Элизабет Хаксли - Сияющее Эльдорадо

• Название: Сияющее Эльдорадо
• Автор: Элизабет Хаксли
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1976

Книга английской писательницы Э. Хаксли дает яркую картину жизни Австралии как в прошлом, так и в настоящее время. Рассказывается о городах Австралии — Сиднее, Аделаиде, Мельбурне, Канберре и др. Отдельные главы посвящены проблемам добычи золота на западе материка, рассказу о Северной Территории страны с населяющими ее аборигенами; фауне и флоре Австралии.

---

Один мой знакомый, который любезно пригласил меня в клуб, привел туда и свою жену. Она с интересом осматривала все вокруг, так как была здесь впервые, хотя клуб работает уже два года.

— Мужья не приводят сюда своих жен.

— А жены возражают?

— Некоторые возражают. У меня есть подруга, чей муж приходил сюда каждую пятницу и часто возвращался домой без копейки в кармане. Никто не знает, как она ухитрялась сводить концы с концами. Ее часто заставали в слезах.

У этой истории, однако, оказался счастливый конец.

— Они нашли себя в религии, оба стали баптистами. Теперь он не играет в азартные игры, не пьет, не курит, и они вполне счастливы.

«Город мужчин». Эту фразу повторила мне и жена английского специалиста-переселенца, приехавшая сюда с мужем.

— Меня в «луб не зовут, — сказала она. — Муж принимает приглашения, а я должна сидеть дома. Женщины сначала звали меня на утренний чай, но я не люблю булочки с кремом, а это их возмущало. Возмутительным казалось для них то, что я, видите ли, слежу за своей фигурой, тогда как они давно испортили свою булочками. Одна из них даже заявила: «Мы перестанем приглашать вас на чай, если вы будете задирать нос и не станете есть наши кексы». А однажды одна из них набросилась на меня с криком: «Ты позоришь нас, пришла без косметики, даже губы не накрасила». Она попыталась измазать мое лицо помадой. Всему виной одиночество и климат, а кроме того, многие женщины не живут нормальной замужней жизнью.

Возможно, англичанка была предубеждена; на нее действовала жара, она не могла заниматься привычным уходом за своим садиком и скучала по родине. И в самом деле от Брокен-Хилла так далеко до Джералд-Кросса.

Проблема обособленности полов волнует большинство самокритично настроенных австралийцев.

Одна из существующих здесь теорий заключается в том, что все объясняется традицией «сарая для хранения шерсти» старой Австралии. В то время когда страна только формировалась, люди жили изолированно друг от друга, разрозненно. Собраться у кого-нибудь в «сарае для хранения шерсти», чтобы отпраздновать рождество, справить свадьбу или провести бараньи торги, было целым событием. Во время этих торжеств мужчины держались вместе и обсуждали настриг шерсти, цены на овец и победы скаковых лошадей. В свою очередь, женщины обменивались новостями о детях, новинками мод и кулинарными рецептами.

— Некоторые из мужчин не видели женщин по полгода, а их интересовала лишь шерсть да цены на овец. Им просто хотелось поговорить друг с другом, — рассказывали мне в Брокен-Хилле.

Так появился этот обычай, до сих пор соблюдаемый во многих домах Австралии, хотя вместо настрига шерсти теперь обсуждают марки автомашин и результаты последних матчей.

Один из мужчин возложил всю вину на женщин:

— Они не пытаются заинтересовать мужчин, — жаловался он. — В девяти случаях из десяти стоит мужчине подойти к женщине, как беднягу тут же осадят.

На это одна из женщин возразила:

— Это потому, что мы боимся своих мужей. Австралийские мужчины очень ревнивы и эгоистичны. Они терпеть не могут, когда их жены разговаривают с другими мужчинами, и, возвращаясь домой, устраивают скандалы по любому поводу, делая жизнь невыносимой.

Большинство женщин согласилось с этим мнением, мо одна все же сказала:

— Может быть, мы действительно прилагаем мало усилий, чтобы заинтересовать мужчин. Но уж если разговор зашел на эту тему, то что их вообще интересует? Спорт, политическая деятельность и машины. Довольно скучные темы, честно говоря, но я заметила, что стоит мне заговорить о чем-то другом, как мой собеседник покидает меня и присоединяется к мужчинам, где он чувствует себя в безопасности. Ни один нормальный австралиец не признается, что женщина может знать о чем-то больше, чем он.

Возможно, что это и так, а может быть, и нет. Во всяком случае, в настоящее время проблема остается нерешенной.

Но говорят, что времена меняются. Коктейли, путешествия за границу, телевидение, пивные бары, расположенные в садах, новое поколение австралийцев, процесс американизации, по всеобщему мнению происходящий сейчас в Австралии, — все эти новые веяния преобразуют австралийское общество.

— Когда я научилась водить машину, все изменилось, — сказала жена управляющего скотоводческой фермы. — Бывало, мы месяцами сидели дома и не могли никуда поехать, если мужья не брали нас с собой, находились словно в заключении. Теперь мы, когда захотим, можем поехать за покупками или навестить соседей. Самое главное знать, что это можно сделать. Дети тоже знают это. Они вырастают и учатся видеть в матери человека, у которого есть свои интересы, свои права. У мальчиков и девочек много общих дел, чего никогда не было в дни моей молодости. Все это ведет к большим переменам.

В формировании Австралии большую роль сыграла ее обособленность, ее изолированное положение. Сначала это наложило отпечаток на ее животный и растительный мир, затем на ее население. Все живое было отрезано друг от друга временем и пространством и вынуждено по-своему приспосабливаться к окружающей среде. Выжили архаические формы, как, например, сумчатые, однопроходные, различные растения, сохранившие примитивную форму размножения. Люди тоже продолжали жить архаичным патриархальным обществом, которое отвечало условиям Северной Европы с ее холодными ветрами, неподатливой и плохой землей, суровыми лесами, где следовало заниматься тяжелым и неблагодарным трудом, чтобы подчинить себе природу. А это едва ли необходимо здесь, на теплом юге, где нет ни холодных ветров, ни дремучих лесов, ни таинственных лесных болот. Долгий период изоляции Австралии кончился, и скоро некоторые обычаи, которые сохранились подобно музейным экспонатам, совсем исчезнут.

Зоной отдыха Брокен-Хилла является Менинди, одно из озер, образованных рекой Дарлинг, впадающей в Муррей, и превращенных теперь в резервуары. По воскресеньям людской поток заполняет дороги и устремляется к воде и пляжам, расположенным так далеко от моря. Все выглядят загорелыми и крепкими, а чтобы в пути никто не испытывал недостатка в еде, вдоль дороги выстроились многочисленные закусочные и кафе, где можно пополнить домашние запасы мясными пирожками, сосисками, бисквитами, пирожными, леденцами и огромным количеством холодного пива. В Менинди никто не страдает ни от голода, ни от жажды.

Вокруг простирается пустыня с редкой серо-зеленого цвета и примерно в фут высотой растительностью, которая, по-видимому, может существовать и без влаги. Поскольку озера в Менинди никогда не пересыхали, сюда часто приходили аборигены, от которых сейчас почти уже ничего не осталось, разве только рисунки в пещерах Мутвинджи, несколько круглых камней, при помощи которых коренные жители континента перемалывали семена различных растений, и необычные и привлекательные названия озер (Памамару, Танду и др.), где шахтеры увлекаются теперь водными лыжами.

Раньше эти озера то разливались во время наводнения, то пересыхали, но теперь они образуют часть сложной ирригационной системы, орошающей виноградники и сады бассейна реки Муррей. Каждое воскресенье оранжевые, алые, топазовые и желто-красные паруса бесчисленных лодок расцвечивают озера веселыми красками; водную гладь прорезают стремительные следы водных лыж, а воздух оглашается шумом моторных лодок. Вдоль пляжей стоят домики, которые оборудованы лучше и более комфортабельны, чем многие жилые дома. Недалеко от одного из парков, где расположены домики, стоит на приколе несколько легких самолетов, владельцы которых прилетают из Брокен-Хилла или из засушливых мест, чтобы провести несколько часов на воде. Дети носятся вокруг, как водяные жуки. Какими бы темноволосыми ни были их родители, все они кажутся белокурыми. То ли просто выгорели на солнце, то ли в их генах происходят какие-то изменения. В странах с сильным и постоянным солнечным излучением естественный отбор обычно склоняется в пользу темного пигмента и возникает феномен «затененного покрова ослепительного солнца».

Здесь же все происходит наоборот и ослепительным становится покров. В самом деле, в Австралии удивительно много светлокожих и белокурых детей; за исключением аборигенов, у которых смуглые дети встречаются часто.

Во дворе одного из небольших домов в Менинди мне бросилось в глаза яркое алое пятно. Это оказался горошек Стерта (Clianthus formosus), который, как мне сказали, после дождей расцветает и покрывает пустыню кроваво-красным ковром. Его назвали по имени путешественника Чарльза Стерта, который был первым из белых, прошедшим вдоль русла реки Дарлинг. Цветок окрашен в драматические цвета: черная как смоль сердцевина в окружении алых лепестков. Аборигены сравнивают его с черноволосой головкой девушки, украшенной красными перьями попугайчиков, которые ей подарил любимый. Легенда говорит, что юноша ушел на охоту и не вернулся, а девушка с горя умерла, и на том месте, где они простились, расцвел яркий цветок.