Арсен Мартиросян - ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?

• Название: ТРАГЕДИЯ 22 июня: БЛИЦКРИГ ИЛИ ИЗМЕНА?
• Автор: Арсен Мартиросян
• Издательство: ЯУЗА, ЭКСМО
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14941-4

Из этой книги вы узнаете подлинную, не имеющую ничего общего с модными сегодня версиями, причину тяжелейшего поражения советских войск в начале Великой Отечественной. Автор применяет оригинальную, использовавшуюся только в личной разведке Сталина методику анализа недавно рассекреченных документов Генштаба, ГРУ и СВР, специальной военно-исторической литературы, архивных документов СССР, США, ФРГ, Великобритании. Впервые в отечественной историографии детально разбирается механизм практически умышленной подставы советских войск под катастрофический разгром, приводятся неопровержимые факты о фактическом предательстве высшего генералитета РККА, а в некоторых случаях даже о предвоенном сговоре о сдаче оборонительных рубежей гитлеровцам.

И конечно же, в книге показана истинная роль Сталина как выдающегося государственного деятеля, политика мирового уровня, стратега, полководца, дипломата и хозяйственника-организатора Победы, сумевшего в беспрецедентно кратчайшие сроки «переплавить» невиданную по своим масштабам кровавую катастрофу в Великое 9 мая 1943 года.

---

И, судя по всему, он использовался именно в этом направлении, так как был близко таком не только с верхушкой Третьего рейха, но и поддерживал близкие дружественные отношенья с личным астрологом Гитлера Карлом Эрнстом Крафтом.

Более того, Вронский, как это явствует из весьма скромных описаний его жизненного пути, был занят информационным освещением наиболее скрытой от посторонних глаз части нацистского режима — его связи с оккультными силам, в т. ч. и связи через оккультные каналы с и наиболее могущественными закулисными силами Запада.

Граф был вхож, в частности, в круг членов тайного общества «Врил», создателем и главой которого являлся уже упоминавшийся выше Карл Хоусхофер.

В тех скудных сведениям о его тайной работе на Советский Союз и Сталина, которыми ныне возможно располагать, есть (правда, весьма глухие) намеки на какое-то его участие в проекте рейхсфюрера СС Гиммлера — «Аненербе» («Наследие предков»).

С. А. Вронский был одним из тех, кто в числе первых установил дату вторжения — 22 июня 1941 г., и если исходить из его скупых с слов, то это произошло где-то весной 1941 г., скорее всего в начале весны, потому как на основании именно его астрологического прогноза Р. Гесс принял решение о полете в Англию, к которому ему еще надо было подготовиться.

Очевидно, именно это должно являться одними из возможных объяснении того, что, несмотря на упорно «плывшую» с начала весны 1941 г. дату агрессии 15 мая 1941 г., Сталин реагировал относительно спокойно — лишь санкционировал начало выдвижения войск из внутренних округов в приграничные, что произошло, как отмечалось выше, в середине апреля 1941 г.

С. А. Вронский, судя но всему, был наряду с Р. Зорге одним из первых разведчиков, которые еще о конце З0-х гг. проинформировали Москву об угрозе нападения Германии в 1941 г. Зорге, как уже говорилось выше, сообщил об этом в одной из январских 1937 г. телеграмм. А вот Вронский — явно весной 1938 г., т. к. тогда в Германии под контролем СС произошло особо секретное совещание астрологов, которое рекомендовало Гитлеру определить время нападения на СССР на 1941 г.[732]

Приводя эти явно малоизвестные (если вообще известные) широкой читательской аудитории сведения, хотелось бы еще раз подчеркнуть, что обладавший всей этой информацией Сталин не мог не сделать безошибочных выводов и о неизбежности войны, и о масштабах грядущею смертельного столкновения, и тем более о его подлинной сути. Но дело не только в этом — дело также и в том, что, как говаривали в древности, случай помогает подготовленному уму. А тут ведь не случайности, а заблаговременно организованная система глубокой стратегической разведки — система, которая кок раз и была организована подготовленным умом.

Если искренне, от всей души наплевать на беспардонно лживые, но к глубокому сожалению, по сию нору модные своей тупостью утверждения различных щелкоперов от истории о том, что-де Сталин был всего-то недоучившимся семинаристам, то любой мало-мальски объективный человек обязан признать потрясающий уровень образованности, эрудиции и компетентности Сталина. Плюс мощный аналитической ум нещадно охаиваемого «мертвого льва» и, естественно, безукоризненная безошибочность тех выводов, о которых и поведал в своих мемуарах Судоплатов.

И оно действительно не могло быть иначе. Если, например, обратиться к авторитетного мнению специалистов, сиречь двух современных академиков Российской Академии образования Д. В. Колесова и В. А. Пономаренко, которые из 15 томов трудов Сталина проанализировали всего-то две статьи — «О политической стратегии и тактике русских коммунистов» (1921 г.) и «К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов» (1923 г.), — то к удивлению многих закостеневших в непролазном антисталинизме окажется следующее.

«Если оценивать содержание этих работ по общепринятым в науке критериям, — отмечают академики, — то выводов здесь больше, чем на очень сильную докторскую диссертацию по специальности «политология» или, точнее, «политическая технология». Причем своей актуальности они не утратили спустя много лет. Здесь нет «красивых» слов, ярких образов «высокого» литературною стиля — только технология политики»[733].

Сталин еще тогда, в начале 20-хгг. ХХ в., был более чем очень сильным доктором философии или политологии, а если еще точнее, то явно мог бы претендовать как минимум на звание хотя бы члена-корреспондента Академии наук.

Так вот, все изложенное выше — к тому, что поступавшую в Кремль бесценную разведывательную информацию оценивал не какой-то недоучившийся семинарист, что негодяи от истории усиленно пытаются вдолбить в массовое сознание, обусловливая этим причины трагедии 22 июня, — эту информацию по достоинству оценивал как минимум более чем очень сильный доктор философии/политологии. И звали этого ученого — Иосиф Виссарионович Сталин…

Потому-то и выводы из развединформации были безошибочны, т. к. компетентность Сталина в политических, военных и экономических вопросах была выше всяких похвал, что открыто признавали даже его недруги, в т. ч. и некоторые из зарубежных политических и государственных деятелей. Соответственно, и его вывод о том, что главным театром военных действий станет именно Западное направление, — тоже был безошибочным. И ни но каким параметрам не подтверждается в корне лживый тезис о том, что-де именно он, Иосиф Виссарионович Сталин приказал, видите ли, считать, Юго-Западное и Южное направления главными для вермахта[734].

Для того, что ли, он столь старательно обкладывал всю верхушку нацистского рейха своей агентурой, чтобы еще и за них же, гитлерюг, стараться?!

Право же, пора бы и в мифах знать предел…

Сталин, Молотов и Шапошников действительно намеревались творчески применить опыт войны 1812 г. — ведь упоминавшаяся выше история с совещанием начальников разведотделов округов и армий до чрезвычайности показательна: вопрос-то о 400-километровой глубине создания резервных баз и агентурных сетей на своей территории действительно не с потолка возник! Это одно из наиболее убойных свидетельств, что руководство СССР действительно рассчитывало на вариант обороны именно в духе плана Барклая-де Толли, естественно, с соответствующими поправками на «век моторов» и ту информацию, которую Кремль имел прямо из верхов рейха!

Предложение это было совершенно не случайным — оно явно вытекало из плана Шапошникова и в пределах компетенции командующих округами и армиями сия идея была известна войсковым разведчикам. Иначе они не поставили бы такой вопрос — не те были времена, чтобы просто так ставить вопрос фактически об отступлении!

Войсковые разведчики действительно знали об этом — и потому выдвинули такое предложение, но Жуков его «зарубил», затянув все до конца мая, вследствие чего не только ГРУ, но и разведка НКГБ не успели своевременно подготовиться, и всю эту работу пришлось осуществлять уже под бомбежками гитлеровской авиации…

Да и Шапошников, как уже отмечалось выше, даже после отстранения от должности начальника Генштаба все равно предлагал вариант 1812 г., т. е. оставить на границе силы только для прикрытия — прикрытия в прямом смысле, а не в духе концепции Тухачевского, основную же массу войск оттянуть на линию прежней границы, где сохранялись укрепрайоны.

Дело в том, что вчистую повторить опыт 1812 г. действительно было нереально, не говоря уж о том, что и нецелесообразно по политическим соображениям. СССР только-только воссоединил территории Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии и тут же, ради копирования опыта 1812 г., отвести оттуда все войска, как тогда сделал Барклай?! Естественно, это было бы неверным решением. К сожалению, и Гитлер понимал, что СССР на это не пойдет (об этом говорилось еще в 1 разделе). А вот предложение Шапошникова отлично решало эту проблему. И не воспроизводя полностью ситуацию 1812 г., когда вторгшийся в Россию Наполеон пребывал в размышлениях на тему о том, куда же подевалась русская армия, весьма негостеприимной встречей с которой его все время стращали накануне, можно было бы именно активной обороной сдерживая натиск гитлерюг, постепенно, но организованно отступить вглубь своей территории, на линию старой границы, где к тому времени уже полностью развернулись бы основные силы РККА, и тогда наступавший в одном эшелоне вермахт был бы размолот в пыль, тем более что и Второй стратегический эшелон РККА успел бы подоспеть. Но этого не случилось — предложения Шапошникова были похерены Тимошенко и Жуковым.