GrayOwl - Партизаны Подпольной Луны

• Название: Партизаны Подпольной Луны
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

На всякий случай Люпин отослал лорду Малфою ещё одно письмо.

«Лорду Люциусу

Абраксасу Малфою

от господина Директора

школы

волшебства и магии

«Хогвартс»,

сугубо личное

Милый мой, возлюбленный, позволь тебя впервые назвать так, Люц!

Странно, но твой сон оказался не просто вещим, но практически полностью правдивым отражением событий, произошедших со мной в эту злоебучую (вымарано) очень злополучную ночь. Что самое ужасное, это истинная правда.

Меня заполучили в полное распоряжение министерские садисты, одного из которых я уложил прямо на месте, не знающей промаха Авадой. На остальных, не разобравшись, кто первым напал на меня, наложил простое Tormento, и меня схватили в «Башке Борова», сковали наручниками, и вот в таком неприглядном, жалком виде меня имело четверо. По очереди, не останавливаясь и не давая мне продыха. Было и пять Круциатусов, а куда же без них? Но я так ничего и не сказал, и меня отправили в ледяной карцер, чтобы я подумал хорошенько о будущем.

Но тут ко мне заявилась супруга и запросто скомандовала Аурорам освободить меня. Те почему-то послушались её. Видно, нагадала она им… такие перспективы, если они не отпустят меня, что они просто зассали (вымарано) очень испугались (Ремус решил не открывать Люцу историю падения своей жены. Всё-таки супруга во Мерлине и пред глазами людей. Значит, должна она в глазах общества оставаться честной женщиной.).

Так вот, после этого откровения о том, что я не чист, захочешь ли ты предаваться любви со мной, обесчещенным злобными министерскими (вымарано)?

Прошу, не томи, ответь поскорее.

Вечно твой, несмотря ни на что и ни на кого Рем.»

«Рему Дж. Люпину,

любимому,

сугубо личное…»

Ремус оттаял только от шапки письма, такой… интимной.

«Возлюбленный мой Рем!

Разумеется, я не откажусь от нашей большой и чистой любви даже, если ты подвергся насилию, не по своему желанию пропустил же ты этих подонков через себя.

Меня волнует лишь, что, верно, болит твой анус, и не сможем мы любить друг друга некоторое время. Хотя, вот, шлю тебе черномагическое заклятье, позволяющее вылечить порванный сфинктер…»

Далее описывалось и само заклинание, уже наложенное ранним утром, едва заря вставала, самим Люпином, и инструкция по применению, то есть описание сложного пасса, сопутствующего словам.

Но Ремусу было это уже не интересно, как пройденный материал, однако забота Люца о нём, хоть и чистокровном маге, но всего лишь эсквайре, поразила его.

Одним словом, Люциус приглашал любовника провести ночь вместе, не сходясь плотски, просто за выпивкой и разговорами о наболевшем. И у того, и у другого это наболевшее было. У Люца проблемы с сыном, который всё никак не смирится с потерей такого высококачественного любовника, как рара.

У Ремуса проблем было ещё больше, и частью их он решил поделиться с Люцем, но… на мягкой травке около пруда или в ещё более уютной постели. Его анус уже был готов к совокуплениям, даже множественным.

Ремус был здоров физически, но всё ещё подавлен морально учинённым над ним насилием и окончательной, не восполнимой никаким выкидышем потерей чести, хоть и нелюбимой, но супруги во Мерлине…

… Гарри и Северус закончили счищать кору с нарубленных деревьев. Прошло уже три дня с того, единственного, изумительного, полного не изматывающей работы, а любви прекрасной. И Гарри хотел повторения, пусть и Северус, в свою очередь, овладеет им, и станет невыразимо хорошо, а анус будет пульсировать протяжно. Перед соитием они обязательно обменяются ласковыми словами и прозвищами.

Например, Северус стал называть Гарри «котёнком», но это милое прозвище не напоминало больше молодому человеку о годах рабства тогда ещё с кличкой. Теперь наименование исходило из кажущихся сухими и безвкусными, но такими сладкими и умелыми на самом деле уст возлюбленного.

Но… все три дня они трудились, как рабы на галерах, только с одним отличием. Они пуго очищали со здоровенных брёвен кору. Заклинание, обрубившее все ветви на деревьях, уже было произнесено, а с корой Северус попробовал снова Режущее заклинание, но вместе с ней отвалился и громадный кусман древесины, что была под срезанной корой. Так стало понятно, что работать придётся по-маггловски, руками.

* * *

* Беркана - берёза (др. -сканд.), одна из рун алфавита скандинавов. Считалось, что в берёзе содержится в равной степени и чёрная, и белая магия. На Руси отношение к берёзе было точно таким же.

Глава 92.

У «юного» графа Снейп все три дня было отвратительно на душе. Ещё бы, он, великий знаток всяческого рода заклятий, не смог справиться с грёбанной корой! Вот и приходится пальцы в кровь стирать от вспотевшей в жаркие первые дни календ мая рукоятки пуго, такой скользкой. До волдырей уже натёр благородные кисти с тонкою кожей!

Гарри приходилось легче, кожа на его пальцах только начала размягчаться, но быстро загрубела вновь. Как ни уговаривал Поттер возлюбленного оставить это дело ему, чтобы он не уродовал свои красивые, аристократические руки, куст розана вновь ощетинился длиннющими до неестественности шипами. К Северусу сейчас и близко подойти-то было невозможно. Того и гляди, уколешься, или невидимый, но вполне себе ощутимый шип вонзится в тело.

Конечно, в такой нервозной обстановке речь о любви и не заходила, хотя засыпали любовники рядом, почти в непосредственной близости…

Но почти.

Изъяснялись они даже у стен Хогвартса только на латыни.

Из Некитахуса приходили зеваки, в основном, подростки с малышнёй, но показывались и молодые мужчины, чтобы поглазеть на каменный, тяжеленный замок, построенный из того утёса, который напоминал елду, враз раскрошенного невидимыми орудиями волшебников.

Правда, у зеленоглазого была небольшая деревянная палочка, которой он порой затейливо размахивал и говорил что-то на своём языке, то протяжно, то повелительно, то выкрикивая слово или несколько.

Вестфалам всё это было в диковинку, но теперь волшебники совершенно не по-человечески обтёсывали большущие брёвна маленькими кинжалами. Ну, как дети прям! Взяли бы предложенные селянами топоры, да и справились с работой за несколько часов, только щепки полетели. Так нет, нужно им кинжалами тело древа вспарывать. Ритуальные они у них, эти кинжалы, что ль?

Да уж, видать, всё по своему разумению проделывают волшебники, хоть у младшего и все ладони в крови уже, а не останавливается, терпеливый, значит. Скоро уж волшебство завершат кинжалами своими широкими, не то, что свои, нормальные, узкие и очень длинные кинжалы, достающие аж до сердца медведя, поднятого на рогатину. А вот после начнётся самое интересное, но все они, наблюдатели, кроме самых малых мальчонок, будут уже заняты на пашне.

Э-эх, пропустят интересующиеся жители славного Некитахуса самое волшебное! Как же жалко!

Но пахать на быках неслучных надобно, да распаханную землю семенами ячменя и овса вознаградить, а впереди пойдёт глава Тинга.

Из разговоров назойливых соглядатаев Северус узнал, что, как он и ожидал, главой Тинга выбрали Тиукраггаха, второго сына ушедшего Тиуссудре. Так складывалась у общинников-саксов тинговская знать.

Выбрали бы и первенца Дитриха, но он ведь воевода, герцог, а совмещение таких важных должностей у саксов не допускалось, чтобы не стало над ними, свободными, ни князя или даже крула. Хватит с них и герцога с дружиной, которую содержат рядовые вестфалы, а те только и знают, что напиваться и сладко жрать от пуза.

Весь год свиней им подавай, да баранов, которых они на вертелах здоровенных жарят, соком и жиром поливая, чтоб не пригорела туша, но покрылась румяной корочкой. А сами честные работяги общинники по весне и лето цельное должны обходиться вялеными мелкими кусочками баранины, добавляемой в каши лишь для запаха вкусного. Мяса же с них, почитай, никакого, а словно баранину ешь.

Эти рабы гвасыдах такие умельцы в заготовке баранины тонкими обрезками, на солнце просвечивающими! И в свинине разбираются с толком, варят, парят, жарят, делают отменные навары со скользкими кругами жира в пол-плошки, а уж как помогают бабам рульки, шейки и грудинки коптить! Но это всё по осени, когда заготовки на зиму делать надо.

Но мужчинам никто не помогает свиные туши коптить, выпотрошенные рабами, мужики гоняют всех от себя. Енто мужеская гордость играет, а передаётся это большое искусство от отца к сыновьям всем, по мере входа в возраст. Такой великой зарубкой в жизни мужчины считался день после Купалий, когда все выспятся.

Невинности со взрослыми бабами, охочими до маленьких, и похотливыми нечестными девками лишились? Значит, взрослые таперича. И свинину имеют право учиться коптить. Всё было включено у саксов в годовой цикл, даже развратные Купалии. И тем находилось достойное место в воспитании сыновей. Дочерей-подростков обыкновенно до валяния в стогу, сарае, али в амбаре отцы не допускали. А неча девкам так рано привыкать причинное место чесать! Вот парень, ему можно и нужно, а то повадится дрочить и, глядишь, в девственниках до любушки останется.