Сергей Волков - Го-ханэ, сан-коуо

• Название: Го-ханэ, сан-коуо
• Автор: Сергей Волков
• Жанр: Научная Фантастика

«Пять цветков. Пяти слов – совершенство», – неожиданно сказал кто-то в голове Дино голосом лисенка Обо. Это не было хайку. Это не было танку. Это не было похоже на творения великого Кобояси Исса. Это было его, Дино Онага, личное, выстраданное и омытое кровью. Пять цветков. Го-ханэ...

---

Холод металла заставил его вздрогнуть. Дино чуть надавил на рукоять. Было не больно, скорее неприятно и щекотно одновременно. Дино надавил сильнее, и вдруг лезвие меча с противным хрустом вошло в его тело!

От ужаса Дино задохнулся, и широко раскрыв глаза, глянул вниз…

Вакидзяси проник в Дино едва ли на сантиметр. Багровая, полупрозрачная кровь расплывалась на клинке причудливым узором, напоминающим пять цветков сакуры на ветке.

«Пять цветков. Пяти слов – совершенство», – неожиданно сказал кто-то в голове Дино голосом лисенка Обо. Это не было хайку. Это не было танку. Это не было похоже на творения великого Кобояси Исса. Это было его, Дино Онага, личное, выстраданное и омытое кровью. Пять цветков. Го-ханэ [1] …

Мир завертелся и рухнул на голову Дино. Вакидзяси со стуком упал на татами. Дино закрыл лицо руками, а в голове прыгали огненными молниями строки: «Смерть ушла. Клинок меча чист»…

(((

На следующий день Дино не пошел в школу. Матери он сказал, что уезжает. Она не возражала, только вздохнула и сказала: «Сынок, всегда помни – твой дом здесь». Вечером серебристая стрела скоростного экспресса Хатинохи – Токио уже мчала Дино Онага на юг.

В сумке пятнадцатилетнего пассажира лежали лист рисовой бумаги с черным осьминогом, вакидзяси, завернутый в шелковый платок, и кисточка, так и не отмытая от туши…

\\\

Токио ошеломил Дино, оглушил его нескончаемым грохотом и гулом, ослепил тысячами огней, подхватил и завертел в мешанине лиц и слов, несущихся отовсюду.

Растерянный, Дино бродил по городским улицам, присматривался, прислушивался, пытаясь понять и постичь этот новый для него мир.

Деньги, что дала Дино мать, кончились удивительно быстро – пока мальчик покупал плоский упругий гамбургер за сорок йен в уличной забегаловке, кто-то вытащил из его кармана оставшиеся три с мелочью сотни, превратив Дино из бедняка в нищего.

Вечерело. В глубоких канавах улиц зажигались огни рекламных щитов и желтоватые круглые фонари. «Вот и все», – подумал Дино, бредя безо всякой цели вдоль широкой оживленной улицы где-то неподалеку от парка Уэно.

Вдруг его внимание привлекла громадная, вспыхивающая зеленым и красным вывеска над входом в изящное стеклянное здание невероятной высоты.

«Хочешь заработать?», – искушали зеленые буквы. «Зайди и придумай новый слоган для наших батареек «Хай-би»! Две тысячи йен за слоган!», – кричали карминно-алые.

Кровь айну гулко заколотилась в висках Дино. Походкой лунатика он пересек улицу, едва не попав под колеса, и решительно толкнул стеклянную дверь…

В просторном холле, залитом огнями, Дино бросилась в глаза огромная надпись: «Покупая одну батарейку «Хай-би», вы приобретаете мощность двух!»

Улыбчивый мужчина средних лет в безукоризненном синем костюме с фирменным значком компании поспешил на встречу Дино, привычно поклонился:

– Комбанва [Добрый вечер]! Что привело вас…

– Две батарейки… – сказал Дино, – Вижу только одну.

– Просите?… – лицо мужчины вытянулось.

– Два сумотеки… – в отчаянии крикнул Дино, – Уступают одному мастеру!

– Вы хотите участвовать в конкурсе? – служащий компании «Хай-би» взял Дино за рукав курки.

Пять кровавых цветков возникли в сознании Дино, и он из последних сил произнес:

– Любых силачей сильнее батарейка «Хай-би»!

Сбоку подбежал худощавый парень в джинсах и свитере, хлопнул Дино по плечу:

– Браво, юноша! Оми-сан записал ваши варианты. Особенно хорош последний. Представьте билборд: два борца сумо повержены, а над ними возвышается наша батарейка! Сейчас подготовим эскиз…

Сидящие за длинным подковообразным столом служащие, мужчины и женщины, удивленно переговаривались. До Дино долетели слова миловидной зеленоволосой девушки с изящно подведенными глазами: «Кто бы мог подумать! А ведь он явно айну…»

– Э-э-э, уважаемый Киоши-сан… – нерешительно начал встретивший Дино служащий: – Но в инструкции отдела рекламы сказано: «В слогане должно быть обязательно отражено, что одна батарейка «Хай-би» заменяет собой две обычных».

– Не будем формалистами, уважаемый Карибуки-сан, – парень тряхнул головой, – Креатив не поддается никаким инструкциям. Как тебя зовут?

Последний вопрос был адресован Дино. Он на секунду замялся, потом ответил:

– Дино. Дино Онага. А что такое креатив?

^^^

Так для Дино началась новая жизнь. Компания «Хай-би» приняла все три го-ханэ, родившиеся в холле стеклянного небоскреба. На следующий день Дино снял скромную комнату в районе Сетагая, и приступил к обязанностям младшего служащего в отделе рекламы под началом улыбчивого Киоши-сана.

Идеи сыпались из Дино, как рис из дырявого мешка. Стоило ему только мысленно вызвать образ пяти цветков, краснеющих на клинке вакидзяси, как очередная го-ханэ ложилась на стол начальника отдела.

Через две недели Дино позвонил матери и спросил, куда переводить деньги. Мать плакала в трубку. Неоновые огни ночного города бились в стекла телефонной будки. «Темнота слепит. Яркий свет тоже», – подумал Дино, когда разговор закончился. Ему впервые в жизни было хорошо.

Спустя два месяца после приезда в Токио Дино стал мужчиной. Та самая зеленоволосая девушка, Наури, чьи слова об айну донеслись до Дино в холле, сама напросилась к нему в гости. Она сама, первой, поцеловала его, и сама расстегнула ему пояс… Как ни странно, Дино отнесся ко всему совершенно спокойно, лишь еще одна го-ханэ запечатлелась в памяти, когда он, отдыхая, лежал в полумраке рядом с Наури: «Женская грудь. Выпуклые глаза тишины».

Дино отработал на компанию «Хай-би» четыре года, пройдя путь от младшего служащего до заместителя начальника отдела рекламы. Он освоил компьютер, выучил английский европейский и почти справился с английским американским, купил квартиру и машину, небольшой ярко-красный роторный мобил «Мицубиси».

У ниходзинов не принято менять место работы. «Мы все – одна большая дружная семья!», – этот принцип Дино вдалбливали с самого начала. «Семьи одинаковы. Каждая имеет изгоя», – подумал однажды Дино и уволился.

Наури плакала и умоляла его вернуться. Она грозилась, что не будет жить с Дино, она ползала на коленях, взывая к его совести и чувству благодарности. Дино сказал: «Деяние совершено. Обернувшийся недостоин уважения». Наури ушла…

Вернулась она через полгода, когда Дино в качестве фри-ланса сотрудничал с пятью международными рекламными концернами и вовсю думал о создании собственного креативного агентства. Наури перекрасила волосы и перестала пользоваться косметикой. Когда она вошла в новый дом Дино на побережье Аракава и встала в дверях, склонив голову, Дино бросился в глаза странно округлившийся живот. Через секунду он дрогнувшим голосом произнес: «Жизнь суетна. Важно выбрать главное».

Наури зарыдала и бросилась Дино на шею…

(((

Глубоководный кальмар спал. Перемигивались под прозрачной кожей огоньки, ровно светились жизненно важные органы, разноцветная кровь спокойно бежала по артериям.

Все кончено. Дино сел на край стола, бездумно посмотрел на пожелтевший лист рисовой бумаге, на котором выцветший покоробившийся черный осьминог раскинул свои щупальца.

Го-ханэ… Счастье и проклятие Дино. «Феномен нового гения японской культуры!», «Пять слов, которые перевернули мир!», «Дино Онага – великий рекламщик или новый Конфуций?» – заголовки газет десятилетней давности всплыли из глубин памяти, словно красные карпы кои в пруду возле могилы матери.

Да, все кончено. Кровь айну больше не помогает Дино. Конечно, назад уже ничего не вернуть, он больше никогда не будет посмешищем для высокомерных ниходзинов, и дети его не будут.

Но жить, потеряв то, что двадцать лет грело душу… Невозможно, немыслимо, постыдно. Кому он теперь нужен такой… оскопленный… Наури? У нее молодой любовник, с которым она встречается по пятницам в павильоне у сада. Детям? Сын учится в Лондоне, собирается делать карьеру юриста, дочь, родившаяся в год смерти матери и удивительно похожая на Наури, обеспечена на всю жизнь бессрочной рентой. Все. Тридцать пять лет – и все…

Дино не глядя вытащил из бара бутылку, глотнул, поморщился – «Баккарди», ром, крепкий и пряный. Впрочем, как раз то, что нужно.

Он еще раз попытался увидеть пять кровавых цветков на синеватом металле, напрягся… Ну! «Потерянное… потерявшееся… пропавшее… дар… вернется лишь к тому… вернется… возвращается…» Дино еще раз приложился к бутылке и с ненавистью посмотрел на черного осьминога…

«Сепуко – это, конечно, подростковая блажь, романтика. Нет, я мужчина, и все будет по-мужски…», – Дино отбросил бутылку, выдвинул ящик стола, ощутил ладонью холодность металла. Этот пистолет, раритетный «Намбу» 1925 года выпуска, он приобрел случайно, на аукционе, и с тех пор тяжелая вороненая машинка для вышибания мозгов так и лежала в ящике, ожидая своего часа. И вот этот час настал…

Повертев оружие в руках, Дино разобрался с предохранителем, оттянул затвор, внимательно посмотрел в непроницаемую тьму, гнездившуюся в стволе.