навязчивыми идеями своего шефа, расистскими или другими, а быстро научился пользоваться данной ему властью. В конце концов, по свидетельству Готтля, он так подорвал положение Гиммлера, что, останься он в живых, в 1944 году фюрер назначил бы его министром внутренних дел, чтобы разрушить или создать противовес власти, которую сосредоточил у себя Гиммлер. Однако позиция Гейдриха в отношениях с Гиммлером ослабела, когда в сентябре 1941 года Гитлер, не посоветовавшись с Гиммлером, назначил Гейдриха заместителем протектора рейха в Чехословакии. Гейдриху было поручено подчинить несчастную страну, которая считалась мятежной под властью относительно слабого правления протектора рейха Нойрата, бывшего у Гитлера министром иностранных дел до назначения на этот пост Риббентропа. Нойрата заставили полностью передать дела в руки Гейдриха.

Постепенное движение Гейдриха к сравнительно независимому положению продолжалось первые два года войны. Гиммлер, который никогда не действовал моментально, поручал ему все больше чудовищных заданий, которые давал Гитлер, и даже терпел то, что Гейдрих мог являться с докладом прямо к фюреру или Герингу. Следует помнить, что с 1939 года и до конца жизни Гиммлер был болен и находил облегчение физического и психологического напряжения при помощи искусного массажа Керстена.

Было бы большой ошибкой недооценивать Гиммлера, той самой ошибкой, которая, фактически, и позволяет таким в общем-то незначительным людям, как он, получать огромную власть в политике и промышленности. За пенсне, безупречно подстриженными усами, срезанным упрямым подбородком и узкими покатыми плечами стоял человек страстных убеждений, который видел во власти не возможность купаться в роскоши, как Геринг, или реализовать амбиции оратора и политического демагога, как Геббельс, а возможность исполнить принятую на себя роль Мессии для немецкой расы.

Но с его темпераментом и слабым здоровьем он так никогда и не стал человеком действия. Он, несомненно, старался утвердиться на этом пути; он видел себя в форме полицейского или солдата, даже полевого командира, но ему не хватало ни умственных, ни физических сил для этого, и в итоге он выглядел нелепо. Но когда это происходило, Гейдриха уже не было в живых. До 1939 года, пока развивалась служба СС, и в первые два года войны именно Гейдрих снабжал Гиммлера идеями и способами их осуществления, став его вторым «я» до того момента, когда наконец смог вырваться на свободу и претендовать на собственную власть, подчиняясь непосредственно Гитлеру.

По свидетельствам его долготерпеливой жены Лины Гейдрих, которая, как и Марга Гиммлер, была страстной нацисткой и любила посещать модные вечеринки, устраиваемые для нацистских жен, Гейдрих приходил домой, проклиная глупость и пустую трату времени, которой оборачивались навязчивые идеи Гиммлера для руководства СС. Перехватив власть у Гиммлера, он не упустил случая показать свое презрение к этой безумной мифологии. Для Гейдриха имела значение не теория, а практика; на его взгляд, для обоснования очевидной необходимости преследования всех тех, чье присутствие препятствовало «арийскому» господству, не нужны были сложные теории. Но, как бы ни была велика разница между Гейдрихом и Гиммлером, Гейдрих всегда старательно поддерживал официальность их отношений.

По свидетельству Гизевиуса, некоторое время работавшего под его руководством, Гейдрих был «дьявольски умен», всегда держался в тени и использовал окольные пути для достижения своих целей. Его методы террора сохранялись в строгой тайне. У него была «особая склонность к жестокости» и он обучал своих людей «законам прикладного террора», одним из которых было, по словам Гизевиуса, «свалить ответственность». Он всегда подавлял людей во имя дисциплины, справедливости или долга любого честного немца, предоставив Гиммлеру возможность проповедовать более возвышенные учения, в конечном итоге сводящиеся к тем же притеснениям тех же людей. По мнению Гизевиуса, из всего нацистского руководства на вершину поднялись эксперты по насилию. «Их главной отличительной чертой была зверская жестокость. Геринг, Геббельс, Гиммлер, Гейдрих… думали на языке насилия и понимали лишь его»[53]. Шелленберг, который служил Гейдриху и Гиммлеру 12 лет, оставил лучшее описание Гейдриха:

«Когда я вошел в его офис, Гейдрих сидел за столом. Он был высокой, внушительной фигурой с широким, необычно высоким лбом, маленькими беспокойными глазками, хитрыми, как глаза животного, и обладавшими какой-то сверхъестественной силой, с длинным хищным носом и широким ртом с полными губами. У него были тонкие и слишком длинные руки — они вызывали ассоциации с паучьими лапами. Его превосходную фигуру портили широкие бедра, производившие эффект женственности, что делало его еще более зловещим. Голос его был слишком высок для такого большого человека, а речь была нервной и отрывистой, и, хотя он вряд ли когда-нибудь заканчивал предложения, ему всегда удавалось совершенно ясно передать смысл».

По словам Шелленберга, Гейдрих стал «скрытой осью, вокруг которой вращался нацистский режим», а его проницательный ум и сильный характер направляли развитие целой нации.

«Он намного превосходил своих коллег-политиков и управлял ими, как управлял своей огромной разведывательной машиной СД… Гейдрих необычайно остро ощущал нравственные, профессиональные и политические слабости других людей, а… его необычайный ум сочетался с осторожными инстинктами хищного зверя… Он действовал по принципу «разделяй и властвуй» и применял его даже к своим отношениям с Гитлером и Гиммлером. Решающим было то, что он всегда знал больше других… и использовал эти знания и человеческие слабости, чтобы заставить людей полностью зависеть от него… Фактически, Гейдрих был кукловодом Третьего рейха».

Единственным недостатком Гейдриха, по свидетельству Шелленберга, который и восхищался своим шефом, и боялся его, был его неуправляемый сексуальный аппетит, которому он так неосторожно давал волю.

В 1940 году он основал свой собственный первоклассный публичный дом, известный как «Салон Китти», расположив его в особняке, который арендовался СД на Гизберштрассе в западной части Берлина. В Салоне Китти было девять спален, в каждой из которых был установлен замаскированный микрофон, соединенный с комнатой контроля в подвале. Это был приятный способ шпионажа в основном за дипломатическими гостями Германии. Шелленберг обращает внимание читателей на то, что его обязанности ограничивались надзором за записью, в то время как Артур Небе, шеф уголовной полиции, контролировал женщин, так как в прошлом был связан с полицией нравов. Гейдрих и те, кто знал о секретном использовании заведения, склоняли важных дипломатов, таких как Чиано, к посещению «Салона Китти», где их разговоры во время занятий любовью или когда они были пьяны, записывались на пленку. В феврале 1941 года Гейдрих пригласил Керстена посетить дом, заметив, что он был открыт с согласия Риббентропа, чтобы обезопасить их зарубежных гостей от худшей разновидности проституток. Конечно, дом приходится субсидировать, но он надеется, что вскоре заведение станет самоокупаемым. Он также сказал, что намеревается открыть подобное заведение для гомосексуалистов. По свидетельству Шелленберга, «Салон Китти» был открыт без ведома Риббентропа, и министр иностранных дел посетил его до того, как узнал, кто контролирует заведение[54].

У Керстена была возможность сначала увидеть Гейдриха глазами Гиммлера; хотя он несколько раз имел дело с Гейдрихом, он избегал шефа СД, так как знал, что тот находится под подозрением из-за его возрастающей близости с Гитлером. Тем не менее Керстен, как и Шелленберг, хвалит замечательную внешность Гейдриха, блеск и совершенство его речи «в четкой военной манере» и его удивительную способность так излагать свои аргументы Гиммлеру, чтобы заставить его принять решение, которого хочет он, Гейдрих. Керстен также видит определенную слабость его характера, которую упустил или предпочел не заметить Шелленберг. Если Гиммлер вел себя по отношению к Гейдриху с «явным дружелюбием», то Гейдрих обращался к своему шефу с «совершенно необъяснимым подобострастием». Если Гиммлер высказывал возражения, ответом Гейдриха было: «Да, рейхсфюрер, конечно, рейхсфюрер, да, да, действительно». Хотя Гейдрих был «гораздо подвижнее» и всегда превосходил Гиммлера в умении преподнести свои аргументы, «Гиммлер, казалось, обладал какой-то властью над Гейдрихом, которой тот безоговорочно подчинялся». Адъютанты Гиммлера Вольф и Брандт, оба имевшие на него влияние, были, как казалось Керстену, плохого мнения о Гейдрихе, в котором они видели человека, действовавшего исключительно в вакууме собственного эгоизма, без друга или сторонника, мужчины или женщины. Ему никто не доверял, все старались избегать его. Среди его слабостей было то, что он ненавидел быть побежденным или неудачливым в спорте. Чтобы доказать свое мастерство на деле, он вступил в Люфтваффе и заработал Железный крест, совершив шесть боевых вылетов.