Джой Адамсон - Рожденная свободной (трилогия с иллюстрациями)

• Название: Рожденная свободной (трилогия с иллюстрациями)
• Автор: Джой Адамсон
• Издательство: Мысль
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1966

Известная писательница, биолог-натуралист и художница Джой Адамсон рассказывает о судьбе львицы Эльсы и ее детенышей. Автор описывает свою жизнь и работу в заповеднике Кении.

---

В кущах под самой вершиной по утрам собирался туман, и мы разжигали большие костры, чтобы согреться. По ночам бывало настолько холодно, что я держала Эльсу в палатке на ложе из мха, укрывая ее самым теплым одеялом. Спать мне почти не приходилось — нужно было следить за своим «ребенком», который поминутно сбрасывал одеяло и начинал дрожать от холода. Эльса благодарно лизала мне руку. Не было случая, чтобы она попыталась вырваться из палатки, напротив, утром она подолгу отсиживалась в своем уютном убежище, выжидая, когда прекратится ветер и рассеется туман. Зато стоило солнцу прогнать сырую мглу, как львица оживлялась и выходила на бодрящий горный воздух. Ей тут очень нравилось. Мягкая, прохладная почва, тенистый лесок, вдоволь буйволиного помета, на котором можно кататься…

Благодаря большой высоте и тени даже в самую жаркую пору дня здесь было легко ходить, и мы брали Эльсу с собой. Она смотрела на парящих в поднебесье орлов, возмущалась воронами, которые подлетали к ней, чтобы подразнить. А один раз устроила погоню за буйволом. У Эльсы было великолепное обоняние, отличное зрение и слух, она находила путь даже в самых густых зарослях.

Как-то мы шли по следам передового отряда, который выступил раньше нас. Эльса устраивала засаду в кустах и «нападала». Вдруг мы услышали протяжные крики. Из чащи вырвался осел, преследуемый Эльсой, которая безжалостно колотила его. К счастью, густые заросли мешали им быстро двигаться, мы догнали Эльсу и как следует ей всыпали. Прежде она никогда не позволяла себе ничего подобного. А я-то так гордилась тем, что она всегда слушается, когда ей запрещают нападать на животных. Виноватых было двое. Я неосторожно спустила Эльсу с поводка, а погонщик ослов не уследил за своим караваном. Как раз в этот день ослы, когда их вьючили, очень вызывающе вели себя, ходили у львицы под самым носом. Неудивительно, что она не удержалась от соблазна поколотить отставшего бродягу, когда он нечаянно попался ей на пути. После взбучки она долго извинялась, задабривала нас всякими трюками, и вскоре я уже готова была простить ее, тем более что пострадал старый осел, который давно всем нам опостылел своим упрямством.

Мы вышли на край кратера, делящего гору на две половины. До северного гребня каких-нибудь шесть километров, а идти надо не меньше двух дней. Я с ужасом смотрела, как Эльса небрежно ходит по самому краю тысячеметровой пропасти. Похоже, что животные не знают страха высоты.

На следующий день мы спустились к входу в Иль-Сигата и разбили лагерь. До вечера мимо нас прошли тысячи верблюдов, коз и овец. Рослые пастухи из племени рендилл гнали скот к источникам в ущелье. Следом женщины вели цепочку связанных верблюдов, нагруженных плетеными бурдюками вместимостью около шести галлонов каждый.

Мы вошли в ущелье, ведущее в самое сердце горы. По его дну тянулось сухое русло, стиснутое головокружительными кручами. Отвесные стены вздымались на четыреста пятьдесят метров. Местами ущелье было так узко, что двум нагруженным верблюдам не разойтись. Сверху в него почти не проникал свет. В том месте, где вытекает тонкая струйка воды и, становясь ручейком, соединяет цепочку заводей, собирается скот. Но мы пошли дальше, пока путь нам не преградила десятиметровая стена. Герберт (он был альпинистом) сумел одолеть преграду и увидел вторую стену…

Иль-Сигата — излюбленное прибежище браконьеров. У водопоя очень удобно устраивать засаду. Здесь все пути к отступлению отрезаны, и животное обречено.

От Иль-Сигата до северной вершины мы дошли за полтора дня. Здесь было еще больше скота и пастухов самбуру, так что нам пришлось ограничить свободу передвижения Эльсы.

Дикие животные встречались редко. Прежде тут было много буйволов, но в последние шесть лет на северной стороне их совсем не видели. Большой куду нам не попался ни разу, хотя кое-где мы обнаружили его следы. Джордж считал, что тут повинен скот, который уничтожает весь подножный корм, обнажая склоны гор.

Спуск по острым камням к Лойонгалану достался нам очень трудно. Мы то и дело летели кубарем, и нас не мог утешить даже изумительный вид на простершееся далеко внизу озеро Рудольф. В лучах заходящего солнца его гладь переливалась свинцом на фоне сине-лиловых гор и оранжевого неба.

А Эльса непрестанно оглядывалась на Кулал с его тенистым лесом и рвалась назад. Пришлось вести ее на поводке.

Вечером мы заблудились. Эльса старалась нам показать, как она устала. Пройдет несколько метров и ляжет. Хотя Эльса была уже почти взрослой, у нее осталась привычка в трудную минуту сосать мой большой палец. Но вот темное небо прочертили следы трассирующих пуль — это авангард подавал нам сигналы. Наконец мы вышли к лагерю. Эльса от усталости отказалась есть и все время льнула ко мне. Мне тоже кусок не шел в горло. Могу представить, как трудно ей было идти. Попробуйте объяснить львице, зачем нужно карабкаться через острые глыбы ночью. Только любовь и доверие к нам могли заставить ее идти дальше.

Несмотря на все лишения сафари, во время которого ей пришлось пройти почти пятьсот километров, Эльса еще сильнее привязалась к нам. Зная, что ее любят и не дадут в обиду, она была счастлива. Чувство ответственности за это гордое, умное животное, которое обратило на нас всю свою преданность и стадный инстинкт, укрепляло нашу любовь к Эльсе. Конечно, она, сама того не ведая, порой причиняла нам немало хлопот. Мы не могли никому поручить ее, а потому очутились как бы в плену у львицы. Но она сторицей вознаграждала нас за все хлопоты. Было трогательно наблюдать, как Эльса старается обуздать свои инстинкты и приспособиться к нашему образу жизни, чтобы доставить нам удовольствие.

Дружелюбие Эльсы объяснялось, конечно, в первую очередь ее врожденным нравом, но большое значение имело и наше обращение с нею. Мы никогда не прибегали ни к насилию, ни к обману, чтобы побудить ее сделать что-либо, и старались только добром помочь ей одолеть барьеры, разделяющие наши миры.

Пока льву хватает дичи, он редко совершает длинные переходы. Если бы Эльса жила среди себе подобных, ей бы никогда не пришлось столько повидать. Но она помнила свой дом и, когда мы приезжали из очередного сафари, тотчас возвращалась к привычному образу жизни.

Глава шестая ЭЛЬСА И ДИКИЕ ЛЬВЫ

Эльса — обаятельное существо. Всякий раз она непременно устраивает нам торжественную встречу, как бы коротка ни была наша разлука. Подойдет к каждому, потрется головой, помяукает. Сперва ко мне, потом к Джорджу, наконец к Нуру. Если мы кого-то приводим с собой, она и к гостю приласкается, тотчас улавливая, кому пришлась по душе. К тем, кто опасается ее в меру, она относится терпимо. Зато трусливым приходится худо. Нет, она никого еще не ранила, просто любит попугать.

Уже в детстве Эльса научилась пускать в ход свои килограммы. Со временем они стали серьезным оружием. Если ей надо было остановить кого-нибудь из нас, она бросалась под ноги и всем весом наваливалась на голени, так что человек падал.

Вскоре после сафари к озеру Рудольф Эльса во время дневных прогулок стала вести себя как-то беспокойно. Иногда она отказывалась идти домой и ночевала в буше. Чаще всего нам все-таки удавалось ее задобрить, пригнав лендровер. Эльса быстро уразумела, что не стоит тратить лишние силы, когда за тобой могут прислать машину. Она вскакивала на брезентовую крышу и катила домой, поглядывая сверху на прочих животных. Такой способ передвижения ей очень нравился, но крыша не была предназначена для ложа львицы, стойки стали прогибаться, и Эльса проваливалась все глубже. Пришлось Джорджу смастерить дополнительные опоры и укрепить брезент.

Когда мы были заняты, за нею по-прежнему присматривал Нуру.

Раз мы решили снять их на киноленту. Попросили Нуру принарядиться, и он облачился в кремовый пиджак с золотой отделкой, который купил когда-то для своей свадьбы. Ни дать ни взять укротитель львов. Но Эльса, увидев его, бросилась в буш и долго смотрела из-за кустов, прежде чем признала своего друга. Тогда она вышла и дала ему тумака, точно хотела сказать: «И не стыдно так пугать меня?»

Вместе им пришлось пережить немало приключений. Однажды, когда они отдыхали под кустом, с наветренной стороны показался леопард. Эльса внимательно следила за ним, но сидела неподвижно, только хвост у нее дергался. Леопард был уже совсем близко. Вдруг он заметил хвост и бросился наутек так стремительно, что едва не налетел на Нуру.

В год и одиннадцать месяцев у Эльсы прорезался глубокий бас. Еще через месяц снова началась течка, и она всюду оставляла свои метки, явно приманивая кавалера. Обычно она послушно следовала за нами повсюду, но теперь ее неизменно тянуло в долину. И в этот вечер она настояла на своем. Мы увидели на земле свежие отпечатки львиных лап. Когда стемнело, Эльса не пошла с нами обратно. Мы вернулись домой без нее. Джордж тут же сел в свой лендровер, а я осталась дома, на тот случай, если львица все-таки придет сама другим путем. Джордж не застал Эльсу на том месте, где мы расстались с нею. Позвал ее — никакого ответа, только эхо раскатилось среди холмов. Проехал еще километр-два. Наконец повернул назад, надеясь, что львица уже возвратилась домой. Но Эльсы все не было, и Джордж снова поехал в буш. Вскоре я услыхала выстрел. Мне стало страшно, но еще больше я испугалась, когда он приехал и рассказал, что произошло.