Josephine Darcy - The marriage stone

• Название: The marriage stone
• Автор: Josephine Darcy
• Жанр: Эротика

---

Но Гарри покачал головой.

- Не противоядие, а заклинание, - объяснил он. - Слизерин писал, что возможно использовать магию, чтобы разбудить кого-либо и вернуть его к жизни. Для этого требовалось или своеобразное объединение усилий, или волшебник исключительной мощи, чтобы в нужное время в нужном месте произнести заклинание, - Гарри вдруг озорно улыбнулся ему. - Вообще-то, я думаю отсюда и пошла сказка о Белоснежке.

Северус весело сверкнул глазами и наклонил голову, оценив шутку о его семейной истории.

- Ты что намекаешь, что Сириус Блэк сможет разбудить Ремуса Люпина поцелуем истинной любви?

Гарри весело рассмеялся над этим предположением.

- Нет, - согласился он с ним. - Как я говорил, объединение сил необходимо в меньшей степени. В основном в этой главе рассказывается, как чувствовать магию другого волшебника через прикосновение или в воздухе вокруг него. Ты когда-нибудь о таком слышал?

Странное выражение промелькнуло на лице зельевара, когда он пристально посмотрел на Гарри.

- Да, - ответил он наконец. - Встречал раз или два.

Северус протянул пергамент Гарри, чтобы тот мог продолжить работать. Развернувшись, он направился назад в лабораторию.

- Тебя это беспокоит? - успел спросить Гарри до того, как мужчина скрылся за дверью. Северус остановился и оглянулся, вопросительно смотря на мальчика. - Когда я говорю на парселтанге - тебя это беспокоит? - после того, как на втором курсе от него шарахались одноклассники, Гарри стеснялся использовать парселтанг при ком-то.

Странная улыбка скривила губы Северуса, а глаза вспыхнули в свете огня.

- Нет, - мягко рассмеялся он, выглядя немного удивленным. - Нисколько. На самом деле, мне это даже нравится.

Гарри почувствовал, как от этого утверждения его щеки запылали. Он был очень благодарен, когда Северус вернулся в свою лабораторию и оставил его наедине с книгой и смущением.

Гарри работал еще некоторое время, постепенно чувствуя, что становится сонным и расслабленным от жара огня. После трех-четырех зевков он решил немного передохнуть. Но так как идти спать было еще рано, да и к тому же он собирался еще поработать над переводом этим вечером, он оторвался от книги и облегченно откинул голову на спинку дивана. Он хотел только на мгновение прикрыть глаза, но прежде, чем смог это осознать - дремота утянула его в свои сети, комната растворилась, и он погрузился в сон.

Шелест крыльев привлек его внимание, и он удивленно повернул голову, когда черный ворон сел на его плечо. Гарри стоял на вершине и смотрел на горящий внизу город, а второй черный ворон летал над его головой на фоне темнеющего вечернего неба. Птица на его плече шептала ему на ухо, убеждая Гарри спуститься с холма и войти в руины города. Напуганный, он сделал так, как ему советовали, совсем не уверенный, что действительно хочет увидеть, что находится впереди.

Неожиданно он начал понимать, что светящиеся линии на земле, расходящиеся в разные стороны, исчезают далеко за пределами видения. Эти линии, словно огромная паучья сеть, покрывали всю землю. Сеть пульсировала, словно живая, и Гарри успокаивало лишь то, что со стороны города он не чувствовал признаков жизни.

Он не знал, что это за город. - Возможно это Лондон, - рассуждал он. Город был довольно большим. Но Гарри так мало в своей жизни бывал в Лондоне, потому что Дурсли никогда не брали его с собой, что он не был уверен. Турист, путешествующий по Англии, который останавливался, чтобы увидеть Биг Бен, и тот видел больше, чем Гарри. Гарри не был уверен, что сможет различить какие-нибудь ориентиры, которые подскажут ему, где он находится. Город продолжал гореть, далеко на горизонте пылал огонь, посылая в небо густой черный дым.

Страх заполонил его сердце, когда он приблизился к окраине города, шагая теперь вдоль маггловского шоссе. Впереди не было никакого движения - ни борьбы или крика, никто не пытался потушить огонь. Едва подойдя ближе, он понял почему - вся земля вокруг была покрыта телами. Мужчины, женщины и дети лежали мертвыми на улицах, в машинах, которые неподвижно стояли на переполненном шоссе, в домах, которые тянулись по обе стороны. Гарри был в Некрополисе - городе мертвых. Здесь случилось что-то ужасное, какое-то невероятное зло, которое Гарри не смог предотвратить. Ужас от этого поглотил его, заставил его дрожать, когда он стоял на светящейся паутине, которая словно насмехалась над ним, пульсируя и искрясь жизнью. Был ли где-то в центре этого всего паук, задавался вопросом гриффиндорец, или был ли он - пауком, окруженный мертвыми?

И вдруг он заметил движение. Темные тени отделились от земли и заскользили к нему - существа с горящими глазами и постоянно изменяющимися телами: в один момент они выглядели как рептилии, а в следующий - как огромные насекомые. Но большинство из них были просто тьмой и тенями, которые схватили его и потащили из горящего города. Их прикосновения были чистым злом, и холодом обжигали его тело, замораживая кровь в его жилах, когда он боролся, стараясь вырваться из их плена.

Они приволокли его обратно на холм, далеко от огня и смерти, и там, в свете заходящего солнца, привязали его к стволу старого дуба. Веревки врезались в кожу до крови, грубая кора впивалась в тело, когда они привязывали его к дереву. Когда он, наконец, повис связанный, беспомощный, без всякой возможности двигаться, они отступили и засмеялись. Их голоса заставили землю содрогнуться.

- Теперь это все наше, - сказали они ему. - Феникс никогда не возродится из пепла.

И ушли, растворившись в тенях, когда солнце погрузилось во тьму.

Оставшись один, Гарри висел там, привязанный к дереву, и смотрел на горящий внизу город мертвых. Он чувствовал, как жизнь медленно уходит из него, чувствовал неутолимые жажду и голод, грызущие тело. Кровь вытекала из какой-то невидимой раны, и он чувствовал, как что-то горячее капает из его глаз. Вороны вернулись и, усевшись на скрюченных ветках дуба, снова принялись шептать ему на ухо. Гарри не выдержал и пронзительно закричал.

Северус работал одновременно над несколькими котлами, в каждом из которых была часть Ликантропного зелья. Он был вынужден осторожно разделить это зелье на несколько частей, чтобы быть уверенным в безопасности каждого шага. Шанс излечить от Ликантропии был слишком рискованным, но рисковать жизнью Ремуса Люпина он не хотел. Только из-за Гарри, конечно, он был вынужден все перепроверять, чтобы быть уверенным, что готовящееся зелье не нанесет вреда оборотню.

Это уже стало привычкой, что Гарри сидит в гостиной перед огнем и трудится вечерами над переводом, пока Северус работает в лаборатории. Обычно он оставлял дверь своей лаборатории закрытой, чтобы его ничто не отвлекало. Но он понял, что не может сделать так снова, потому что был совсем не против отвлекаться на Гарри. Гарри не осознавал, что работая над переводом, он иногда сам с собой разговаривал на парселтанге, зачитывая вслух трудные слова. Тихое обольстительное шипение делало кое-что бесспорно приятное с телом Северуса. Это было еще одно удовольствие, кроме фехтования, из-за которого он чувствовал себя виноватым, но не мог заставить себя остановиться.

Когда ранее Гарри спросил его, не чувствовал ли он магию вокруг Дамблдора, он едва не расхохотался. Мальчишка был такой бестолковый! Неужели он не знал, что, чем старше становится, тем больше крепнет его магия? Сам Северус с первых уроков фехтования стал зависим от желания, прикасаясь, ощущать струящуюся магию в теле Гарри. Ночь стала для него самым тяжелым временем, когда Гарри лежал рядом с ним в кровати, и все, что ему оставалось делать, это изо всех сил сдерживать свое желание прикоснуться к мальчику. Гарри, казалось, положительно отреагировал на его прикосновения во время занятий фехтованием, и когда Северус похвалил его, мальчик почти светился от радости; однако пока Гарри не сделал ничего, что показало бы, что он хотел бы чего-то большего.

Все чаще Северус ловил себя на том, что одеваясь по утрам, оценивает черты своего лица и фигуру в зеркале ванной, пытаясь найти хоть что-нибудь приятное в своем облике, что могло бы показаться привлекательным для молодого гриффиндорца. Гарри посчитал Джулиуса красивым и помимо одинакового цвета волос, у Северуса было еще кое-что общее с братом. Даже его бывшие любовники признавались ему, что у него был чарующий голос. Однако никто не воспевал его внешность.

Он мрачно вспоминал о самодовольном лице Чарли Уизли, когда тот появлялся на завтраках по утрам, и вид глупой удовлетворенной улыбки в глазах Драко каждый раз, когда он бросал взгляд на рыжего парня. И еще Северус вспоминал об отвратительных хаффлпафцах, которые творили невероятные вещи друг с другом в Выручай-комнате. Хаффлпафцы, во имя Мерлина!

По крайней мере Северус успокоил себя тем, что Сириус Блэк не получил больше, чем он. А затем к нему пришла еще одна мысль, и он нахмурился. Блэк был в Уинтерленде, окруженный благодарными и достигшими совершеннолетия молодыми ведьмами и магами, которые стремились выразить свою признательность, и без ревнивого оборотня, внимательно следящего за его поступками, кто докажет, что Блэк не наслаждался жизнью по полной? Северус раздраженно ворчал себе под нос - Гриффиндорцы! Он ненавидел всех их!