Лев Соколов - Последний брат

• Название: Последний брат
• Автор: Лев Соколов
• Жанр: Альтернативная история

Этот роман вырос из одноименной повести, которую очень хорошо приняли читатели. Надеюсь, что и вариант с вплетенными новыми сюжетными линиями, так же не оставит читателя равнодушным, и доставит удовольствие как тем, кто уже знаком с «братом», так и тем, кому это предстоит в первый раз. Итак, «последний брат» — книга в жанре исторической фантастики, или как это еще принято называть, — альтернативной истории. В описываемом мире, к 15 веку сельджуки исчезли, не успев возвыситься, восточный Рим еще горд и крепок, а в монгольском улусе прервалось правление «золотого рода» чингизидов. Один из главных героев — сын монгольского хана, которого отец когда-то отослал в Константинополь. За время пока юноша жил на чужой земле, его отец умер, а трон занял один из братьев, убивший остальную родню в кровавой схватке за власть. У нового хана теперь остался лишь один брат, который имеет законное право на престол; — выросший в далеком чужом краю, непонятный, и незнакомый… Новый хан посылает за братом верных людей, чтобы окончательно избавить себя от любых тревог и сомнений.

---

— А чего?

— Как-то ты о Боге говоришь… Ну знаешь, как о соседе каком-то… Без почтения.

— Да нет, я с почтением… И хорошо, что он не додумал. А то сидели бы до сих пор Адам с Евой в раю, безгрешные. Они ж там, наверное, даже целоваться не умели. И ни я, ни ты, ни родители наши вообще бы не появились.

Эрини вздохнула.

— Ты чего?

— О родителях сказал, я и подумала. Вот окончишь ты школу, и пошлют тебя служить…

— Поедешь со мной?

— Знаешь же, что поеду. А родители одни останутся. Потому и вздыхаю.

— Ну… — Он не нашелся, что ответить.

— Ничего. — Эрини перестала хмуриться и улыбнулась. — Вот ты у меня вырастешь из обычного декарха в самого-самого знаменитого стратига, разбогатеешь, купишь большой дом, и поселишь моих родителей с нами. Правда?

— Ага…

— И твоего отца к нам перевезем.

— Не поедет. Упрямый. В гости приедет, а насовсем нет. Всегда говорил, что будет жить рядом с могилой матери.

— Поедет. Мы уговорим. Старикам трудно жить одним.

— А я тебе говорю, что у него лоб медный, и… Тьфу! — Он встрепенулся. — Да что мы уже обсуждаем, поедет он или нет, будто я уже стратиг-комоставл, и дом готов, и слуги бегают, и кладовые ломятся, и осталось только его уговорить!.. Совсем ты мне голову задурила!

— А мечтать так и надо, — серьезно сказала Эрини. — Иначе не сбудется. Как Бог на небесах поймет, что человеку хочется, если он того даже внутри себя не может обрисовать?

— Может оно и так… — Трофим хлопнул себя по колену. — Ну, мне пора.

— А что так рано?

— Ну, понимаешь, ребята из моей контубернии сегодня договорились до конца увольнительной посидеть в кабачке.

— Так ты от меня раньше уходишь, чтоб со своими вояками в кабаке пьянство учинить?! — Повернула его к себе Эрини.

— Да ну, ты что! — возмутился Трофим. — Просто… я же у них старший. Нужно приглядеть, чтобы они там чего не учинили, и сами в срок вернулись. С меня ведь спросится.

— А-а… Ну раз так. А по-другому бы не отпустила.

— Да по-другому я бы и сам не ушел.

— Ну, скажи мне что-нибудь нежное на прощание.

— А чего?

— Нежное! Чего… Сам должен думать!

Трофим наморщился в суровых мысленных потугах.

— До встречи… капелька.

— Капелька… — Эрини покатала слово на языке. — Да, так мне нравится. До встречи, стратижонок.

* * *

Узкая улочка, на которой располагался трактир «Святой Эльм», находилась в черте городских стен, но недалеко от гавани. На ней, отделенной от побережья некоторым расстоянием, уже не был слышен дневной несмолкаемый шум порта, с его торговой разноголосицей, грохотом переносимых грузов и поскрипыванием пришвартованных кораблей. Но все же близкое присутствие порта ощущалось. Суета, толчея… По улочке целенаправленно шагали и просто слонялись крепкие представители разных народов с серьгами в ушах, с выгоревшими на солнце волосами, продубленной морским ветром кожей и привычно широким поставом ног, как будто твердая земля под ногами могла в любой момент заплясать ходуном в морской качке.

Впрочем, многих из этих парней, что в этот час выходили из расположенных здесь кабаков, действительно крепко штормило. Выйдя на уличный простор, они двигались замысловатыми галсами, оживленно горланя и поддерживая друг друга. Тем же, кто отдыхал в одиночестве и не мог рассчитывать на дружеское крепкое плечо, приходили на помощь портовые девки разной степени потасканности. После коротких веселых переговоров они подхватывали моряков свойским объятьем и вели их в уединенные места, где можно было прилечь и завершить сделку.

А вон тому одиночке, вывалившемуся из двери, украшенной вывеской «Царицы галикарнасской», не повезло. От команды он оторвался, и на девок ему рассчитывать не приходилось — весь его внешний вид свидетельствовал, что денежный балласт сброшен без остатка. Даже крепкие ноги временно отказались служить владельцу, и он вынужден по-звериному опуститься на карачки, чтобы сохранить остойчивость. Нет — и четыре не держат — морячок со стоном разочарования возлег всем телом на грязную мостовую.

Беда, что он упал прямо перед входом. Другой, черствый сердцем мореход, стремясь приобщиться к празднику под вывеской, просто наступает на бедолагу и заходит вовнутрь. Следующие двое, подойдя к распростертому телу, замысловато матерятся от восхищения, и совместно подцепив бесчувственное тело ногами, отпихивают его в сторону, как мешающее бревно. Это сделано почти деликатно, с пониманием — сегодня ты, а завтра я… Перекатившееся тело мычит, ворочается, и застывает у стены.

Двигаясь по улице, Трофим вертит головой, старясь ничего не упустить взглядом. Рядом идет Улеб. За ними парой Тит и Фока. Замыкают маленькую нестройную колонну Юлхуш и Амар. Место не то, чтобы опасное, но не стоит здесь щелкать клювом.

Портовую гавань со всех сторон охватывали улочки с увеселительными заведениями рассчитанными на разный достаток. Были гостиницы и таверны с репутацией, для состоятельных капитанов и науклеусов. Были завышающие цену кабаки с красочными вывесками, которые брали удачным расположением, пользуя морячков из тех, кому не терпелось спустить жалование и недосуг искать более дешевых мест, — гуляй морская душа! Были совсем уж трущобные берлоги, куда стороннему человеку лучше не соваться. Там свои стояли за прилавком и сидели за столиками, и свои обделывали дела со своими, а из посторонних туда рисковала зайти разве что городская стража в паноплии. И были такие, как на этой вот улице заведения, где за скромные деньги можно было получить толику нехитрых радостей.

Но все же не стоит зевать и здесь. Вокруг снует народ, наболтавшийся в море, а теперь возбужденный винными парами. Крепкие люди с морскими ножами, которыми можно и канат перерезать, и по живому телу полоснуть. Поэтому Трофим со товарищи двигались аккуратно, без лишней толчеи. Впрочем, и окружающие не стремились нарваться на шестерых здоровых молодых парней с воинскими поясами.

— Смотри! — Улеб пихнул Трофима в плечо, привлекая внимание.

Там, над тем самым бесчувственным моряком, которого Трофим заметил еще минуту назад, под вывеской «Царицы», теперь склонился какой-то юркий юнец. Бросая быстрые взгляды по сторонам, он ощупывал бесчувственное тело. Гримаска разочарования исказила лицо парня, и он, повернув голову лежащего, начал выковыривать из его уха морскую серьгу.

— Чего там? — Сзади из-за плеча навострился Тит.

— Вор, — холодно и кратко ответил Улеб.

— Взгреем? — азартно, полувопрошая-полуутверждая воскликнул Тит.

— А стоит? — усомнился Фока. — Тот свин сам карманы подставил.

— Моряк на свои гулял, — хмуро возразил Улеб. — Что он дурак, то вору не оправдание.

— Чего замедлили? — Спросил нагнавший сзади Юлхуш.

— Да вон, ворюга моряка от денег лечит, — показал Тит на ловкача, который опасаясь драть серьгу через мочку уха, возился с защелкой, и оттого несколько потерял бдительность.

— Плохо, — покачал головой Юлхуш.

— Нехорошо, — согласился Трофим. — Ребята, только без членовредительства…

Они гуртом двинулись в сторону вора, но добраться до него не успели.

Из дверей кабака вышел чернявый мелким бесом завитый здоровенный моряк в безрукавке. Он лихо оглядел окрестности, будто с корзины на мачте горизонт осмотрел, и вдруг скосив глаза вниз, прямо у себя под носом увидел творимое с братом-моряком непотребство. Несколько секунд он хлопал глазами, и наконец сообразил в чем дело.

— Ах ты!.. — воскликнул моряк, на ходу выдавая порцию мата, подскочил к парню и без лишних разговоров выдал мощный удар с ноги. Однако то ли выпитое в кабаке лишило моряка точности действий, то ли парень успел отклониться, но сандалия лишь скользнула парню по голове, и врезалась в плечо. Впрочем, воришке и этого хватило, он с каким-то кошачьим звуком шлепнулся на спину, тут же вскочил и, проскочив мимо разлапившего руки чернявого, бросился прочь по улице, в сторону противоположную той, откуда шли контуберналы.

— Спугнул, — разочарованно буркнул Тит, наблюдая, как парень удаляется, ловко огибая прохожих.

— Держи вора! — Наконец-то перестав материться, во всю мощь луженой глотки закричал чернявый. Прохожие начали с интересом оборачиваться, а убегающий парень еще прибавил. Он уже набрал хорошую скорость, как на том конце улицы из-за угла появился городской патруль. Вряд ли городская стража смогла так чудодейственно явиться на призыв моряка. Скорее всего просто шли мимо… Восемь человек под водительством декарха, они тут же выхватили парня из толпы профессиональными взглядами.

Вор мигом тормознул, и затравленно озираясь, начал искать хоть какой-то проулок. Но дома на улице стояли стена к стене. Тогда он развернулся, едва не поскользнувшись на булыжниках мостовой, и пихнув в сторону завизжавшую девку, бросился обратно. Чернявого моряка он заранее обогнул по большой дуге, и решил было, что уже выбрался, но тут увидел развернувшихся ему на встречу в цепь шестерых друзей. Лицо вора выразило гремучую смесь злобы и отчаянья.