Ваник Сантрян - Господа, это я!

• Название: Господа, это я!
• Автор: Ваник Сантрян
• Издательство: Издательство «Аревик»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

В документальных повестях «Господа, это я!», «Отряд уходит на юг» и в цикле рассказов известного журналиста Ваника Сантряна читатель вновь встретится с легендарным революционером Камо (Симоном Аршаковичем Тер-Петросяном), познакомится с его революционно-боевой деятельностью с 1907 по 1922 гг., а также с новыми страницами его героической жизни.

---

Ася, закутавшись в худенькое пальтецо, настороженно оглядываясь по сторонам, шла по ночному городу. Не успела пройти и двух кварталов, как ее остановил патрульный.

— Кто будешь?

— Мать заболела, — сказала Ася, — Позвольте мне идти, срочно нужен врач. — Она жалобно смотрела на патрульного, а рука меж тем нащупывала в кармане дамский браунинг, подарок Камо, которым Ася так дорожила. — Неужели у вас нет ни матери, ни сестры, господин патрульный? Прошу вас, отпустите меня.

Патрульный был неумолим, он стал обыскивать девушку. «Все, попалась, — кусая от досады губы, думала Ася, — может быть, удастся выскользнуть? А если отберет браунинг, что я тогда скажу Камо?»

Патрульный продолжал обыск.

— А это что? Скажешь, лекарство для матери?

— Господин патрульный, сейчас темно, опасно, я даже стрелять не умею. Это просто память об отце. Не отбирайте, пожалуйста. Отпустите меня.

— Поторапливайся, ну! Иди за врачом, а то мать помрет, — патрульный отвел в сторону дуло винтовки, — ну же…

Ася почувствовала, что патрульный не шутит, и быстро удалилась. Она нашла Везирова, передала приказ Камо и рассказала о случившемся. У Везирова Ася попросила мужскую одежду, потому что иначе не смогла бы вернуться. Каково же было ее удивление, когда в штабе у Гамида Султанова она встретила того самого патрульного, который отобрал у нее браунинг. Султанов улыбнулся:

— Давай, Ася, рассказывай, как коммунисты сдают оружие.

Ася молчала.

— Вот твой браунинг. А патрульный наш человек, просто не узнал тебя.

…Мусаватисты всю ночь обсуждали ультиматум и решили без единого выстрела сдать власть. Иного выхода у них не было: 11-я Красная Армия находилась совсем близко, на станции Баладжары. В тот же вечер Камо связался по телефону с Анастасом Ивановичем Микояном, который командовал бронепоездом, обеспечивавшим продвижение 11-й Красной Армии, и сообщил, что власть в Азербайджане перешла в руки коммунистов. Утром 28 апреля отряд во главе с Камо встречал на Бакинском вокзале бронепоезд.

* * *

После победы Советской власти в Азербайджане Ася Папян стала работать секретарем Гамида Султанова, министра внутренних дел нового Советского правительства. Затем она была на комсомольской и партийной работе в Москве, Вичуге, Ярославле, Ленинграде, окончила Институт красной профессуры.

Оглядываясь с высоты прожитых лет на прошедший путь, Ася Папян говорит:

— Если бы все пришлось начать сначала, я бы вновь была там…

СВЕТ ГЕНИЯ

Рассказы

Княгиня Чиковани

Вечером в доме у своей тети, Лизы Бахчиевой, Камо созвал «семейный совет» в составе одних женщин, который, тем не менее, по словам Камо, ничем не уступал военно-революционному совещанию. Шел 1919 год… В Грузии при пособничестве англичан хозяйничали меньшевики. Они процветали и благоденствовали, отгороженные от Советской России белогвардейским Северным Кавказом.

— Войска Красной Армии оставили Владикавказ, — сказал Камо, обращаясь к тете и сестрам. — Наши товарищи из подполья не успели скрыться. Надеюсь, вы понимаете, что значит попасть в руки генерала Шкуро или Мамонтова?

— Выходит, кроме тебя некому больше спасти товарищей? — спросила тетя.

— Некому, потому что прибегать к оружию абсурдно. Нужен другой выход.

Камо прекрасно понимал тетю, дескать, опять лезешь на рожон.

— Послушай, тетушка, тебе кажется, что под твоим кровом я как у Христа за пазухой? Да меньшевики последней копейки не пожалеют, чтобы заполучить меня прямо сейчас. Ной Жордания и Ной Рамишвили должны свести со мной старые и новые счеты. Но они же форменные ослы, у них одно на уме: войти в историю, мы, мол, в свое время стояли у власти в Грузии. И это когда под носом у них Красная Армия и они не сегодня-завтра унесут ноги куда-нибудь в Париж, в Лондон или в Берлин, там и завершат свою бесславную биографию, не удостоившись пышных похорон. Так что даже в вашем доме я сижу как на иголках.

— Ладно, что ты предлагаешь?

— Меня интересует ваш сосед, князь Чиковани, он, кажется, при генеральских эполетах, а?

— Можно подумать, ты с неба свалился, — вмешалась Джаваир. — Он же ухаживает за твоей сестрой, поклонничек.

— Ну, почему же, я в курсе, дорогая сестрица, — улыбнулся Камо, — раскланиваясь, он, кажется, целует твои ручки и касается их своей паршивой бородой.

— Да, ну и что, он такой вежливый! — хотела позлить брата Джаваир.

— Вот я и хочу воспользоваться его вежливостью в интересах революции. Собирайся давай. Я покажу этому генералу, во что ему обойдутся поцелуи ручки моей сестры.

— Ты спятил? — сестра удивленно посмотрела на Камо.

— Послушай, Джаваир, вы друг друга знаете, любезностями обмениваетесь, так?

— Ну, так.

— Он знает, что ты моя сестра?

— Знает и, чтобы подольститься ко мне, говорит: хоть я и далек от политики, но восхищаюсь храбростью вашего брата, я о нем много слышал.

— Вот видишь, он даже восхищен. А у этого генерала есть семья?

— Жена скончалась в прошлом году. У него двое детей, сын и дочь, — сказала тетя Лиза.

— Он наверняка нуждается в деньгах.

— Да, несколько раз просил в долг у вашего дяди, — сказала тетя Лиза.

— В мире еще много людей влачит жалкое существование за неимением денег, они и мне нужны позарез. Пошли к генералу!

…В городе этот двухэтажный особняк с тщательно ухоженным палисадником и высокой каменной оградой напоминал островок. На массивной деревянной двери был приделан молоточек, трудно сказать, сколько переживший поколений, но дошедший в целости-сохранности до двадцатого столетия и все еще не на правах музейной редкости. Джаваир уверенно ударила молоточком по железному диску.

В узком окошке появилось усатое лицо привратника.

— Здравствуйте. Господин Чиковани дома?

— Да.

— Передайте, что к нему пришла барышня Джаваир Тер-Петросян.

— Сию минуту, — сказал привратник и скрылся за массивной дверью, на которой бронзовыми буквами красовалась фамилия князя-генерала с его инициалами: Чиковани В. П.

— Ого, засмеялся Камо. — А ты, сестричка, пользуешься большим авторитетом. Не собираешься ли заменить покойницу генеральшу, а?

— Но-но! — Джаваир погрозила брату. — Нужна мне эта старая развалина!

Дверь отворилась. Привратник поклонился Джаваир.

— Милости просим, его превосходительство дожидается вас, — и вопросительно посмотрел на входящего Джаваир Камо.

— Это мой брат, — сказала Джаваир и во избежание неприятностей добавила: — Господин генерал пригласил его.

Навстречу им по просторной, аккуратно прибранной веранде шел генерал, князь Чиковани. «А мне везет, этот толстячок, как собачонка, будет служить моей сестричке», — и Камо усмехнулся про себя, когда разодетый в парадную форму князь Чиковани склонился поцеловать ручку Джаваир.

— Здесь холодно, вы можете простудиться, входите, — сказал князь, пожимая руку неизвестного спутника Джаваир.

Генерал сам взял пальто у Джаваир, а к Камо услужливо подоспел сухопарый грузин-лакей с лукавыми глазами.

— Барышня Джаваир, я бесконечно рад вам. Чем обязан столь великой чести? — сказал князь, усаживаясь за высоким овальным столом в гостиной.

— Господин генерал, позвольте вам представить, — сказала Джаваир, — мой брат.

Генерал чуть было не подскочил на месте. От гостей не ускользнуло его замешательство.

— Камо?!

— Да, он самый, — спокойно сказал Камо. — Ну, почему, князь, меня все принимают за метеора, чудом залетевший на землю. Я же всего-навсего рядовой солдат партии и стараюсь выполнять свои обычные обязанности. Ну, может, я отношусь к этим обязанностям чуточку лучше, добросовестнее… А нас никто не подслушивает?

— Никто, не беспокойтесь. Теперь я не сомневаюсь, что у вас за пазухой спрятан пистолет, а может, и бомба, — со сдержанным недовольством сказал генерал. — Но в моем доме вы в полной безопасности. Между прочим, этих меньшевистских горе-лидеров я «люблю» столько же, сколько и вы, большевики.

— Спасибо, князь, — и Камо откинул полы пиджака. — Я явился к вам без пистолета и бомбы, потому что хочу поговорить с вами, а не воевать. А эту вашу, так сказать, «любовь» к меньшевикам хотел бы использовать для очень важного дела. Можете не сомневаться: вы получите высокое вознаграждение — двести рублей золотом, не считая дорожные расходы.

— Ради моих дорогих гостей, я мог бы выполнить их поручение и безвозмездно, однако…

— Однако и двести золотых не помешали бы, тем более, что поездка, которую мы должны совершить, сопряжена с серьезными трудностями. Но не волнуйтесь, я буду тенью следовать за вами по пятам. Мы едем в Ингушетию. Вот еще что, князь, если вы намереваетесь выведать цель моего прихода, а потом отказаться помочь или выдать меня, то можете сейчас же в этом признаться, и мы расстанемся с вами друзьями.