GrayOwl - Звезда Аделаида - 2

• Название: Звезда Аделаида - 2
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

Глаза её были подведены по давно уже немодному даже на Альбионе египетскому обычаю, что, вкупе с маленькими, почти бесцветными глазками, так ужасть, как сказал бы мистер Поттер на языке Истинных Людей, не шло ей.

Но Сабиниусы так отстали от жизни в своё торговом городе, но закрытом ото всех, кроме семейств чаровников, бывавших, да, но наездами, лет через тридцать-сорок эдак, доме. И ведь молодая Госпожа сама приказала намалевать себя так, поэтому с рабынь взятки гладки. Адриана всегда мечтала о больших глазах, синих, как небо в месяце девятом, вот и подвели её многоумелые старухи - рабыни, ещё помнившие по рассказам матерей… тот «макияж» - не чем-нибудь, а ультрамарином.

На набелённых, как и всё лицо, чрезмерно пухлых, бесформенных щеках, играли и переливались всею радугою дорогие, из тропических кораллов, румяна. Губы были тоже накрашены, но не теми девичьими помадочками, которые Адриана так не любила за их прозрачность, а алой, очень яркой, плотной, как полотно, под цвет палле, настоящей «брутальной» женской помадой. Сделана она была на основе киновари с примесями какого-то порошка, чтобы не растаяла во время вкушения пищи на традиционном домашнем пиру, коий состоится уж вскоре.

Так что, сучение шерсти было только благовидным предлогом показать свою трудолюбивость перед свёкром и свекровью, да ещё, главное, ещё раз, при свете яркого солнца - всё, как Адриана предсказывала - покрасоваться перед любимым, страстным мужем. И ведь было за что - она подарила ему цвет благолепный, но не цветок невинности. Последний был лелеем долго - с одиннадцати лет до двадцати двух, как стала Адриана девушкою и женщиною.

А теперь и простыня супружеская хранит след её ненастоящей, конечно, уж он-то знает, но хоть какой-то чистоты пред супругом. Адриана, покуда не возвратится муж в опочивальню, не велела рабыням, уж собиравшимся соделать сие, греховодницам, перестилать ложе. А для того, чтобы попасть туда за свежею одеждою, муж должен пройти мимо распахнутой на обозрение всем помещения библиотеки, располагавшемся примерно посреди дома, если считать двери по коридору первого, Господского этажа.

Конечно, всё это было фарсом, эта дутая девственность из-за окрашивания рано отошедшими после аборта кровями простыни, что началось ещё во время свадебного пира. Но пусть муж подумает получше - так ли уж грешна была и бесчестна была невеста его, что заставил он её выкинуть плод, носимый во чреве … всего-то три с небольшим месяца. Мог бы и потерпеть, хортя все женихи отказались от Адрианы, один он, возлюбленный паче чаяния, но не в тот момент, не отказался…

Но хитрющий тогда ещё жених заставил её сделать это каким-то неведомым ей да и всей семье Сабиниусов способом, когда рассказывала она о происшедшем в доме Снепиусов освобождении от ненужного чада, во чреве носимого, рабского дитяти. Ведь выпила Адриана из рук будущего супруга своего не иначе, как лишь благословенный Любовный напиток, о котором ходили нвастоящие легенды в семье Сабиниусов. Ведь если это не он, отчего затихла вдруг, терзавшая её, мука душевная о Туарлнэ, столь сильно возлюбленном, хоть и недостойном любви её, Адрианы, рабе - полукровке?

Он, по дурости рабской своей, в первый же раз их соитий обрюхатил её и заставил, таким образом, прервать их любовную связь. Ведь зашла Адриана в своём увлечении не слишком уж и красивым, как она сейчас понимала, рабом слишком далеко, за грань благоразумия, кое должно быть прилежным и достойным у девицы каждой. Но потеряла вместе с честью благоразумие своё Адриана, когда сошлась, подумать даже грешно, с рабом грязным, никогда, к тому же не мывшемся в термах благословенных!

Теперь же любит, во многом благодаря Любовному Напитку, Адриана супруга своего законного, пред богами благосклонными и милосердными заключившего Союз с нею и подписавшем контракт.

Но, наверняка, боги смилостивились над грешной Адрианой, возлюбившей вот уже во второй раз за полгода столь сильно, что от утех и сношений неистовых, невероятных, кои предоставил ей супруг её, Снепиус Северус, от игр любовных, полагающихся молодожёнам, отошли крови вторые её так скоро.

Ибо супруг её оказался выше ожидаемого, даже Адриана не могла и подумать на своей латыни, что говорит языком преподавателей Хогвартса - преяр в постели. Он доставил Адриане такое наслаждение, о коем она и мечтать не могла - тот раб, имя коего она постоянно начала забывать, оказался просто жалок в любовном ремесле, в сравнении с мужем. Столь рьян в любви оказался супруг её, да и она делала всё, всё произносила:«Повелеваю», как подсказал ей любимый паче матери отец, чтобы овладевал супруг младой супругою старшею, не замечая разницы, с пылкостию всё снова и снова.

Теперь же можно было строить из себя честную девушку, дабы смутить собственного супруга, возомнившего о себе слишком много и ушедшего, не подарив лобзания жене своей, как полагается супругам после первой ночи, ка это было обязательным ромейским ритуалом. В ответ на дар, «отданный» такому гордому, недоступному Северусу, побеждённому, в конце концов, даже крадежом жезла чаровнического, слабой - ей всё можно! - любимой дочерью отца Адрианой.

… Северус плотно обнял брата и начал медленно и как-то торжественно, церемонно, как сказали бы в «его» время, не торопясь, целовать такой прекрасный лик и словно бы призывающий Квотриуса. Но что-то оставалось неясным с лицом названного брата. Старший брат вкладывал всю свою любовь в каждый поцелуй, но брат младший оставался по-прежнему холоден, и… каким-то пустым показался взгляд его Северусу.

Тогда Северус снял тунику с безжизненно стоящего Квотриуса и поставил его, легко перенеся на руках, изнывая от страсти, так, что не почувствовал и веса брата младшего, а вес был немалым, на ложе в их первую в жизни, такую вызывающую, призывающую позу. Но лёг на живот строптивый Квотриус. Зато Северус, получив навык от любовного третирования Гарри, начал ласкать его упругие ягодицы руками, после позволяя себе то, что не позволял с Гарри милым Гарри, а именно раздвигая их и получая массу удовольствия от этих поглаживаний и сжиманий. Языком он нежно, но упруго, настойчиво, может, даже назойливо проводил меж ягодицами по чувствительной коже, массировал вход, и младший брат вдруг коротко, но явственно, застонал. Ну наконец-то, поддался.

Тогда брат старший, поразившись подозреваемому только пока умению младшего, приподнял и повернул его голову, заглянул в глаза и увидел… высочайшей степени блок, визуально воспринимаемый, как поток струящейся и бурлящей в омутах воды, словно бы светящейся изнутри, как будто её подсвечивало несколько сильных маггловских «прожекторов», которые Северус, бывая в Лондоне, случайно видел в небе, глядя не как обычно - себе под ноги, а вглядываясь в разукрашенные во все цвета небоскрёбы Сити - небо вечернего и ночного маглеса.

Но сейчас Снейпу было не воспоминаний о красотах маггловского лондонского неба - он решительно и, надо отметить, двольно отважно, а чего можно ожидать от самостийного блока, поставленного впервые? - рванулся сквозь призрачную воду и сломал этот необыкновенной красоты, но утягивающий в пресловутые омуты, блок, потратив небывало много сил, хотя брат не сопротивлялся.

И ему повезло справиться с бывшим прежде, оказывается, именно из-за мастерства в Окклюменции недоступным и таким… умелым, «неслышным» и неощутимым в Легиллименции, названным братом.

Снейп даже стал подозревать брата - полукровку в считывании у него, Сева, из разума некоторых заклинаний, вроде того же Incendio, а не… воспоминаний о нём - тогда, в первый визит в дом Снепиусов все были слишком взволнованны, особенно брат («А примет ли его наследник вслед за отцом, в род Снепиусов, ибо они суть оба высокорожденных патрициев?») и просто знаний о жизни и жизненных предпочтений. Примером тому был тот пресловутый, в итоге отданный рабам, слегка подсохший, не более, карп.Но сейчас не время вспоминать о заклинании Воспламенения и, уж тем более, о каком-то там карпе!

… И распахнул полностью разум Квотриус пред братом своим и застонал чрезвычайно страстно, впиваясь в его рот и посасывая нижнюю губу, и углубил неистовый поцелуй, захватив без боя дружественную, слава всем милостивым богам, территорию, аннексировав её ко удовольствию обоих - не всю страсть отняла у любимого брата женщина, досталось отведать её и Квотриусу! Даже дрожь охватила Северуса от предвкушения чего-то необыкновенного, что должно случиться именно сейчас.

И лёг Северус на спину, слегка расставив ноги, согнутые в коленях, предлагая Квотриусу овладеть собою, и не медля. Но тот мгновенно оказался рядом, но не сверху, и уже вобрал в себя пенис брата старшего, ибо предложил он недостойному полукровке себя, страстного, могучего, умелого, ублажившего ненасытную женщину злую, чуть было не отправившую в Аид печальный его, Квотриуса.

Младший брат медленно ласкал пенис брата, скользя губами по нему, то выпуская изо рта, то вбирая так глубоко, что упирался он в стенки гортани. И приятно, и возбуждающе сверх меры было действо неторопливое это. Северус не подавал знаков Квотриусу ускориться, но был растворён в нежной, мужской ласке, столь приятной душе его и телу, не то, что шлепки по заду Гарри. Вот поцелуи с тем и впрямь были хороши, просто преотличнейши.