Арсен Мартиросян - ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?

• Название: ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?
• Автор: Арсен Мартиросян
• Издательство: ЯУЗА, ЭКСМО
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14941-4

Из этой книги вы узнаете подлинную, не имеющую ничего общего с модными сегодня версиями, причину тяжелейшего поражения советских войск в начале Великой Отечественной. Автор применяет оригинальную, использовавшуюся только в личной разведке Сталина методику анализа недавно рассекреченных документов Генштаба, ГРУ и СВР, специальной военно-исторической литературы, архивных документов СССР, США, ФРГ, Великобритании. Впервые в отечественной историографии детально разбирается механизм практически умышленной подставы советских войск под катастрофический разгром, приводятся неопровержимые факты о фактическом предательстве высшего генералитета РККА, а в некоторых случаях даже о предвоенном сговоре о сдаче оборонительных рубежей гитлеровцам.

И конечно же, в книге показана истинная роль Сталина как выдающегося государственного деятеля, политика мирового уровня, стратега, полководца, дипломата и хозяйственника-организатора Победы, сумевшего в беспрецедентно кратчайшие сроки «переплавить» невиданную по своим масштабам кровавую катастрофу в Великое 9 мая 1943 года.

---

Когда речь заходит о левом крыле вермахта, особенно о ГА «Центр», то необходимо четко понимать, что формально, да, это одна группировка, однако на самом-то деле — две! Сосредоточив в этой группировке 40% всех германских дивизий, выделенных для нападения на СССР, в т. ч. 50% всех моторизованных и танковых, гитлерюги разделили силы этой группировки на две части, каждая из которых фактически была равна по силе ГА «Север»: удар наносится и с севера, с Сувалкского выступа, и с юга, т. е. южнее Бреста. Две ударные группировки ГА «Центр» хотя и принадлежали ей, тем не менее по факту действовали едва ли не как самостоятельные группы армий. Что касается взаимодействия в рамках левого крыла вермахта, получалось, что там действуют и ГА «Север» и 50% ГА «Центр», т. е. по сути такая же группировка, как и сама ГА «Север», и плюс группировка южнее Бреста. Итого, по факту на левом крыле наступали практически три группировки вермахта. Именно на левом крыле стратегическая новинка вермахта — когда первый удар по расходящимся направлениям мгновенно превращался в действия по сходящимся, т. е. в охватывающую операцию — была доведена до высшего уровня развития. И вот надо же было такому случиться, что вопреки всем еще в январе 1941 г. открыто высказанным опасениям именно на этом направлении ради бессмысленного немедленного встречно-лобового контрблицкрига Генштабом и командованием округа были раздвоены силы ЗапОВО!? Получилось нечто вроде зеркального варианта по отношению к планам гитлерюг…

Шапошников же еще в сентябре 1940 г. абсолютно точно спрогнозировал такой вариант гитлерюг, поставив задачу защиты «активной обороной» Минского направления сразу двум округам — ПрибОВО и ЗапОВО!

Но стоило Жукову всего лишь пару месяцев «порулить» Генштабом в спарке с Тимошенко, как гитлерюги тут же уяснили себе не только характер радикальных перемен в сути дислокации группировки советских войск в приграничных округах (особенно в КОВО), но и характер радикальных изменений в замысле советского командования, а также суть того, что означает этот «неожиданный подарок» нового главы ГШ РККА и что из него можно выжать.

Февраль 1941 г., начальник штаба группы армий «А» (она же первоначально ГА «Краков», она же, в момент нападения на СССР, — ГА «Юг»), генерал пехоты фон Зоденштерн «…если вообще можно говорить о сосредоточении главных сил русских при их теперешней группировке, то оно находится в Киевском особам военном округе»…[535]

Жуков всего один месяц на посту главы Генштаба…

Март 1941 г., начальник Генерального штаба ОКВ, генерал Ф. Гальдер: «Бросается в глаза скопление войск на Украине… Анализ группировки русских войск (если отказаться от убеждения, что русские хотят мира и сами не нападут)[536] заставляет признать, что их группировка вполне позволяет быстро перейти в наступление, которое было бы для нас нежелательно»[537].

Жуков всего-то два месяца на посту главы Генштаба, и уже, что называется «приплыли»!

Гитлерюги-то, выходит, фактически точно вычислили и истинное предназначение концентрируемой в КОВО группировки наших войск, и, что хуже всего, направление главного удара в случае немедленного встречно-лобового контрнаступление или, в выражении Гальдера, «группировка вполне позволяет быстро перейти в наступление».

Прошу обратить внимание на эти слова Гальдера, ибо если группировка войск в КОВО была бы действительно сугубо ударно-наступательной, то он так и написал бы — Гальдер был очень опытным генштабистом и хорошо понимал значение и суть разведданных. Да и абвер, к слову сказать, отнюдь не из профанов состоял — как и любая солидная военная разведка, абвер, как правило, весьма быстро и точно устанавливал истинный характер группировок войск противника.

Поскольку Гальдер, опираясь на данные, разведки, написал — «вполне позволяет быстро перейти в наступление», — то выходит, что он откровенно допускал, что перед этой группировкой поставлена задача немедленного ответного удара, т. е. в формате немедленного встречно-лобового контрнаступления!

Это абсолютно точно совпадает и с выводами отечественных историков, и с выводами, которые содержатся на страницах данной книги и даже с выводами уже цитировавшегося Г.-А Якобсена, который на основании изученных им документальных данных, т. е. на основании в немереных количествах захваченных гитлерюгами документов, сделал прямой вывод о том, что нет никаких свидетельств «для выводов о вражеских наступательных намерениях, несмотря на сосредоточение советских войск у границы».

Наступательных намерений, как таковых, действительно не было, однако это ведь не говорит о том, что не было контрнаступательных, тем более в формате немедленного встречно-лобового контрблицкрига, что подтверждается громадным количеством данных. Следовательно, ни тогда, в 1941 г., ни значительно позже после войны никто не обманывался насчет контрнаступательного характера группировки наших войск и никто даже и не посмел однозначно расценить ее иначе — т. е. якобы как сугубо наступательно-ударную[538].

Хуже того. Практически одновременно гитлерюги вычислили один из главных по вредоносности элементов контрблицкрига — если по дневнику Гальдера, то там было указано, что «русские полны решимости удерживать свои границы»[539].

Обратите внимание, что не просто полны решимости дать отпор, о чем Москва и так открыто заявляла, а именно удерживать границы. Естественно, что плохо не то, что гитлерюги это зафиксировали — и конце концов в мире нет ни одного государства, которое не было бы преисполнено такой решимости, ибо это принципиальнейший вопрос его суверенитета.

Плохо то, что к весне 1941 г. гитлерюги точно вычислили отказ советскою командования от использования принципа «активной обороны» в переход на «жесткую оборону» (по Тимошенко-Жукову — «упорная оборона») на линии госграницы и в прилегающей к ней приграничной полосе. Но в том-то и дело, что единовременно это было и одно из серьезных доказательств того, что советское командование вознамерилось использовать один из главнейших компонентов стратегии блицкрига — доктрину воздушной войны Дуэ (что и так явственно вытекало из фиксировавшегося гитлерюгами характера дислокации авиации советских армий прикрытия), ибо только там предусматривались жесткие оборонительные действия сухопутных войск, пока собственная авиация громит противника. (Гальдер-то неслучайно констатировал после войны что русское командование потерпело сокрушительное поражение со своей ставкой на «жесткую оборону»). Проще говоря, гитлерюги увидели ставку на статический фронт «узкой лентой»!

Именно после всего этого, опираясь на данные своей разведки и с полным на то основанием, А. Гитлер констатировал на совещании 30 марта 1941 гг. явный отказ советского командования от использования «активной обороны», которое и предполагало возможность организованного отхода (в терминах Гитлера от 9 января 1941 г. — «фронтальное оттеснение» советских войск, чего в тот момент он больше всего и боялся и категорически потребовал от своих генералов самых решительных прорывов самыми максимальными силами при самой максимальной их концентрации на решающе ключевых участках! Как преследующие свою добычу гончие псы, гитлерюги с этого момента «заложились», что называется, «по-зрячему»[540]. Потому что явно уразумели что при такой дислокации советских войск, тем более при всех тех, указанных выше «особенностях» ее «странностей», удар через явно обозначившиеся дырки от бубликов в «узкой ленте» статического фронта будет столь чудовищно мощным, что хватит и тех сил, что были выделены для нападения, хотя прекрасно знали о кратном превосходстве РККА в количестве техники!

Ну а колченогому Геббельсу после этого только и оставалось, что накануне нападения вновь письменно зафиксировать уже давно известный германскому Генштабу факт — «Русские сосредоточились прямо у границы — лучшего просто нельзя было и ожидать. Будь они рассеяны шире, то представляли бы большую опасность»!