Александр Казанский - Экстремальная любовь

• Название: Экстремальная любовь
• Автор: Александр Казанский
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Молодой парень приезжает учится в большой город. Влюбляется в своенравную и дерскую девушку. Из-за нее попадает в трудности. Любит ее до безумния и ради нее порвет любого. Любовный роман. Присутствуют сцены эротики, насилия и перестрелок.

---

Уже в полночь охранники вновь с шумом ворвались в ее коморку, они раздели ее до гола и накинули на ее плечи плащ, под которым она исчезла с головы до пяток.

— Тебя хочет видеть босс, — сказал ей в затылок Степан, страстно прижал ее к своему телу, и вытолкал из коморки. Ее довели до комнаты Айдахара, в которой было темно и страшно, глаза адаптировались к кромешной тени, и она разглядела, как к ней приближается чей-то облик, держа в руке свечу, но это был далеко не святой. Это был Айдахар, он словно призрак бродил в темноте в таком же балахоне, он взял ее за руку и увел в то же направление, откуда пришел. Он завел ее в маленькую комнату, где вокруг горели свечи, в центре стояла широкая кровать, это до боли ей напомнило комнату любви Бум-Тао. Эта комната была маленькая копия той, что ей уже пришлось увидеть, вот только за место лунного пьянящего света здесь были свечи успокаивающие и усыпляющие бдительность, что ей так было необходимо в этот момент. Тени от света свеч отбрасывались на стены, где были масляными красками в полный рост изображены обнаженные тела молодых женщин и мужчин, застывших в любви. Айдахар тяжело дыша, подошел к ней вплотную, он скинул с ее плеч плащ, он словно гармошка сложился у ее ног, затем скинул свой. В стиле Адама и Евы, он положил ее на кровать и лег рядом. Медленно и осторожно он прицепил ее нежные и хрупкие ладони к наручникам на стенке кровати над ее головой. Она покорно лежала и повиновалась каждому его движению и слову, поняв что, произойдет, она свободно лежала с полусогнутыми вверх руками и свободно раздвинутыми ногами. Она отвернулась от вида этого пошлого человека и, всматриваясь в огоньки свечей, молчала и невольно в глаза ей кидалась отброшенная от свечей на стены его тень, движимая в исступлении страсти. И она не сводила глаз с этой плавно двигающейся на ней тени. Айдахар творил над ней все свои пошлости, какие только можно вообразить в нем бурно проявлялась фантазия в стиле Маркиза Де Сада. А она терпела, все терпела, накапливая всю ненависть и злость, в себе ожидая того момента, когда она полностью сможет за себя отомстить.

 На следующий вечер в этой же комнате он отдал ее на съедение охранникам, и три часа наблюдал, как двое здоровых мужика творили над ней все воображаемые развратности.

В полночь же следующего дня, Айдахар в нетрезвом виде шатаясь, как при морской качке, ворвался в ее каморку, без каких-либо причин, он стащил ее полуобнаженную на сырую землю и стал избивать ногами. Он действительно представлял ее тренировочной грушей для нанесения ударов. Он был в два раза крупнее и соответственно сильнее Юли, и физически противостоять ему она не могла. Она стала рыдать и громко просить прекратить ее бить, пыталась ускользать от прямых ударов, жалась в угол. Айдахар был безжалостен и как будто ничего не чувствовал. На пороге в дверях стояла, охрана, и равнодушно за всем наблюдала, они смотрели на несчастную Юлю сквозь пальцы. Они ничего не могли поделать, никто не решился выступить против своего босса. А босс превзошел самого себя, он был бесподобен и в пьяном виде сам не ведал, что творит. Он словно механический робот в порыве и потоке ярости, нервозности и стервенизма, все в нем смешалось в один коктейль гнева. И под конец, когда он уже выдохся и не оставил на бедной девушки ни единого живого места, все ее тело покрылось красными пятнами, босс сел на кровать и схватился за сердце, вот-вот у него мог начаться инфаркт. Он долго еще смотрел на нее, как она, прижавшись к углу своей коморки, закрыв ладонями, лицо тихо плакала. Затем Айдахар встал и на выходе кивнул охране в ее сторону, два здоровых мужика вновь разорвав на ней ночную рубашку, стали ее насиловать, в течение десяти минут он смотрел в ее наполненные ненавистью глаза. Она не отрывала от него глаз, напрягшись от боли и неприязни к этим людям, она словно усыпила Айдахара. Он заснул на ходу и, протерев стену, упал на землю. Когда он уже захрапел, охрана оставила Юлю в покое, она клочком свернулась под колючим одеялом и стала тихо ныть.

В таком духе прошла целая долгая неделя, от сильной, здоровой и энергичной девушки уже ничего не осталось, она увяла как цветок, она иссякла как источник. Она уже перестала интересовать Айдахара, он стал брезговать ей, не желал ее видеть и не хотел с ней разговаривать, несколько раз ее изнасиловать ему вполне хватило, теперь она ему не нужна. В ее глазах погас огонь, и исчезла былая страсть, она обессилила от отчаяния бежать, теперь она никого не интересовала, и словно рабыня лишь бесплатно выполняла различные работы. И не смела она, ни от чего отказываться, так как за этим неминуемо следовало наказание. За пронесшихся двенадцать дней она побледнела, истощала, ее продолжали угнетать и бить, пока у нее окончательно не выдержит сердце, но она была сильна духом.

В сопровождении все тех же двух охранников ее привели в конюшню, за эти дни она в тайне училась верховой езде на случай, если ей придется бежать.

— Не знаю, что в тебе такого, и почему ты всем нравишься, — сказал ей в спину Степан, — но те дни, пока ты сидишь здесь, там, в городе за тебя идут большие разборки. Кесарь узнал, что ты под опекой Виталия, и как бы он еще не разнюхал, что ты находишься здесь. Он придет, сюда собрав все свои силы, с войной придет отнимать тебя. И хочу тебя предупредить, хотя ты и сама знаешь, он любыми силами, но ему удастся тебя получить. И уже убедившись в том, что мы с тобой сделали, увидев то, что от тебя осталось, он разочаруется и убьет тебя от злости и от обиды. Но все равно война продолжиться.

— Конечно, — ответила хриплым голосом Юля, — потому, что Тагир будет мстить.

— Забудь своего парня, он давно мертв, Кесарь посадил его на кол, после того, как с трудом отбил его.

— Я в это не верю, — ответила Юля, — я верю только своим глазам, а не ушам, а еще я верю, что он придет за мной и всех вас перережет как ягнят.

— Мечтай, красавица, мечтай, это не вредно! — пожелал напоследок ей Степан.

И ничего на это не ответив, она как обычно зашла в конюшню, купать лошадей. Охрана осталась наружи у входа, они присели на лавки и, греясь на утреннем солнце, стали болтать о разных мелочах. Юля с двумя ведрами воды зашла в загон, где была прекрасная белая лошадь, она по неизвестной причине нервничала и ходила из угла в угол.

— Что с тобой Миранда? — спросила ее Юля, обняв ее широкую шею и став гладить ее гриву. — Говорят, что лошади все чувствуют заранее, а что чувствуешь ты, наверное, что-то произойдет? Не бойся, — Юля продолжала гладить ее по длинной шее и успокаивать, разговаривая с ней. — Ты хорошая лошадь, ты мне нравишься, мы давно с тобой подружились, и я думаю, ты меня поймешь. — За все это время она полюбила лошадей и привыкла к ним и к их непредсказуемому поведению. Ведь целые дни, проводя с этими ласковыми, дружными и общительными животными, они были единственными кто хорошо и с уважением к ней относились.

В дверях были видны тени охранников, Юля вышла из загона, и еще раз оглянувшись, убедившись в том, что охранники отдыхают, зашла в соседний загон к лошади по имени Линда. Это была черная, красивая, благородная лошадь, она также была неспокойна и нервничала, метясь из одного угла в другой. Оставив ей, ведро свежей воды, она вернулась к Миранде, но та стала более раздражительной, Юля не смогла ее обнять, та стала срываться с рук. Юля сняла со стены поводья и седло и, разглядев их, за десять секунд надела все на лошадь. Одну сторону поводья она привязала к бруску под дверью, в какой-то момент лошадь вновь дернулась и силой оторвала брусок от порога двери. В оторвавшемся бруске торчали гвозди, приложив некоторые силы Юля, вытащила гвозди. Она вновь освободила лошадь, все сняла с нее, и широко открыв двери загона, со всей силой воткнула гвоздь в заднюю ногу лошади, нервная Миранда еще больше разгневалась и выскочила из своего загона, направилась к свету. Большие деревянные двери конюшни были слегка приоткрыты, и лошадь вырвалась в них, с силой распахнув двери, что посбивали с ног охранников, те упали на землю, Степан, поднявшись, бросился бегом за лошадью ловить ее, пока не увидел хозяин. Игорь же поднявшись, тут же забежал в конюшню. В это время Юля накинула седло на Линду, оседлав ее, выбежала из загона и на полном скаку понеслась на Игоря, но он не испугался и решился поймать поводья лошади. Юля готовая ко всему заранее оказалась расчетливее и хитрее, она, приблизившись к Игорю, накинула ему на шею заранее приготовленные поводья Миранды. Игорь от этого растерялся и упустил свой шанс, который у него был. Лошадь продолжала бежать, Юля удержала ее от рывка после того, как накинутые поводья натянулись и придушили шею Игоря, от рывка его сбило с ног, она отпустила поводья Миранды, и Игорь уже лежал на земле задыхаясь, он уже не смог встать. Она выскочила на лошади во двор усадьбы, во дворе никого не было, и поэтому никто их не пытался остановить. Приблизившись к главным воротам, перед ней встала первая преграда из двух живых охранников с автоматами за спинами, от неожиданности стрелять в лошадь хозяина они не стали и, решив, что лошадь взбесилась, они отважились остановить ее на скаку. Но они просчитались, Юля взяла в руки ту самую дубинку с гвоздями, которую Миранда оторвала от порога двери и, размахнув им, ударила одного охранника по голове, тот упал на землю, корчась от боли и затем второго, она выбила ему глаз. Никого пока не было, она сняла с охранников два автомата и, накинув их на себя, она миновала КПП и скрылась на лошади в лесу. Так она ушла от этого развратного Айдахара, но она не решилась возвращаться, чтобы отдать ему должное, все то зло, накопившееся в ней и вся месть, затаенная в душе, она решила, что еще вернется сюда, но уже с Тагиром.