GrayOwl - Звезда Аделаида - 1

• Название: Звезда Аделаида - 1
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

Он сделал это из лучших побуждений, надеясь, что Тох`ым поверит другу и, вроде как, знаниям мудрого Вудрэ, и соберётся с силами, чтобы сесть и пожрать, а от жрачки и настоящие силы придут.

- Давай же, друг, Тох`ым, ну давай, - продолжал хныкать Х`аррэ.

Но с ужасом видел, как друг, заменивший ему старшего брата, даже с его, Х`аррэ, помощью, не может оторвать голову от земли, не говоря уж о теле, которое было холодно, как лёд, и всё перепачкано высохшей кровью, которую нечем уже отмывать - слишком много воды надо. А Тох`ым не захочет мыть свежие раны в грязной воде бочага. А в лес, на ручей, с такой маленькой плошкой не набегаешься. А надо ещё умыться и напиться самому, пожрать, да снова идти на проклятую работу - такова рабская доля.

Понял Х`аррэ, что, если бы не согревал ночью Тох`ыма, тот умер бы от холода, это уж точно, раз ему и на солнце, всё ещё жарком, так холодно, и не может он согреться от светоносных лучей его, уже согревших всю землю на стоянке рабов и палящих немилосердно . Лучи его не то, что согревали, а жарили.

От охватившей Х`аррэ тоски на него, как это бывало обычно, нахлынули воспоминания - вот он в широкой чёрной, праздничной одежде, сидит за чем-то высоким и плоским, среди таких же, необрезанных ещё юношей и девушек на выданье - рабынь и рабов в таких же одеждах, а перед ним на этом плоском лежит птичье перо, белое, как снег и пушистое, как лисий хвост, которыми Истинные люди украшают свои плащи. Их жёны обшивают плащи хвостами и становится… прихвостато.

Вот он произносит непонятные слова: «Вингардиум левиоса», взмахивая повелительно над пером палочкой, той самой, деревянной, которую затыкает Х`аррэ за набедренную повязку во время работ, поглядывая, чтобы не выпала она из-под ветхой тряпицы, а ночью всегда сжимает её в кулаке и так спит. На всякий случай - вдруг кто из рабов позарится на его оберег, как говорил о палочках Тох`ым.

И вот в третий палец, пятый палец, много больший палец раз произносит эти слова Х`аррэ, одетый в чистую, без дыр, одежду, и, наконец, перо взлетает ввысь! Х`аррэ с гордостью оглядывается по сторонам, но у всех юных рабов, кроме одного - толстенького юноши лет два раза по пять и один палец, смущённого своей неудачей, но продолжающего размахивать палочкой, перья летают уже вовсю. Да высоко как! Парят, словно маленькие птички на приволье.

Значит, и там, в той жизни, котроую Х`аррэ, должно быть, придумал себе - уж больно там хорошо кормят ни за что! - он был плохим рабом. Ведь на то, чтобы заставить пёрышко взлететь, пришлось потратить больше времени, чем остальные рабы и даже более тупые, как все женщины, рабыни. Потому-то и не держат Истинные Люди рабынь, а захваченных женщин и детей убивают.

А что, если попробовать, раз уж Х`аррэ из той жизни умел заставить пёрышко летать, помочь таким образом сесть Тох`ыму, лишив на время его тело веса?..

- Вингардиум левиоса.

Повелительно говорит Х`аррэ, направив деревяшку на Тох`ыма и взмахивая ей также, как и во сне, и тот… взлетает невысоко, но ведь остальные-то рабы видели ж это! Что он, глупый Х`аррэ, опять натворил?!

Нет, на счастье Х`аррэ, все ушли умываться и пить к бочагу с затхлой, тинистой водой, но рабам не всё равно ли, какой водой набить пустое брюхо, да продрать глаза после недолгого сна перед ещё одним тяжеленным днём?

Тох`ым без особого изумления отреагировал на свой кратковременный «полёт», лишь с толикой уважения взглянув даже не на Х`аррэ, как тому хотелось бы, а на его деревянную палочку.

Приземлившись, он снова начал заваливаться, но вовремя подставил локоть и теперь полулежал на боку.

- Скажи: «Энэрвэйт» и взмахни палочкой вот так, нет, смотри… А-а, лучше я сам.

Как же я, дурак, сразу не догадался, что вместе с тем видением ко мне, а, значит, и к тебе, Х`аррэ, вернулась сила управления этими… деревянными палочками. Ведь ты лежал, обнимая меня, целую ночь…

Он достал из-под своей набедренной повязки, менее ветхой, чем у Х`аррэ, и вообще выглядевшей бы, как новенькая, если бы её не порвал сзади Вуэррэ, деревяшку и произнёс, направляя её себе в грудь, то самое труднопроизносимое слово, сделав при этом сложное движение рукой с палочкой. Тох`ым резко приободрился, потом повторил пять пальцев раз то же самое, и спокойно сел на жопу, уже не опираясь, а держа спину неестественно для раба, прямо.

- Я почерпнул силы из собственной гордости. - сообщил Тох`ым. - Видишь, как много её у меня теперь? Благодаря ей, я снова могу работать - я оживил себя сам.

Давай горшок со жратвой, друг мой Х`аррэ.

И Тох`ым жадно выпил скудные остатки ужина, предназначавшиеся сперва самому Х`аррэ, но тот решил поголодать, ведь он верил, что Тох`ым очнётся и тогда ему больше, чем Х`аррэ, понадобится жрачка.

- Скоро придёт старуха с бадьёй, а мы ещё не пили и не умыты, а солнце так и палит. Хочется мне искупаться в том ручье.

После хоть и скудной, но всё же еды проговорил Тох`ым каким-то изменившимся голосом, словно бы гордость - неведомое Х`аррэ чувство - не давала покоя его единственному другу Тох`ыму.

- Последовать примеру этих скотов и пить из лужи? Нет, Х`аррэ, побежали всё-таки к ручью, в лес. Мы обязательно успеем, и нашу хавку не сожрут эти… тупые, дрочущие, похотливые твари.

И они действительно успели прямо к приходу старухи, практически выкупавшиеся в лесном, бодрящем, ледяном ручье. Окатываемый брызгами весёлого купания Тох`ыма, Х`аррэ, не понимая, что вдруг случилось с Тох`ымом и отчего он так оживился, не лез в ледяную воду и всё время спрашивал друга:

- Тебе и вправду не холодно, Тох`ым?

- И вправду не холодно, - смеялся тот в ответ.

А сам плескал водой на присевшего на берегу, умывшегося и попившего «братца» - больше Х`аррэ ничего не надо было.

Ведь скоро пойдут ледяные дожди, тогда Х`аррэ и вымоется, как и другие рабы, которых Тох`ым, почему-то, стал оскорблять, будто он свободный человек, а не такой же раб, как Х`аррэ и остальные бедолаги. Стал обзывать их обидными, хоть и правдивыми прозвищами. Но зачем говорить о том что Х`аррэ и так знает? Что все они - дрочеры со стажем, но Рангы - первый среди них.

Пока они жрали, а жрачки им сегодня принесли вдосталь, видно, хотели Истинные Люди, чтобы всю осень, зиму и начало весны крепко простоял их дом, и не заливались бы в него ни дождевая вода, ни подтаявший снег, Тох`ым, на которого остальные рабы глядели, как на привидение, вернувшееся из мира иного, чтобы пугать живых людей, окочательно обсох и одел свой багрец перед тем, как идти на работу.

- И вот что, друг мой Х`аррэ, не показывай ни перед скотами бессловесными, ни перед этими дикарями, которые зовут себя нашими хозяевами, своих умений в обращении с волшебной палочкой. Той деревяшкой, что заткнута у тебя за набедренную повязку всегда, той деревяшкой, которую ты сжимаешь в руке, когда спишь. Я ведь видел, как ты с ней бережно обращаешься.

- Так она вол-шеб-на-я, а не простая деревяшка? - воскликнул восхищённый Х`аррэ.

- Говори тише, Х`аррэ. Да, она волшебная, а мы с тобой - волшебники, что-то вроде друида, заговорившего мои раны или колдунов, но всё же немного иначе. Пока не знаю, как объяснить тебе разницу - бедного, ничтожного, убогого, говённого языка х`васынскх` не хватает для этого разговора. Да и времени нет - пора за нашу рабскую тягость приниматься, уж солнце совсем встало. Мерлин и Моргана, придайте нам сил для работы в этот жаркий денёк! Без помощи вашей, божественной, не справиться нам! Подайте сил не мне, «Энэрвэйт» насытившемуся, но Х`аррэ бедному!

Знай же, что, если меня вдруг не окажется поблизости, а Рангы… станет приставать к тебе, просто пожелай, но очень сильно, уверившись в своём намерении, чтобы Рангы скрючила жуткая, почти невыносимая боль и скажи: «Крусио», направив на него палочку повелительным движением.

Когда вволю натешишься страданиями этого похотливого животного, скажи: «Фи… "

- «Фините инкантатем», правильно?

- Да ты делаешь успехи, Х`аррэ! Вижу, что и к тебе возвращается память.

- Уже с две полных руки и дня один - два пальца как, я вижу иногда множество странных, словно бы, кусочков собственной жизни. Там я, правда, тоже раб, но меня красиво одевает невидимый благородный хозяин, а уж какая там жратва! - нет слов, чтобы описать это жареное много.

И всё это только за то, что я развлекаю свободных людей. Прикинь, они сидят много пальцев раз как высоко от земли в каких-то узких домах, не знаю, как сказать. А я, так ваще обалдеть можно - летаю, представляешь, сидя жопой на длинной прямой палке без единого сучка с какими-то ветками позади. Всё бы хорошо, только вот яйца мешают. И зачем они мне? Всё равно, жены у меня нет.

- Ты не был там рабом, а развлекал людей, таких же свободных, как и ты, от того, что у тебя хорошо получалось летать и, главное, тебе самому это очень нравилось. Я знаю, ты был хорошим летуном.

А ещё тебя там, знаю точно, потому что сам учился в том каменном огромном доме сам, тоже учили.

- Чему? Стрелять из лука или загонять овец, как учат детей Истинных Людей? И потом, всё, что я помню, было, когда я был уже мужчиной лет с два раза по пять и один палец лет до двух раз по пять и четырёх пальцев лет. Больше ни хера не помню, да и не могу вспомнить - ведь мне, наверное, сейчас как раз столько пальцев лет.